Пентаграмма войны. Лёд и сталь - Андрей Земляной

— Прошу вас, брат Ларг, не принимать близко к сердцу слова брата Ласгара. Он сейчас немного не в себе, так как у него во флоте служили три сына и все трое были в той эскадре. Судьба их, к сожалению, неизвестна, но даже в случае, если они уцелели, карьера их безнадёжно испорчена, как у всех, побывавших в плену.

Ларг вновь склонил голову.

— Но я хотел поговорить с вами не об этом, — наставник спокойно посмотрел в глаза генералу. — Вас, как и всех награждённых Синей Звездой, ждут на Скале Гандам для представления гар Хангу. Глава Совета давно следит за вашими успехами и хотел бы лично высказать свое благоволение такому блестящему офицеру, как вы, и благословить на новые подвиги во имя Прогресса и Пути Гандар. — Наставник встал и коснулся треугольником лба Ларга.

— Да осенит вас сила шан рок, — и, уже уходя, обернулся: — После визита к гар Хангу не рекомендую уезжать из города. Мы проводим собственное расследование гибели флота, и ваша помощь будет неоценимой.

— Разумеется, — Ларг с каменным выражением лица кивнул.

Визит к самому главному наставнику начинался с одежды. Ларг снял мундир и переоделся в простую холщовую одежду паломника. Для ног ему выдали простые сапоги из кожи морского анхара. После трёхдневного поста в одиночной келье на окраине города, там, где истаивало тепло подземных источников, куда уже долетали ледяные ветры с пустоши и в воздухе стоял плотный молочно-белый туман, генералу вручили шест, и огромные скрипучие ворота распахнулись.

Ларг, несмотря на высокое звание, проводил в спортзале не менее трёх часов в день и в предстоящей дороге не видел ничего сложного. Подняться по узкой тропе к невысокому перевалу, спуститься и преодолеть десять километров по ледяной пустыне. Время года — ранняя осень, так что по-настоящему холодно станет только через три месяца, а может, и позже.

Ларг шёл широким лёгким шагом, дыша размеренно и глубоко, так что к перевалу он только-только разогрелся. Здесь уже дул ледяной ветер, но для тренированного организма температура чуть ниже ноля лишь помогала не перегреться.

Здесь, кроме того, была площадка с небольшим убежищем, где можно было передохнуть и согреться, но, лишь кивнув брату-наставнику, Ларг пошёл дальше.

И только удалившись в снежную круговерть пурги и забившись в расселину, позволил себе на минуту расслабиться и, закрыв глаза, просто посидеть, не думая ни о чём. Здесь, почти скрытый снегом, лежал ещё один посох, и Ларг выбросил тот, что ему дали наставники, заменив его на оставленный для него неведомым агентом заговорщиков. Потом раскрыл рот и пальцами выдернул фальшивый зуб, который в его руках расползся, превратившись в невзрачный комок коричневого цвета. На навершии посоха комок пристроился практически незаметно, словно став куском дерева. Ларг подождал ещё минуту, пока, как говорил ему Коггар, нашлёпка не затвердеет, и выскользнул из расселины.

После перевала стало значительно холоднее, но Ларг только прибавил скорости, легко балансируя на обледенелых камнях.

Снежного кота он «срисовал», ещё когда тот прятался на склоне, вжавшись в небольшую нишу на стене. Ничуть не изменившейся походкой Ларг двигался, пока не почувствовал буквально загривком, что кот бросился на него, и, отпрыгнув в сторону, ударил посохом по дуге, сметая хищника в пропасть.

Каким-то чудом зацепившись когтями за мёрзлые камни, кот висел над обрывом, пытаясь подтянуть задние лапы, но безуспешно.

Ларг уже хотел врезать палкой по кошачьей голове, но что-то его остановило. Подойдя совсем близко, он посмотрел в глаза зверя и увидел в них не ярость, а лишь мольбу о спасении.

— Ладно, живи, коврик самоходный. — Он взялся двумя руками за лапы кота и рывком вытащил его наверх. — Нападёшь ещё раз — подстилку сделаю. Понял? — И не оборачиваясь, пошёл вниз по тропе.

На пустоши вовсю гулял ветер, и по ощущению было не выше минус десяти градусов. Но дорога, едва переметённая снегом, была ровной, так что Ларг просто побежал вперёд, балансируя шестом на особо скользких участках.

Скала Гандам — огромный дворец и парк, занимавший почти половину пустоши, — торчала на равнине словно вбитый гвоздь, возвышаясь даже над окружающими горами. И словно воздушный шар вокруг серебрился пузырь силового поля, отсекая ледяные ветра пустоши.

К очерчивавшей границу силового поля линии он добрался чуть быстрее армейского норматива, так как был всё же без снаряжения, и, вздохнув несколько раз для вентиляции лёгких, шагнул сквозь барьер.

За пологом силового купола царило вечное лето. Паломники и те, кого вызывали к наставникам, замёрзнув и устав в дороге, наверное, чувствовали себя так, словно попали в рай. Стоявший поблизости брат-наставник уже вроде кинулся с тёплым одеялом, чтобы путник мог быстрее согреться, но, увидев, что гостю даже чуть жарковато, в удивлении остановился. Программа дала сбой, и лишь через минуту он произнёс положенные слова:

— Обитель наставников ждёт тебя, заблудшая душа. Пройди в чертоги правды и испей мудрости.

— Мудрость веры — истинная мудрость, — машинально ответил Ларг и, не торопясь, побрёл по дороге, любуясь красивым парком и прудами, над которыми были переброшены ажурные мостики. Негромко, но явственно слышались птичьи голоса, плеск рыб, а между деревьями копошилась всякая живность.

Прямо из парка начиналась широкая лестница из огромных глыб горного хрусталя, и, взглянув вверх, туда, где стояли высоченные ворота, Ларг не торопясь начал подъём.

«Пижоны, блин. Не могли сделать нормальный лифт». — Ларг преодолел все пятьсот ступеней подъёма, даже не запыхавшись, а взявшийся из ниоткуда служитель нажал на какой-то завиток, и ворота распахнулись.

Гар Ханг Элор — глава Высшего совета наставников, как и подобает его статусу, сидел в кресле-троне, возвышаясь над всеми присутствующими, которых было немало.

Подтянутые и широкоплечие наставники в белоснежных одеяниях стояли по обе стороны от трона, цепко поглядывая на гостя, а ещё десятка полтора находились рядом, образовав живой коридор.

— Я приветствую истинного воина Пути Гандар, — раздался гулкий и мощный голос Элора. — Подойди ближе.

Ларг шагнул к невысокому барьеру, разделявшему зал, и встал на одно колено, положив руку на верхушку посоха и вдавливая сделанную им нашлёпку в дерево.

— Наставник…

— Встань, воин, — голос, явно усиленный аппаратурой, казалось, гремел отовсюду. — Долгие годы ты служил Пути Гандар, не требуя ни почестей, ни наград. Что ты хотел бы пожелать сейчас, когда у твоих ног вся колыбель наставников?

— Пожелать? — Ларг встал, выпрямил спину, подвигал головой, словно проверяя, как работает шея, и перехватил посох за середину, держа его горизонтально. — Есть у меня одно желание. Ты, случайно, не помнишь, как лет двадцать назад тебе привезли одну девчушку. Рыженькая такая. Ноготки ещё любила красить золотом. На щеке приметная татуировка в виде ящерки. Просто вспомни её. Вспомни, что её даже не похоронили, а просто вывезли, чтобы сжечь в крематории вместе с остальными жертвами. Позорная огненная смерть той, что заплатила своей жизнью за твои наслаждения. Я считал её воспоминания на мемографе до погребения. Путь Гандар… Хочу напомнить, что есть у нас и другой закон — Закон Льда. Что там говорится об ответственности за осквернение семьи?