Кроличья нора, или Что мы знаем о себе и Вселенной - Марк Висенте

Эта концепция эволюции, утверждающая необходимость движения человека от потребностей и страхов ограниченной личности к расширению сознания и к мудрости, созвучна одной из четырех благородных истин Будды (мы говорили о ней в предыдущей главе): «Источник страдания – привязанность к преходящим вещам и невежество». Причина страдания не в том, что человек вызвал недовольство гневливого и мстительного бога. Оно является результатом невежества – незнания.

Тогда страдание – не наказание, а указание, дорожный знак на Пути к совершенству.

Одно из основных верований христиан – «Иисус спасет меня». Самому человеку не стоит даже и пытаться спастись: он грешник, рожденный во грехе и изначально порочный. Трудно найти другую идею, которая сильнее лишала бы человека веры в собственные силы.[10]

Ирония в том, что именно ошибки, неграмотные решения и «грехи» помогают нам развиваться и достигать более высоких состояний сознания. А если кто-то всегда готов спасти нас, тогда нам не приходится брать на себя никакую ответственность. Но такая внутренняя позиция – классический менталитет жертвы. Фактически многие из подобных религиозных идей превращают нас в жертвы.

Джей Зи Найт говорит об этом так: «Упование на прощение лишает нас собственной жизни. Я имею в виду вот что. Если кто-то умер за наши грехи – это некая разновидность грабежа, вы не находите? Я полагаю, что все мы должны иметь право «работать» со своими грехами и, если уж грех случился, осознанно переживать его последствия. Тогда мы получаем специфический опыт, и вместе с нашими переживаниями к нам приходит мудрость. Я не вижу, как мы сможем расти и достигать совершенства, если будем отрицать печальный опыт зла. Ведь только так можно обрести истинную мудрость, которая позволит нам понимать себя и остальных людей».

В ходе наших рассуждений создается впечатление, что религия – это страшный злодей, превращающий нас в стадо напуганных овец. Более того, мы знаем и о святых войнах, и об охотах на ведьм, и о сожжении книг, и о делении людей на касты – список можно продолжать. Вряд ли все это похоже на божественное руководство. Но было бы лицемерием называть религию злом – после того, как мы отказались от системы оценок «добро-зло».

Давайте взглянем на религиозную деятельность как на реализацию парадигмы или работу ума и чувств, которая находит выражение в различных верованиях. Многое свидетельствует именно об этом. Давайте еще раз посмотрим на религиозное «зло»: войны, охота на ведьм, сожжение книг и кастовая система – все это происходило в истории и без участия любой церкви. Если люди хотят воевать, они найдут повод развязать войну. Если люди хотят почувствовать свое превосходство над другими, потому что они якобы знают «единственный истинный путь», они найдут парадигму, которая даст им требуемые ощущения.

Некоторые религии в начале своего пути в течение какого-то времени черпают из истинно божественного источника. Но потом они переходят под власть обычных людей. И тогда в них появляются искажения и «необходимые дополнения» вроде доктрины о «первородном грехе», которая никогда не была частью учения Иисуса. «Подставь другую щеку» превращается в «Убей арабов в Святой земле». Но самое главное – корень этой лжи лежит не в изначальном учении, а в глубинах человеческой натуры. И выход здесь – не в нападках на религию, а в работе по развитию следующего поколения, создании новой версии человечества. Мы покончим с войнами не тем, что избавимся от церквей или правительств, а за счет того, что в стремлении к самоосознанию и новой лучшей жизни преодолеем любые эмоциональные пристрастия и пагубные зависимости, заставляющие нас совершать насилие. Проблема религий состоит в том, что они закостенели в толковании «святой истины». Чтобы получить импульс к выходу из сегодняшнего застоя, религия должна внимательно рассмотреть другую сторону медали – науку – и перенять у нее то, что придает ей величие. Религия пока не готова признать свои ошибки в поиске более глубокого понимания мира – и в этом ее камень преткновения.

Перемены происходят. Представления о Боге меняются. Образ «строгого седого Отца» на троне судьи, столь популярный в Средние века, уступает место более абстрактной идее.

Эндрю Ньюберг говорит: «Люди отошли от идеи персонифицированного Бога и принимают вместо нее концепцию чего-то более величественного и бесконечного. Всевышний в некотором смысле есть весь этот мир, но также Он и превосходит нашу реальность. То есть Бог – не Вселенная, но Он пронизывает собой Вселенную, включая все вещи, все частицы и всех живых существ».