Я возвращаюсь за тобой - Гийом Мюссо

— Первый раз вижу. А ты что скажешь, Ромульд?

Гаитянин покачал головой.

— Он был здесь вчера вечером, мистер Уитакер. Вы сами попросили меня его впустить.

Совершенно растерявшись, Итан потер глаза. Ситуация снова расплывалась. Одна часть истории прояснялась, но возникала другая, еще непонятнее предыдущей.

Он вышел из клуба и пошел по Джейн-стрит, все еще раздумывая о том, что только что узнал.

И что ты теперь будешь делать?

На каком фронте вести бои и какова должна быть стратегия? Он помассировал виски, с досадой признав, что мигрень возобновилась, да и температура, судя по всему, снова повысилась. Он порылся в карманах, пытаясь найти хоть что-нибудь: таблетки, никотиновую жвачку… Но ни одного из любимых средств спасения с собой не оказалось.

Сев на мотоцикл, он понял, что забыл шлем и очки на террасе «Клуба 13», но возвращаться не захотел.

Какой смысл принимать меры предосторожности, если судьбой уже все предрешено?

Как можно стремиться избежать худшего, если избежать его все равно невозможно?

Из мрачной задумчивости его вывел звонок телефона. Продюсер NBC была явно обеспокоена его опозданием. Некоторое время он обдумывал заманчивую возможность пойти на передачу и на этот раз повести игру по своим правилам, обратившись напрямую к Селин и Джесси, но вдруг понял, что не знает, что им сказать. Так что он отказался от этой мысли и просто не ответил на звонок.

Он нажал на сцепление, включил передачу и некоторое время слушал рокот мотора. Потом, как смерч, понесся на юг.

Совершенно беззащитный, он мчался на полной скорости, дразня и искушая судьбу. День только начался. Если он не сможет докопаться до правды, то подождет, пока правда сама не придет к нему. Сейчас он готов посмотреть ей в глаза.

Но разве можно всего за один день исправить ошибки целой жизни?

В одиночку мы идем быстрее, вдвоем — дальше.

Африканская пословица

Манхэттен, сегодня

Суббота, 31 октября

Меня зовут Джимми Кавалетти, мне 38 лет. Я сижу в поезде, который везет меня на Манхэттен.

Вчера вечером моя дочь не вернулась домой. Я ждал ее до двух часов, а потом взял машину и обшаривал улицы Бостона весь остаток ночи. Я ее не нашел. Она ушла, и это из-за меня. Я ранил ее, я ей солгал.

Я прижимаюсь лбом к стеклу, на котором блестят отсветы утреннего солнца. Мне холодно. Жгучая слеза катится по моей щеке и падает на мозолистую руку. Чтобы никто не заметил, что я плачу, я закрываю глаза и позволяю воспоминаниям вихрем закружиться в моей голове.

* * *

Апрель 1993 года

Я склоняюсь над колыбелью, чтобы посмотреть на крошку, которой всего несколько часов, и изумляюсь, какая же она маленькая. Новорожденные — я уже видел их множество, но об этом ребенке мне хочется заботиться.

Окажусь ли я на это способен?

Май 1993 года

Мариса взяла несколько книг в библиотеке: «Руководство для начинающих родителей», «Как воспитывать ребенка?», «Что делать, если ребенок плачет?». В промежутках между кормлениями, пакетами памперсов и походами к педиатру она говорит, что это невозможно, что ее уже «достал» этот карапуз. Мне же, напротив, все это кажется таким естественным и таким гармоничным.

И я скрываю, как я счастлив.

Рождество 1994 года

Снег завалил Бостон. В доме собачий холод. Обогревательный котел отдал богу душу уже несколько дней назад, а у нас нет денег его заменить. Мы с Марисой и ребенком укутываемся в одеяла. Мне стыдно, и я весь дрожу от бешенства.

Июнь 1995 года

Я сжигаю все фотографии Итана. Я выбрасываю его документы, я отдаю его одежду в одну ассоциацию, а книги — в библиотеку. Я хочу стереть любой след его присутствия. Я хочу изгнать его из нашей жизни.

Почти каждую ночь я вижу один и тот же кошмар: Итан возвращается в Бостон и забирает у меня мою дочь.

Ноябрь 1996 года

На стройке я ссорюсь с мастером. Я не желаю больше, чтобы меня критиковали целыми днями, в то время как я тружусь в поте лица за смехотворную плату. Это не первая наша перепалка, но на этот раз очень скоро разговор переходит на крик. Когда кончаются аргументы, он швыряет мне свою строительную каску в лицо. Нос весь в крови, я кидаюсь на него и ударом кулака отправляю на землю. Нас растаскивают, и меня вышвыривают вон.

Я не говорю об этом Марисе и жду, пока найдется другая работа: заведующий хранением на складе быстрозамороженных продуктов.

Март 1997 года

Отныне я предоставлен сам себе. Я купил старый подержанный грузовичок и несколько инструментов. Поначалу я соглашаюсь на все, что угодно: подстричь газоны, поправить ограду, что-то покрасить. Я работаю по четырнадцать часов в день. Это тяжело, но я хочу, чтобы Джесси могла потом мной гордиться.

Февраль 1998 года

Я нанимаю своего первого служащего. Второй приходит еще до лета. Трудные месяцы уже позади, но, когда я заговариваю с Марисой о том, чтобы завести второго ребенка, она лишь пожимает плечами.

Апрель 1999 года

Джесси шесть лет. Она с удивительной легкостью научилась читать. Она задает вопросы обо всем, демонстрируя необыкновенный здравый смысл. Часто я спрашиваю себя, как мне удалось сделать такую умную девочку.

А потом вспоминаю.

И это причиняет мне боль.

Потом она мне улыбается.

Она называет меня папой.

И я забываю обо всем.

Январь 2000 года

Ради нее я бросил курить и выпивать упаковку пива в день.

Ради нее я стал лучше.

Ради нее я способен на все.

Весна 2001 года

В субботу, во второй половине дня, когда Мариса ушла за покупками, я выхожу гулять с Джесси. С ней я вновь открываю для себя Бостон: Музей изобразительных искусств, гигантский аквариум, «корабли-лебеди» на катке Фрог-Понд, библиотека Кеннеди, Тропа Свободы,[68]зеленые зоны Кембриджа…