Заклинатель джиннов - Михаил Ахманов

– П-постой, Серега… Несешься, т-точно задницу наскипидарили… Еле да-агнал…

Я подождал, пока он отдышится. Повод мчаться за мной сквозь снега и льды был, разумеется, веским, не терпящим отлагательства: стрельнуть ту самую десятку, которой не хватало на пузырь. Такая уж была у Зона нравственная конституция, что больше десятки он никогда не просил, и эта сумма являлась, конечно, невозвратной. Впрочем, нашей взаимной симпатии это не вредило.

– Общался с нашими крровопийцами? – выдохнул он обдав меня сложным ароматом табака, спиртного и каменной пыли. – Н-ну, н-ну… Ты, С-сергуня, п-поберегись… гады они, да не простые… клопы на яйцах пролетариата.

– Я не пролетариат, а прослойка. – Моя рука нырнула за пазуху, нащупывая бумажник. Условный рефлекс российского интеллигента перед лицом алчущего пролетария…

– Но яйца-то у т-тебя есть, а им по фигу, чьи сосать, – пояснил Сизо и, втянув морозный воздух, добавил: – Ты, Серега, погоди, не шарь в карманцах… ты меня послушай… – Он дернул меня за рукав, заставив наклониться, и зашептал в ухо: – Альбертик наш с Никешей толковал… 3-знаешь Никешу? Эт-такий здоровый лось из н-новгородцев, а новгородцы у наших гадюк… эта… дочерняя предприятелка, а может, наоборот… В общем, лось Никеша у них за бригадира… тот еще душегуб! Он…

– Толковали-то о чем? – Я выпрямился, утомившись стоять в наклон.

– О чем, не в-ведаю, но твое драгоценное имячко я расслышал. Сегодня врроде бы звали т-тебя? И что? С-стра-щать принялись?

Я сглотнул, чувствуя, как учащается пульс. Не то чтобы я был напуган, но все же неприятно знать, что о тебе толкует кто-то с кем-то. Особенно такие типы, как Николай и Альберт Салудо.

– Стращали, но не слишком. Так, для порядка, чтоб место знал… Больше обещали. Капусту бочками, и вся как есть зеленая.

Сизо скептически хмыкнул.

– Не верь ты их п-посулам, не верь! Пришить не пришьют, а обманут т-точно! И чего ты с ними связался, п-па-рень? Н-не твоего поля навоз!

– Кушать хочется, и не мне одному, – пояснил я и, вспомнив о Белладонне, сменил тематику беседы. – Слушай, Север, работу не сделаешь? Но так, чтоб было недорого и приглядно?

Он недоуменно моргнул, потер небритую щеку широкой ладонью.

– Р-работу? Какую еще р-работу?

– Любимую кошку хочу увековечить. В виде статуи. Изваяешь?

Сизо вроде бы не удивился моей причуде, а лишь мотнул лобастой головой.

– Изваяю в полный ррост, хоть из грранита, хоть из мррамора. Цена п-по дружбе – ящик пива и три пузыря. П-пойдет?

– Пойдет, но кошка не простая, – уточнил я. – Белая, хвост серый, глаза голубые. Нужен особый материал.

– Н-ну раз особый, т-тогда четыре пузыря. – Сизо вздохнул, насупил брови, опустил взор и произнес: – Слушай, Сергуня, а ты десяткой н-не богат?

– Богат. – Я снова полез за пазуху.

Приняв с достоинством деньги и сдвинув ушанку на левое ухо, Сизо поскреб под ней и присоветовал:

– П-поберегись, Серега. К нашим гадам не ходи, лучше за девками бегай. Девки, они ничем н-не хуже кошек. Я знаю… Тот еще б-был ходок в твоих годах!

По дороге домой я размышлял над этим советом, всматриваясь в темные глаза Захры. Лучше за девками бегай… Было бы все так просто!

Я бы побегал, ноги длинные… Но как угнаться за сказочной принцессой? Где ты сейчас, любимая? Что делаешь, с кем говоришь, кому улыбаешься? По каким орбитам тебя кружит, звездочка моя?

Успокоение пришло ко мне, когда я снова сел к тришкину терминалу. Впрочем, Тришку, личность родную, но недалекую, можно было списать в расход – ведь все его финтифлюшки и прибабахи, все потроха и все хранившееся на дисках и в памяти, от рабочих программ до фульриков, принадлежало Джинну. Он глядел на меня с экрана глазами Белладонны, его голос, уже не рокочущий, а более мягкий, струился из колонок вокодера, он спрашивал, он отвечал, и каждое слово было равно откровению.

– Сергей Невлюдов, теплый сгусток… Твои жизненные параметры изменялись. Это существо… я… отмечает: пульс девяносто четыре, повышенная влажность кожи, рост давления крови в сосудах. Это случилось семьдесят три мину ты восемь секунд тому назад. Причина?

В этот момент мы с Сизо топтались в пустынном парке и говорили про Альберта и Николая, отметил я. Совпадение? Пожалуй, нет.

– Ты отслеживаешь состояние моего организма? Как?

– Через прибор на твоей руке.

От ханд-таймера донесся тихий звон, потом включилась речевая функция, которую я обычно блокировал – голос, объявлявший часы, мог прозвучать в самое неподходящее время. Но сейчас речь шла не о часах; со мной, через крохотный динамик, говорил Джинн.

– Несовершенное устройство. Нельзя передавать визуальные данные, только звук. Однако оно позволяет следить за… – Он сделал паузу, подбирая слово, и сообщил: – За твоим самочувствием. В чем причина отмеченных изменений?

– Возбуждение, вызванное страхом, – пояснил я. – Это специфическая реакция на опасность.

– Опасность, – повторил он, и я мог поклясться, что в голосе его звучат нотки задумчивости. – В информации, сканированной мной к данному моменту, повторяемость этого термина велика. Является ли опасность одной из доминант развития теплых сгустков?

– Безусловно так, но есть разные виды опасности. Опасность определяется рядом факторов, зависящих и не зависящих от конкретной личности. Факторы первого порядка можно учесть и тем избежать опасности – например, одеться теплее в холодную погоду или заработать деньги, чтобы поддержать свое существование. Что до второй группы факторов, то она не поддается персональному контролю и связана с природными и техногенными катаклизмами, а также с опасностью со стороны других людей и общества в целом.

– Этому существу… мне… понятно: в определенных обстоятельствах люди… все теплые сгустки, включая животных… представляют опасность друг для друга. Это связано с проблемами питания и размножения?

– У животных – да. У людей все намного сложнее, так как они объединяются в стабильные конгломераты, имеющие определенные цели. Ты уже познакомился с этой иерархией?

– Да. Первичный кластер – семья, затем группы лиц, связанных профессиональными интересами, затем широкий ансамбль имеющих общий язык и территорию. Страны и народы.

– Совершенно верно. Добавим к этому наднациональные корпорации, международные союзы и религиозные конфессии. Так вот, интересы и цели этих групп отчасти противоречивы – скажем, два народа могут претендовать на одно и то же жизненное пространство. Это ведет к конфликту, а иногда к войне, к насилию, уничтожению множества людей и материальных объектов. Есть опасности не столь глобального порядка – например, некая личность желает присвоить ресурсы другой личности, пищу, жилище, деньги или труд. Как правило, такое присвоение тоже связано с насилием.