Чужих не жалко - Евгения Горская

Иван замялся, и женщина пояснила:

– Я работала у Анатолия Вадимовича.

Домработница, вспомнил Иван.

– Вы связывались с Анатолием Вадимовичем?

– Нет, – удивился Иван.

– Вы точно с ним не связывались?

Черт возьми, он не мог связаться с мужем Анастасии хотя бы потому, что у него не было контактов.

– Точно.

Вообще-то Иван привык, что ему верят с первого раза.

– Что случилось? – не понял Иван.

– Вы узнали, почему Анастасия уехала из дома?

– Антонина Альбертовна, что случилось? – Выступать в роли допрашиваемого Ивану не нравилось.

– Пожалуйста, скажите, вы узнали, куда поехала Анастасия? – женщина спрашивала ровно и спокойно.

– Узнал.

– Куда?

– К мужу в отель. Анатолий Вадимович был там на каком-то мероприятии, и ему стало плохо.

– Вы уверены, что все было именно так?

– Уверен. Антонина Альбертовна, что случилось?

Она помолчала и тихо сказала:

– Анатолий Вадимович умер.

Ивану показалось, что женщина зарыдала. Он не был в этом уверен, в трубке щелкнуло, и наступила тишина.

– Кто это? – спросила Соня.

– Домработница Бережкова. Он умер.

Со смертью Анастасии все было ясно, но что-то мешало Ивану опять вернуться к текущим делам. Иван открыл поисковик, нашел сайт отеля и объявил жене:

– У нас отпуск.

– Здорово! – засмеялась Соня. – Надолго?

– На сутки.

Суточная цена номеров в отеле впечатляла.

– Собирайся! Сутки будем наслаждаться отдыхом. Возьми тапочки и купальник, там есть бассейн.

– Ты же говорил, что Анастасия погибла случайно, – напомнила Соня.

Замечательная у него жена, понимает все с полуслова.

– Мало ли что я говорил, – проворчал Иван.

Заселяться в номер можно было в два, и они успели к этому часу. Опаздывать было грешно, каждая минута пребывания в отеле стоила приличных денег.

Говоря про отпуск, Иван шутил, а оказавшись в огромном номере, по площади чуть меньше их квартиры, внезапно действительно почувствовал себя отпускником. Они с Соней поплавали в бассейне, а потом, несмотря на моросивший дождь, долго гуляли по огромной территории.

Молчавший с утра сотовый зазвонил, когда они, нагулявшись, вернулись в номер. Звонил Степа.

– Я сам собирался тебе звонить, – сказал Иван. – Как вчера все прошло?

– Нормально. Менты стояли, но тихо, никого не повязали. Вот ты мне скажи, кто патриоты? Кто? Те, кто не дают землю в помойку превратить, или те, кто их за это дубинками избивает?

– Степа, мне утром Антонина звонила, – не поддержал Иван тему. – Анатолий Вадимович умер.

– Да, мама сказала, я с ней днем разговаривал. Я вчера с митинга к Ксюшке поехал, родителей не видел еще. Ксюша боялась, что задерживать будут. – Степа немного помолчал. – Нам всем не хватает самоорганизации. Нужно создавать дворовые чаты, районные. Нужно объединяться снизу, это лучший способ противостоять власти. Как думаете?

– Где Анатолия Вадимыча хоронить будут?

– Не знаю, – отмахнулся Степа.

Его не волновала смерть родственника. Это было удивительно и неприятно.

– Давайте совместный стрим проведем, а?

– Давай, – обреченно сказал Иван. – Я подумаю над этим. Звони.

Отпускное настроение пропало. Большой эмоциональностью Иван никогда не отличался, но от разговора с молодым политиком Степаном стало тоскливо.

* * *

День выдался удачный. Работалось легко, Стася с утра успела сделать многое и была собой довольна.

Она собиралась заняться ужином, когда раздался звонок от Надежды Тихоновны. Сообщить что-то новое пожилой женщине, которая искренне переживала смерть Лены, Стася не могла и почувствовала себя виноватой.

– Станислава, журналист мне так и не позвонил, – печально сказала женщина.

– Иван очень ответственный, – заверила Стася. – Позвонит обязательно. Наверное, сейчас он тянет за какую-то другую ниточку. Иван не бросит это дело, не беспокойтесь.

– Я все время вспоминаю, о чем мы с Леной в последнее время говорили. И… Мне кажется, с художником ее познакомил кто-то с работы.

Стася посмотрела на часы, до прихода Марка оставалось меньше часа.

– Когда Лена в последний раз приезжала, она была очень грустная. Сказала, что, кроме меня, отца и девочек с работы, уже месяц ни с кем не разговаривала. Я еще подумала, как странно сейчас живут люди, соседей не знают, с друзьями не встречаются. Понятно, когда речь идет о старых, вроде меня, но молодая девушка…

Стася тоже считала себя молодой и тоже сто лет ни с кем не встречалась. Только с Иваном и с Соней, но и с ними исключительно из-за форс-мажора. Но у Стаси был Марк, а у Лены не было никого.

Надежда Тихоновна права, мы все неправильно живем.

– Я думаю, Лену с художником познакомил кто-то с работы. Больше просто некому. Конечно, я могу ошибаться…

– Я передам это Ивану, – попыталась успокоить женщину Стася. – А в том, что он это дело не бросит, не сомневайтесь.

Набирая Ивана, Стася почувствовала, что злится.

– Вань, сейчас звонила Надежда Тихоновна. Ты почему бабке не позвонил? Ты же собирался!

Злиться на Ивана оснований не было, он не просил ее связывать его с родственниками и знакомыми Лены.

– Не успел.

– Позвони, – попросила Стася. – Старая женщина, переживает.

– Позвоню.

– Она предполагает, что Лену с Егором познакомил кто-то с ее работы.

– Возможно.

– Ты знаешь, где она работала?

– Нет.

Черт возьми, чем же он все это время был занят! Смотрел на старые картины на даче у Егора?!

Иван вздохнул и серьезно посоветовал:

– Наберись терпения и жди. А бабуле я позвоню, спасибо, что напомнила.

Послышался Сонин голос, Иван торопливо добавил:

– Подожди, Соне трубку дам.

– Стась, у Марины завтра концерт, сходим, а?

– Сходим, – решила Стася.

Нельзя жить, не видя никого, кроме Марка.

– Человек приглашает, неудобно отказаться.

– Сходим, сходим. Мне хочется, правда.

Набраться терпения и ждать было трудно, и Стася сделала то, что сумела: нашла в соцсетях страничку Елены Сазоновой. Фотографии Лена выкладывала нечасто. За последний месяц фотография была только одна, Лена и невысокая женщина стояли у желтеющих кустов кустарника, за которым виднелись большие окна серого здания. Таких окон в квартирах не бывает, только в офисах. Лена грустно улыбалась в объектив, а стоявшая рядом с ней женщина смотрела в сторону.