Натюрморт с живой белкой - Ольга Горышина

Она замолчала под его тяжелым взглядом — в глазах зрела буря, и Белка решила, что самое разумное сейчас — сложить паруса, то есть закрыть рот. Вернее, занять его кофе и сладкой ватрушкой. Но тишина ей не нравилась.

— Брат сказал, что в Калифорнии тоже хотят провести референдум за отделение…

Денис продолжал буравить ее взглядом, и Белка нервно нащупала языком все оставшиеся во рту крошки.

— И он будет голосовать «за»?

Белка сумела опустить взгляд в чашку.

— Конечно же, нет, — она чувствовала, как пылают щеки. — Тьерри без разницы. Пока молод, здоров и нет детей, неважно, на что правительство тратит деньги. Это потом каждый апрель, платя налоги, плачешь, что они пойдут на армию, а не на школы и медицину.

— Это твой отец говорит, да? А ты тупо повторяешь за ним.

В последней фразе не прозвучало вопроса, и Белка ткнулась губами в пустую уже чашку. Лучше поторопиться и попасть в музей раньше, чем они разругаются в пух и прах. Один день. Неужели они не сумеют провести его мирно? Последний день их знакомства. Вернее, последние сутки. Останется еще завтрак и дорога домой, а там она соврет, что Мартин уже вернулся. Перешагнуть порог ее квартиры она Денису больше не позволит.

— Пошли, что ли? — бросила она небрежно, чтобы поставить в неприятном разговоре жирную точку, и Денис повел себя по джентльменски — пошел.

И шел молча, пока не наткнулся взглядом на корову, и не одну, а в компании еще четырех. Не настоящих, конечно, а висящих на фасаде желтого четырехэтажного здания. Он обернулся к Белке, и та, предугадывая вопрос, ответила:

— Это не Дали.

Во всяком случае она так думала. Это отличная реклама отеля — разноцветные коровы и у каждой по бабочке на счастье. И такие же, разноцветные и каменные сейчас потянули Белку вниз от легкого рукопожатия — Денис, должно быть, бессознательно сжал ей пальцы в знак благодарности за ответ.

Они пошли дальше. К счастью, до музея оставалось пару светофоров, но обоняние Белки от нервов обострилась до такой степени, что ей захотелось надеть противогаз, проходя мимо аккуратных разноцветных контейнеров для мусора, установленных на тротуаре. Впрочем, подле открытого кафе, раскинувшегося напротив кассы в музей, находиться было также невыносимо. До тошноты, до головокружения, и Белка судорожно вцепилась одной рукой в локоть Дениса, а другой в протянутую бутылку воды. Они не так много прошли по жаре, чтобы списать недомогание на солнце. Дело явно было в количестве выпитого. Сравнивая себя нынешнюю с собой недельной давности, Белка расписалась в алкоголизме.

— Иди под дерево, пока я куплю билеты.

Белка отошла, но не в поисках спасительной тени, а потому что ей показалось, что Денис просто так настойчиво гонит ее от себя. Ладно, чего уж там — подол темный, можно сесть прямо на мостовую и дождаться билетов. Но только она присела, Денис бросил очередь и оказался рядом.

— Тебе совсем плохо?

Она непонимающе смотрела на него снизу вверх поверх темных очков.

— Я тебя жду.

— На земле?

Он так сильно сжимал ей плечо, что Белка не сомневалась — сейчас Денис не просто поставит ее на ноги, а оторвет от земли.

— А что тут такого? — почти испугалась она подобной перспективы.

Тот зло вздохнул и отошел. Белка снова пожала плечами, но уже для себя, и прикрыла ладонью горящую кожу. И даже провела по ней пальцами, будто пыталась удержать ускользающее тепло его прикосновения, но ее вдруг затрясло, как при шквальном ветре. Она поспешила отвернуться от очереди, чтобы пережать переносицу, уже мокрую от непрошенных слез.

Нельзя реветь, ни в коем случае. Сейчас потребуется снять солнцезащитные очки и никакой защиты от Дениса не останется. А она не в праве показывать свою обиду. Он пожалел, что связался с ней, а она, как она должна сносить подобное унижение — с улыбкой? «Что у него, кислородный баллончик, что ли, закончился под маской?» — злилась Белка, как ей казалось, уже в голос. — «Делал вид, что тебе со мной приятно, и делал бы дальше — убудет с тебя, что ли? Какой ты к черту бизнесмен, если не можешь довести до конца сделку с красивой улыбкой?»

— Пошли?

Белка увидела через мутные очки опустившуюся до уровня ее груди руку и схватила ее раньше, чем подумала, что не должна этого делать. Встать можно и без посторонней помощи, раз этот субъект решил играть в незнакомца.

Но рука была уже схвачена, пальцы переплетены, и Денис не ослабил хватку до самого входа, где пришлось разойтись, чтобы пройти осмотр. Оказавшись в толпе, Белка вернула себе немного потерянного на улице спокойствия. Она решила не смотреть на Дениса, только показывала ему экспонаты. Он смотрел на них молча, пока наконец не обернулся к ней с гримасой боли:

— О чем все это? У меня чувство, что мужику нечем было заняться. Вот реально — есть время, есть деньги и есть желание что-то вытворить.

— Вот он и творил, — постаралась остановить его тираду Белка, но тот принялся разъяснять ей разницу между глаголом «творить» и «вытворять».

— А ты можешь просто любоваться и не анализировать? — предложила она компромисс.

— На что? На манекена с тростью вместо ноги и деревянным шаром вместо шеи?

— Нет, крокодилом, который стоит рядом и тем, что висит в виде куртки на плечах этой дамы, — поправила его Белка. — Смотри на послание. Оно может быть совсем не тем, о котором думал мастер, но оно то, которое сейчас просит твоя душа.

Руки Дениса мягко легли ей на плечи, и ноги у Белки чуть не подкосились. Она даже втихаря тронула рукой стену между витринами.

— А если моя душа сейчас ничего не требует?

— Тогда ее надо накормить искусством, как больного лекарством, хотя оно ему и не нравится.

— Ты реально считаешь, что мир многое потеряет без вот этого? — он почти что ткнул пальцем в стекло витрины. — Или ты пытаешься защищать того, кого по какой-то причине назвали гением? Почему на секунду даже не представить, что это правда.

— Что правда?

— То, что чуваку было конкретно скучно. И все. Он развлекался. А теперь развлекаются создатели музеев, потешаясь над толпой идиотов, которые стоят в очереди, платят немыслимые деньги, ходят гуськом по кругу этаж за этажом, видят полнейший бред и ищут в нем смысл лишь для того, чтобы оправдать свои временные и денежные затраты. Я не прав?

Белка сглотнула, чтобы вместе со слюной ушел и гнев.

— Ты прав лишь в одном. Тебе не нужно это лекарство. Ты смертельно болен. Ты труп для искусства. Я не права?

Злость проглотить не удалось. Впрочем, сейчас Белка чувствовала, что не очень-то и старалась сделать это.

— Не права. Я хожу на выставки. Я хожу в театр. Но я восхищаюсь только тем, что достойно восхищения. Вот это вот все…

Денис повел рукой по сторонам, но Белка не позволила ему договорить.