Орел и Дракон - Елизавета Дворецкая

– Нападать на монастырь – очень сложное дело, – сказал граф Гербальд. – Там высокие каменные стены. Чтобы достичь успеха, нужны осадные машины. Но даже если они будут, то те норманны найдут способ позвать своих людей от Сен-Кантена на помощь. Там ведь совсем близко.

– Мы не будем нападать на монастырь! – заверил Рери. – Мы выманим Ингви в поле. Например, если он узнает, что на его людей возле города напали… Ну, например, королевская конница!

– Она сейчас далеко отсюда! – вздохнул граф. – Стал бы я сам нападать на вас, если бы имел хоть какую-то надежду дождаться помощи от короля!

– Но Ингви об этом не знает. Даже если он и следит за передвижением короля и его войска, при появлении слухов, что какое-то войско франков идет к Сен-Кантену, он должен будет поспешить к своему собственному войску. Даже если и не поверит особо – он должен будет успокоить своих людей и проверить их готовность, на всякий случай. Не дурак же он!

– Был бы дураком – не сидел бы сейчас там, что твой граф, полный хозяин целой округи! – согласился Оттар.

– Короче, наша задача – отрезать хёвдингов от войска и уничтожить их по отдельности, – сказал Харальд. – Хёвдингов мы выманим в монастырь при помощи вина. А благодаря похмелью перебьем утром.

– Возможно, конница и правда понадобится, – Рери посмотрел на графа.

– У меня осталось слишком мало людей, – тот покачал головой. – Я не поведу их на верную смерть.

– Людей мы дадим.

– Вы? – не поверил граф. – Но вы же не ездите верхом!

– Ты нас за кого считаешь? – Рери обиделся. – За дурней с дальнего хутора? Мы ездим верхом! Мы не сражаемся верхом, потому что возить за собой через моря еще и лошадей – это сколько же кораблей надо! А еще сено! Нет, мы сражаемся пешими, но ездить верхом умеют все. Лошади есть, и ты, я надеюсь, знаешь место, где раздобыть еще. Мы наденем ваши шлемы, возьмем ваши щиты, и прикажи твоим женщинам побыстрее сшить несколько стягов. Я не знаю, что там изображено на стяге вашего короля…

– Я никогда не позволю изготавливать стяг, похожий на королевский! Меня тут же обвинять в измене, в желании захватить престол и Бог знает в чем еще! – Граф метнул обеспокоенный взгляд на Гизелу, вследствие брака с которой и правда мог ожидать подобных обвинений.

– Ну, ладно, пусть просто будет попестрее и повнушительнее, – Рери не стал настаивать. – Ингви тоже едва ли точно знает, как выглядит стяг вашего короля и его хёвдингов. Можешь принять участие, если хочешь. Все-таки сын твоей жены – твой близкий родич.

В последнем граф несколько сомневался. Адалард в его глазах был в основном владетелем соседнего графства, а уж потом пасынком, – но снова взглянул на графиню и не стал возражать. Он дал ей слово, да и просто долг благородного человека требовал от него продолжать войну.

– Коннице надо будет в основном отвлечь свеев, напугать, заставить смешаться. Тем более что они останутся без вождей! А там уж мы ударим как следует. Ну, что? Ты согласен обучить нас конному строю?

– Этому так быстро не обучишься…

– У нас есть еще несколько дней. Лучше обождать, но подготовиться как следует, верно я говорю?

С этим все согласились, хотя на многих лицах виднелись сомнения – мысль выйти на бой таким непривычным образом, верхом на лошади, да еще в чужом шлеме и со щитом непривычной формы, викингов смущала.

– А если ты не желаешь принимать в этом участия, то я сам могу изобразить графа Амьенского! – Рери улыбнулся, мысленно примеривая к себе эту должность.

– Нет уж. Лучше я сам! – ответил граф.

На том и порешили. В путь собрались два отряда один за другим: первый совсем маленький, второй большой. Первым отправлялся в путь Хериберт с новым письмом графини и с прислугой, везущей бочки с вином. Он должен был прибыть в Сен-Кантен среди дня. Ночью или перед рассветом должна была настать очередь Рери с прочими вождями и всеми их дружинами.

Выкуп за графа Амьенского и за город, уплаченный графиней и епископом, они везли с собой. Добыча, составлявшая теперь триста фунтов серебряных монет, не считая драгоценной утвари из Сен-Рикье и четырех золотых чаш, выглядела весьма и весьма внушительно. Как заметил Орм, на серебро, равное весу здоровенного мужика в кольчуге и шлеме, можно купить половину Смалёнда. И люди, привыкшие, что целый хутор с многочисленными хозяйственными постройками продают и покупают за одно серебряное обручье весом в треть марки, считали, что он не сильно преувеличивает. А впереди ждало нечто еще более головокружительное.

Наутро, когда войско собралось трогаться в путь, Рери снова увидел графиню Гизелу. Она вышла проводить своего мужа, который вместе с конным отрядом, собранным частично из своих людей, частично из смалёндев, наиболее ловко держащихся в седле, сопровождал корабли по берегу. Но, пока все готовились к дороге, она, в сопровождении двух служанок, приблизилась к Рери и Харальду, стоявшим возле своего корабля.

Харальд приосанился. Хоть он и отказался от видов на руку графини, тем более что муж ее не только уцелел, но и был нужен как союзник, однако, не мог оставаться равнодушным в присутствии такой блистательной, красивой, знатной и учтивой женщины. Сегодня она снова была одета как для праздника – в платье из красного шелка, и золотисто-коричневый плащ был сколот на ее груди застежкой в виде орла с расправленными крыльями и крючковатым клювом, украшенного гранатами и красными эмалевыми вставками.

– Я желаю вам удачи, Рейрик и Аральд, – сказала она. – Да благословит вас Бог. Хоть вы и язычники, но иногда Господь помогает и язычникам. Один из древних королей франков, Хлодвиг, когда шел на битву с алеманами, призвал Христа, которому поклонялась его жена, королева Хродехильда, и пообещал принять христианскую веру, если Бог поможет ему в этом сражении. И алеманы немедленно обратились в бегство, а король Хлодвиг возвратился невредим. Помните об этом. И я верю, что Бог поможет вам, хотя бы ради моего сына… Ведь у вас тоже есть мать? Она жива?

– Да, – Харальд кивнул, вспомнив фру Торгерд. Их мать по-своему тоже была красивой женщиной, хоть и лет на десять постарше графини, но никогда ей не удавалось выглядеть такой блистательной, величественной и притом изящной, словно изысканная драгоценность из королевской сокровищницы.

– Она живет в вашем королевстве?

– Нет. Наш отец погиб в битве, когда мы были совсем детьми. Мне было всего три года, а Рери только что родился. Нашей матери едва удалось бежать от врагов. С тех пор она живет у своего брата. То есть жила, пока в начале зимы он не погиб. Теперь его землю унаследовал его сын, и она остается в его доме.

– Мы еще должны завоевать для нее королевство, ибо и она – королевского рода! – подхватил Рери. – И мы это сделаем!

Харальда окликнул Вемунд, и тот, бросив на графиню значительный взгляд, ушел на зов. Рери хотел пойти за ним, но графиня мягко остановила его.

– Рейрик… – судя по ее взволнованному виду, она явно хотела сказать нечто важное, но что-то очень сильно тревожило ее. – Во имя твоей матери… Ты любишь твою мать, я вижу. Я прошу тебя именем твоей матери… Если Господь поможет и вы освободите Сен-Кантен… Я прошу тебя, примите выкуп и не разоряйте город… особенно монастыри. Я прошу тебя…