Твой ход - Дания Аувэст

Стоило скрыться из виду всем охранникам вместе с бедующими жертвами Кира, пляж вновь утонул в умиротворяющей тишине. Только волны, разбивающиеся о берег, усердно слизывали кровь с берега, оставляя после себя розовую пену.

Кир, поморщившись, смыл с башмака кровь, ещё раз прошелся пятерней по волосам и поспешил присоединиться к своему учителю, что все ещё лежал без сознания.

Убедившись, что тот жив, парень разлегся рядом, закрыл глаза и расслабился, ожидая, когда Джей придёт в себя. Прошло немного времени, и вот рядом послышался судорожный кашель. Потом опять вновь тишина, и следом Кир почувствовал, как ему делает искусственное дыхание Джей.

Музыка невидимыми нотками распространялась по комнате, больше напоминающей огромный зал.

Длинные пальцы мужчины с интересной внешностью перебирали клавиши фортепиано, рождая прекрасные звуки, которые превращались в безумно красивую музыку.

Блики света, проникающие в комнату сквозь высокие окна, словно шаловливые дети, играли с его белоснежными волосами, в беспорядке лежавшими на голове и прикрывающими уши.

В какой-то момент полностью сосредоточенный на своем занятии мужчина как будто бы отвлекся на что-то, мотнул головой, прислушиваясь, и начал играть более грубую композицию, которая с каждой секундой становилась все напряженней.

У ног мужчины сидел небольшой коричневый пес, который до этого лежал и слушал музыку с открытыми глазами, но в момент смены композиции заметно занервничал и весь подобрался.

Мелодия смолкла, серебряноволосый убрал пальцы от клавиш фортепиано, с истинной нежностью закрыл его и услышал чьи-то хлопки за спиной.

— Твоя музыка способна вернуть человеку желание жить. — Разнеся по комнате бархатный голос новоприбывшего. Человек стоял недалеко, облокотившись спиной на косяк около входа. Тихие хлопки постороннего звенели в тишине и создавали зловещее эхо.

Тявкнул пес, следом повернулся, не вставая с сидушки, на которой располагался, музыкант.

— Неужели твою голову посещают такие ужасные мысли? — Удивился он, складывая руки на коленях в замок.

— Боже упаси!.. — Рассмеялся блондин, но с другим оттенком волос. — Я слишком люблю жизнь, чтобы отнимать её, да ещё и у себя.

— Удивительно, как тогда вышло, что в любовниках у тебя ходит человек, совершивший столько грехов? — Как бы спрашивая, но на самом деле зная и ответ на вопрос и не ожидая какого-либо ответа от собеседника.

— Он не любовник, он возлюбленный. — Уверенно сказал мужчина, с утончёнными чертами лица и высоким ростом.

— Джин, тому, кого любишь, не изменяют. — Пожурил мужчина. Около его ног лежала собака, которую он иногда гладил.

— Это слишком сложно. — Вздохнул Джин и, наконец отлепившись от косяка, медленно двинулся к музыканту.

— Сложно, но в этом вся суть: быть едиными не только телами, но и душой. Хранить верность и быть готовым отпустить, если он или она того просят.

— Как можно отпустить того, кого любишь? — Искренне не понимал мужчина, что действительно держал рядом с собой всеми возможными способами человека, которого множество раз и придавал. Он и сам не мог понять, что такого привязало его к мужчине, но знал точно, если придётся, он его и в подвал битой загонит и вымолит потом у него прощение, и заставит себя любить, как любят все остальные.

— Когда по-настоящему полюбишь, поймёшь. — Загадочно изрек мужчина, не смотря никуда и в тоже время словно бы видя сквозь время и пространство. Черные глаза, в которых клубилась сама тьма, были наполнены какими-то воспоминаниями, картинками отражаясь в радужке.

— Но… — Хотел было продолжить дискуссию Джин, но его прервал как будто струящийся, обволакивающий, спокойный голос собеседника.

— Зачем ты пришёл ко мне?

Джин, до этого находившийся на почтительном расстоянии, подошёл к мужчине, который был его ровесником, и с высоты своего роста изрек:

— Тебе пора закончить свое вынужденное изгнание.

Тёмные глаза смотрели в голубые, не моргая.

— Я сам выбрал этот путь, не вижу причины менять как-то свою жизнь.

— До вчерашнего дня их и не было, но пора тебе вернуться в реальный мир и убить того, кого ты сам и породил. — Джин буквально расточал вокруг уверенность.

— Я не смогу это сделать. — Спокойно ответил мужчина.

Уверенность Джина начала трескаться, обнажая боль. Ту боль, что испытали он, Джей, ещё один мужчина хакер и тот, с кем он сейчас разговаривал. Их ошибка, их наказание и проклятие. Однажды совершив ее, она пожизненно стала их бременем, пока кто-то из них не устранит её, убив раз и навсегда.

— Ты был тем, кто обучил его всему! — Воскликнул Джин, сжимая руки в кулаки.

— Да, но и вы принимали в этом участие. Я не отказываюсь от вины, которую буду нести бременем до последнего вздоха. Но почему ты сам не попытаешься убить его, ответь. Сможешь отнять жизнь у того, кого совсем недавно считал братом не по крови? — Продолжал вещать мужчина вроде все так же спокойно, но на самом деле в нем бурлили прямо противоположные эмоции.

Джин молчал, долго молчал, обдумывая, решая что-то в голове, и в итоге пришёл к единственному правильному выводу:

— Только тебе под силу справиться с ним, Виктор.

— Почему сейчас? — Со вздохом спросил мужчина.

— В последнее время резко оживились большинство преступных организаций, наследник синдиката Па и вовсе совсем с ума сошёл, убивает всех направо и налево, только вчера было найдено три изувеченных трупа, и где? Да они висели чуть ли не на главной площади, и ладно бы весели, так он из них чуть ли не Франкенштейна сделал, поделив каждого из них на восемь частей. Та ещё картина.

— Я видел. — Коротко сказал парень. — Какое это отношение имеет к Миру?

— Значит, не настолько ты затворник, как пытаешься казаться. — Покачал головой Джин, присаживаясь с Виктором и лаская оживившуюся собаку. Этого мужчину действительно любили все, даже природа благоволила ему.

— Думаю, ты и про убийство конгрессмена слышал, так вот, это наш бывший друг постарался. Но тут дело даже не в смерти этого прогнившего чиновника, сейчас, раскопав некоторые документы, всплыли имена десятка детей, опять детей, Вик! Большинство девочек, но есть и мальчики, кто-то числится как пропавший. Только вот половина из этих малышей были найдены мертвыми и убиты они как в тот раз. Он опять взялся за старое, только теперь масштабы игры намного больше.

Джин замолчал, мужчина же не спешил как-либо отвечать. Долго тянулось тягостное молчание. И среди него слышны были только жалобные поскуливания пса, да дыхание двоих молодых людей.

— Тогда мы его упустили и, честно говоря, простили ему совершенное, жертв ведь было не так много, но все началось опять. — Тяжело бухнул камнем слова Джин. — Его нужно остановить.