Царство Страшных - Керри Манискалко

— Что ты наделал? — прошептал я в пустую комнату.

Мои плечи опустились вперед, пока я продолжала смотреть на ингредиенты.

Если бы Гнев не нашел способ крепко запереть свои чувства, меня бы снова забрали. Я знала, что, по логике вещей, он сделал это для нас, и все же мое сердце сжалось от осознания того, что мой муж не может позволить себе любить меня. Он даже зашел так далеко, что магически связал себя.

— Леди Эмилия? — Ворвалась Фауна, ее алая ночная рубашка напомнила мне вырванное сердце, но остановилась, увидев выражение моего лица. — Что случилось?

Я еще раз взглянул на заклинание, позволив своей ярости сменить печаль. Я не расстроилась из-за Гнева; Я была в ярости от наших обстоятельств. На людей, которые были так окутаны ненавистью, что гасили огонь нашей любви. Я посмотрела на Фауну, сжав руки в кулаки.

— Я хочу покончить с этим проклятием раз и навсегда. Я хочу сломать блокировку заклинаний.

И я хочу полностью претендовать на своего короля.

Лицо моей подруги расплылось в милой, свирепой ухмылке.

— Тогда приступим к работе.

Семнадцать

— Мы должны начать с одного проклятия за раз. — Я сунула несколько журналов туда, где рядом со мной села Фауна. Я недолго объясняла ей, что обнаружила, и мрачная решимость отразилась на ее лице. — Технически блокировка заклинаний не является проклятием, но я хотела бы также посмотреть, что мы можем найти об этом. Варианты, как его сломать. Если его вообще можно сломать, кроме удаления сердца. Любые другие последствия.

— Хорошо, — сказала Фауна, просматривая увесистый гримуар. — А как насчет проклятия его величества?

— Тоже в приоритете. Что мы знаем об этом?

— Сурси оставила его после того, как принесла кровавую жертву богине.

Это привлекло мое внимание.

— Ты знаешь, какую?

Моя подруга покачала головой.

— Его величество пытался это выяснить, но только помнит, как она произнесла заклинание с пролитой кровью.

Темная магия требовала жертв. Кровь. Кости. Все то, от чего нас предупреждала Нонна Мария. И все же что — то в этом было не совсем понятно…

— Зачем богине требовать жертвоприношения крови?

Фауна моргнула, словно ошеломленная.

— Потому что ведьмы всегда так делают.

И урок, который я помнила до сих пор, заключался в том, что ведьмам нельзя доверять.

— Не могла бы ты проверить эту теорию? — спросила я, вынашивая план.

В ее глазах мелькнуло возбуждение.

— Это требует крови? — Я кивнула, и ее улыбка стала шире, когда она достала тонкий кинжал, спрятанный под юбкой. Иногда я забывала, что ее грех связан с гневом, и это кровопролитие заставило ее душу петь. — Кому я делаю подношение?

— Богиня ярости.

Благослови ее готовность помочь, Фауна не колебалась, она уколола палец и выдавила несколько капель крови на свечу, жертва дымилась в мерцающем пламени.

— Я приказываю богине ярости явиться.

Мы сидели молча, оба напряглись, ожидая, что я почувствую хоть какой-нибудь признак того, что магия рядом. Любой магический рывок или рывок, чтобы услышать чей-то зов. Брови Фауны нахмурились, когда она посмотрела на меня.

— Что-нибудь?

Я на секунду закрыла глаза и попыталась что-то проявить.

— Нет.

Она добавила еще одну каплю крови и повторила свою молитву. Я вновь закрыла глаза, сосредоточившись еще на минуту. Потом две. Все еще не было внутреннего побуждения идти к ней, выполнять ее приказы. Я чувствовала себя так, как обычно. Как я и подозревала. Я подумала о моей матери — Старухе, которую призвало какое-то существо или существа, пролившие кровь, и приказали ей перейти на свою сторону. Это было смешно. Кровь использовалась для вызова демона, но только в сочетании с несколькими другими предметами. Большинство из них были специфичны для каждого принца демонов вместе с конкретным заклинанием.

— Может быть, это потому, что ты не полностью восстановилась. — Фауна звучала неуверенно.

— Или, может быть, жертва была недостаточно велика. — Я покачал головой. — Прежде чем ты начнешь жертвовать чем-то большим, я хотела бы проверить это на своей сестре. Она полностью восстановилась и должна прислушаться к зову, если магия кровавого жертвоприношения действительно работает на богиню.

Брови Фауны поднялись почти до линии волос.

— Если его величество узнает…

— Я возьму на себя полную ответственность. Пожалуйста, — добавила я, когда она колебалась, — попробуй.

— Надеюсь, мы обе не доживем до того, чтобы пожалеть об этом. — Она глубоко вдохнула и вонзила лезвие в кончик другого пальца. — Я молю богиню смерти, чтобы она пришла.

Напряжение закралось в комнату, отчего воздух внезапно стал холоднее. Тени, отбрасываемые свечами и фонарями, как будто даже мерцали грознее. Смерть могла скрываться, но это могло быть просто желанием моего воображения. Мы обе ждали, затаив дыхание, чтобы что-то произошло. Прошел напряженный момент, за ним другой. Виттории не было. И к счастью никакой Гнев не прервал наше испытание по призыву богини.

Я выдохнула.

— Я попробую с моей кровью.

Своим собственным кинжалом я уколола палец. Вместо того, чтобы позволить капле упасть в пламя, я встала и провела рукой по черепу.

— Я повелеваю богине смерти явиться.

Часть меня верила, что снаружи порывы ветра усилились, что стихии каким — то монументальным образом отреагировали на магическую просьбу, но в глубине души я знала, что ничего не изменилось. Даже с моей кровью полубогини этого было недостаточно, чтобы призвать полноценное божество. Это означало, что ведьмы либо знали об этом и намеренно вводили в заблуждение своих врагов, либо сами были введены в заблуждение.

— Мне нужно добраться до царства теней. — Я повернулась к Фауне, которая все еще сидела на краю табурета. — Я собираюсь спросить сестру, что она знает о заклинаниях, накладываемых кровью.

А потом я найду способ наложить на нее еще одно заклинание правды и посмотреть, какие еще секреты она хранит. В основном, если бы она знала, куда делся некий командир.

ЯМА

— Не думал, что Лень способен так упорно сражаться. — Гордыня боком подошел к боксерскому рингу, становясь рядом с Гневом, держа в руках стакан «Темного Ада» — самого крепкого виски в кругу Гнева. Гордыня должен был драться последним, и, судя по запаху спирта в его дыхании, он рассчитывал, что смертный не доживет до его раунда. Или, возможно, ему было все равно. С тех пор, как объявилась Богиня Смерти, Гордыня был на пределе. Гнев думал, что это из-за воспоминаний, которые она воскресила, те, которые, насколько он знал, Гордыня хотел бы похоронить.

— У него ужасный левых хук. — Сказал Гнев.