Неистовая страсть - Вирджиния Браун

— Послушай, — прокричали в ответ, — ты же не ждешь, что мы будем сиять от счастья, верно?!

Пропустив это замечание мимо ушей, Кейн повторил: — Бросайте оружие!

Через несколько секунд из темноты вылетели четыре пистолета — они со стуком упали на камни.

— Все до единого! — выпалил Кейн.

И тут же неподалеку от него упали еще два пистолета.

— Это все! — послышался голос, и Дженни показалось, что он принадлежал Бобу Доусону. — А теперь мы выходим с поднятыми руками, так что не вздумай стрелять, рейнджер.

В следующее мгновение за поваленными балками замаячили тени — из шахты с поднятыми над головой руками выходили бандиты.

Что за чертовщина? — проворчал Пруитт. — Ничего не понимаю.

Гилберт вдруг поднялся на ноги и заявил:

— Пожалуй, надо убираться отсюда. Я не хочу схлопотать шальную пулю.

Кейн, заметивший, как из-за камня поднялся какой-то человек, среагировал мгновенно — «кольт» в его правой руке произвел выстрел. Пуля угодила Гилберту в плечо, и он, вскрикнув, повалился на землю к ногам перепуганной насмерть Дженни.

Пруитт тотчас же выхватил пистолет и направил его на Кейна.

— Нет! — закричала Дженни. Бросившись на Пруитта, она сбила его с ног, так что пуля просвистела над головой Кейна. — Не стреляйте, это недоразумение!

При первом же выстреле бандиты бросились врассыпную. Боб Доусон устремился к своему пистолету, рядом с ним бежал его брат. Кейн выругался сквозь зубы и выстрелил — на сей раз его пуля прочертила на земле глубокую борозду.

И тут Дженни — она действовала инстинктивно — выхватила пистолет из кобуры лежавшего рядом с ней Гилберта и направила оружие на Пруитта.

— Не смей больше нажимать на курок! — предупредила она. — И положи свой пистолет на землю. Да, вот так. Это недоразумение, я же сказала…

Дженни снова повернулась к шахте и тотчас же увидела бандитов. Братья Доусоны и Кид Коултер за грудой валунов стреляли в Кейна, но, судя по всему, они были не очень меткими стрелками. Однако своего брата Дженни не видела — он так и не вышел из шахты.

Кейн бросился на землю и выстрелил в Боба Доусона. Он прекрасно знал, что Техасский Изменник из шахты не вышел. И он догадывался: с Дженни что-то случилось. Эта мысль очень тревожила его, однако в данный момент он не мог пробраться к девушке.

Кейн снова спустил курок, и из-за валунов донесся вопль — пуля попала в цель. Криво усмехнувшись, он взял на мушку другого бандита, но тут у его виска просвистела пуля, выбившая из камня фонтан осколков.

— Отличный выстрел, — проворчал Кейн. Уж не Техасский ли Изменник выбрался из шахты незамеченным?

Но на этот раз стреляла Дженни. Увидев брата, появившегося в провале штольни, она решила отвлечь Кейна, так как боялась, что он застрелит Джонни.

— Но что же дальше?.. — в отчаянии прошептала Дженни.

В следующее мгновение она заметила брата — тот приблизился к поваленной балке. Дженни затаила дыхание. Может, надо его предупредить? Или подождать и посмотреть, что будет делать Кейн? Кем пожертвовать — братом или человеком, которого она любит?

Дженни закрыла глаза и взмолилась о чуде.

И чудо действительно свершилось.

…Спустившись по склону холма, Данза натянул поводья, вынуждая жеребца остановиться, и тотчас же спрыгнул на землю. Затем, пригнувшись, побежал туда, откуда доносились выстрелы. Инстинкт подсказывал ему, где он должен находиться и что должен предпринять.

Приблизившись к шахте, Данза сразу же заметил Кейна и бандитов Доусона, укрывавшихся среди камней. А над шахтой, среди обломков скал, он увидел Дженни с пистолетом в руках. Последнее обстоятельство весьма его удивило, и какое-то время он внимательно разглядывал девушку. Затем, осмотревшись, стал осторожно приближаться к ней.

Услышав за спиной какой-то сдавленный стон, Джен — ни вздрогнула, обернулась — увидела Холла Пруитта, лежавшего на земле. А рядом стоял Данза — она сразу же его узнала. Длинные черные волосы индейца были перехвачены на лбу узкой кожаной лентой, а в руке он держал пистолет.

Перехватив ее удивленный взгляд, индеец пожал плечами и, покосившись на лежавшего у его ног Пруитта, пояснил:

— Я не хотел отвечать на вопросы, поэтому заставил его немного отдохнуть.

— Должна ли я воспринимать это как предупреждение? — осведомилась Дженни.

— Только если пожелаешь. — Данза подошел к ней и опустился рядом на колени. Кивнул на штольню, спросил: — Они уже вышли?

Дженни кивнула: — Да.

— Надеюсь, твой брат проявит благоразумие, — проворчал индеец.

— А как же Кейн? Ты за него не боишься?

— У него хватит ума не поднимать голову и следить за тем, чтобы его пистолет был заряжен, — с невозмутимым видом ответил Данза. — Я за него не беспокоюсь.

— Неужели? — удивилась Дженни. — А что, если у него… неприятности?

— А ты и впрямь думаешь, что у него неприятности? — усмехнулся Данза. — Или, может быть, ты больше боишься за брата?

— Им обоим не позавидуешь! Джонни повезло хотя бы потому, что в него пока не стреляют.

— Верно. Пока… — Данза взглянул на Гилберта и его бездыханного приятеля. — Кто они? Их лица мне кажутся знакомыми.

— Сбежавшие преступники. Мы с Кейном встречались с ними в Парадайзе, а потом — в Додж-Сити.

Данза кивнул:

— Он их фотографировал.

— Да. Откуда ты знаешь?

Данза снова взглянул на сбежавших преступников.

— Я видел их портрет. Но сейчас это не имеет значения. Что они здесь делают?

Дженни невольно улыбнулась:

— В это трудно поверить, но Гилберт настойчиво требует еще один экземпляр фотографии. Ходит за мной по пятам.

Данза покачал головой и что-то пробормотал по-испански. Потом вдруг сказал:

— У меня — идея.

Не прошло и нескольких минут, как он спрятал Дженни среди камней с пистолетом Гилберта и велел взять на мушку банду Доусона. Сам же спустился по склону и исчез в чаще, находившейся напротив, — Данза намеревался держать бандитов под перекрестным огнем. Причем девушке в этом плане отводилась главная роль.

Дженни ужасно нервничала, впервые в жизни ей приходилось участвовать в столь опасном мероприятии. И конечно же, она очень боялась за Джонни. Однако Данза не давал ей никаких обещаний, только сказал, что не станет без нужды в него стрелять.

— Все в его руках, — сказал индеец, пожимая плечами. — Я не даю обещаний, которые не смогу выполнить. Но я постараюсь избежать самого худшего.

На большее она и не надеялась.