Космический вид на жительство - Екатерина Каблукова

– Это невозможно, – оборвал он медсестру. – Мне необходимо уйти.

– Конечно, – согласно кивнула она, словно разговаривала с ребенком.

– Тогда принесите мне мою одежду.

– Это ваше окончательное решение?

– Да.

– Ладно, – неожиданно быстро согласилась она. – Вы позволите я пройду?

Джерри посторонился. Медсестра вышла, и он услышал, как щелкает замок на дверях. Его заперли. Пилот застонал от досады и без особой надежды ударил кулаком по дверям. Это же надо было так глупо попасться! Он закружил по комнате, затем, когда запал прошел, сел на кровать и закрыл лицо руками, пытаясь понять, как он будет жить дальше.

В памяти все время всплывало сияющее лицо Анны-Бель, ее огромные темные глаза, ее улыбка. Все это было фальшивым.

Рассказ отца был логичен, слишком логичен, и потому пилоту не хотелось в него верить. От нечего делать Джерри вновь откинулся на подушки, бездумно глядя на белый потолок, расчерченный полосами – тенями от жалюзи. Время ожидания тянулось медленно, и он не заметил, как снова заснул.

Доктор пришел после обеда. К этому моменту пилот уже достаточно выспался и успокоился, чтобы мыслить здраво. За весь день к нему никто не заходил, лишь дроид принес поднос с едой: какие-то полезные и очень противные овощи и абсолютно синтетическое мясо.

Сам доктор оказался невысоким лысеющим мужчиной средних лет с цепким взглядом серых глаз. Когда он вошел, капитан Райс стоял у окна, хмуро рассматривая облака над горизонтом. При звуке открывающихся дверей он повернулся.

– На каком основании вы удерживаете меня здесь?! – набросился он вместо приветствия.

– На основании того, что у вас, по всей видимости, нервный срыв и вы можете стать опасны для общества. – Доктор был сама любезность.

Джерри выдохнул, пытаясь взять себя в руки.

– У меня не было нервного срыва, – спокойно произнес он, тщательно выговаривая все звуки.

– И тем не менее вы сняли с себя все датчики и напугали медсестру. – Доктор хмыкнул. – Бросьте, капитан, мы все достаточно умные люди, чтобы понимать, что с вами что-то не так…

– Я знаю, что со мной не так, – оборвал его пилот.

– Вот как? Могу я поинтересоваться, что именно?

– Нет. – Джерри мрачно взглянул на него. – Это личное дело, оно вас не касается. И я хочу пойти домой.

– Для этого мне надо осмотреть вас…

– Для этого вам надо всего лишь выдать мне бланк отказа от медицинского вмешательства, – перебил пилот.

Взгляд доктора был полон скепсиса:

– Думаете, ВКС это одобрит?

– Думаю, ВКС обрадуется, что я не стал тратить бюджетные деньги, – усмехнулся Джерри.

– А… ваш отец?

– Не бойтесь, маршал слишком хорошо меня знает и не будет предъявлять вам претензий.

– За самовольство вас могут отстранить от полетов, – предупредил доктор.

– Они и так это сделают, пока я не пройду освидетельствование у наших медиков и психологов, так что мне нечего терять.

– Ясно, – кивнул доктор и отметил что-то на вирт-окне своего функционала. – Тогда не буду задерживаться, у меня есть и другие пациенты. Одежду вам сейчас принесут. Всего хорошего. Будут вопросы – обращайтесь.

Он вышел, оставив двери открытыми, тем не менее Джерри подозревал обман до тех пор, пока дроид не принес его одежду: летный комбинезон и ботинки от скафандра. Сам скафандр пилот решил пока оставить на хранение в госпитале, в конце концов, должны же орбитальные службы хоть что-то делать.

Он вышел на улицу, с наслаждением вдохнул свежий воздух и направился к стоянке таксофлаеров, но вспомнил, что у него нет ни браслета-функционала, ни документов. Конечно, можно было озаботиться восстановлением, но это того не стоило, проще было потом забрать все с базы. Сейчас Джерри не хотел никого видеть. Пришлось идти пешком.

Путь занял гораздо больше времени, чем он думал: в парке оказалось полно гуманоидов. Правда, все они, увидев мрачного человека в военном комбинезоне ВКС без опознавательных знаков, спешили сами уступить дорогу. Тем не менее капитан Райс предпочел избегать людных мест. Обходя очередное скопление зевак, наблюдающих за тем, как пернатый фокусник вытаскивает из своего огромного клюва разноцветные носовые платки, он почувствовал глухое раздражение от того, что всем этим гуманоидам не сидится дома.

Джерри уже подошел к дому, когда его окликнули. Он обернулся. Элинор Блант спешила к нему вместе с рвущимся с поводка Флаффи. Подскочив, грифон радостно вспорхнул на руки пилоту и потерся об него клювом.

– Тише ты, клочок меха! – ласково шикнул на него Джерри, невольно прижимая зверя к себе.

Флаффи зажмурился от удовольствия и закурлыкал. Подавив приступ сентиментальности, пилот повернулся к Элинор:

– Чем могу быть полезен?

– Как хорошо, что я вас встретила! – воскликнула профессор, подходя ближе. – Что с вами случилось?

– Ничего, – грубо ответил он, желая лишь одного: чтобы эта женщина ушла, а не совала свой нос в его дела.

– У вас глаза красные. – Оказывается, она говорила не про Анну-Бель.

– Так бывает при перегрузках, – слегка смягчился пилот.

В конце концов, Элинор не имела никакого отношения к случившемуся. Почти не имела. Джерри задумчиво почесал шейку грифона, все еще сидевшего на его руках.

– На самом деле я шла к вам, вернее, к Анне-Бель. Она не появилась сегодня в университете и не отвечает на вызовы. – Женщина вопросительно посмотрела на Джерри.

Он вздохнул, понимая, что объяснений не избежать.

– Она уехала.

– Как – уехала?! Куда?!

– На Креолу. На космическом корабле, вернее, на частной космической яхте. – Последнее пилот сказал с явным сарказмом.

Женщина проницательно взглянула на него:

– На Креолу? С чего это вдруг?

– По всей видимости, затосковала по синим листьям Креолы. Держите. – Он отдал ей грифона и зашагал к дому.

Элинор не отставала:

– Послушайте, из того, что Анна-Бель мне рассказывала, она не собиралась возвращаться.

– Вам-то до этого какое дело?

– Она должна была сделать расчеты по моей программе и говорила, что еще поработает с этим вечером. Возможно, вы знаете, где она хранит файлы? Мне бы очень хотелось забрать свои разработки.

Джерри заколебался, затем вздохнул:

– Нет, не знаю, меня не было эти дни.

Он взглянул на разочарованное лицо женщины, и ему стало стыдно за свою грубость. К тому же очень не хотелось входить в эту квартиру одному. Наверное, стоит куда-нибудь переехать.