Адонай и Альтея - Екатерина Витальевна Белецкая

светом шар, потом — они заметили красную пирамиду, установленную на крыше одного из зданий. Пирамида выглядела совершеннейшим абсурдом, диссонансом, который в картину не вписывался абсолютно. Старый, убогий дом, всего в три этажа, мокро поблескивающий кирпич, на стенах трещины, половина окон заколочена, и — светящаяся красным двухметровая пирамида на самом краю крыши.

— Словно ребенок играл, — проговорила вдруг Эри. — И раскидал игрушки тут и там. Кубики, шарики…

— Пирамидки, — продолжил Саб. — Только это должен быть очень большой ребенок, как мне кажется.

— Хм, — Фэб задумался. — Слушайте, а это вписывается в картину. И сетки… манеж, чтобы не заполз туда, куда не нужно?

— Вспомни девчонок, — Кир засмеялся. — Сколько времени Дарью удерживал манеж? Два часа, кажется?

— Нет, два часа — это Вера, — Фэб вздохнул. — Дарья справилась за полтора.

— Ну да, ну да, ваша дочь круче, — съязвил Кир. — Конечно.

— Эй, они обе ваши, — напомнила Берта. — А точнее сказать, мои. Но суть вы ухватили верно: активного ребенка долго в манеже не удержишь. Что есть, то есть.

— Ну, значит, ребенок, если он и был, уже куда-то усвистал, — пожал плечами Кир. — Да нет, предположение забавное, но вряд ли это может быть…

— Может, — вдруг произнесла Эри. — Почему не может? Вот только это… мне кажется, это что-то типа кладовки. В эти игрушки уже некому играть, и в манеже никого нет. Здесь же пусто, вы видите?

— Так, — Берта оглянулась. — Ты права. Тут нет юнитов. Ни одного юнита. Просто пустой участок Города, и всё.

— И дождь, — добавил Фэб. — И хорошо, что Саб решил пойти направо. Потому что пойди мы по обычному маршруту, мы бы этого не увидели, и ничего бы не поняли.

— Допустим, — Кир кивнул. — Хорошо, согласен. Значит, он есть там, где…

— Где есть они, — пожала плечами Берта. — Идём обратно?

* * *

Юнита очень вовремя заметил Кир — спасла выучка и богатая практика. Этот юнит — позже выяснилось, что выглядел он как мужчина средних лет, одетый в робу с эмблемой то ли местных электриков, то ли сантехников — стоял в подворотне, и что-то сжимал в руке. Ни Эри, ни Берта его не заметили, потому что стоял он в густой тени, полускрытый аркой, а вот Кир уловил еле различимое во тьме стремительное движение, и сориентировался мгновенно. Он прыгнул вперед, одновременно отталкивая обеих женщин в сторону Фэба, и в долю секунды оказался перед противником. Долгой схватки, однако, не получилось — Кир успел перехватить летящий ему в голову тяжелый разводной ключ, а затем в одно движение швырнул противника на землю. Подняться тот не успел, его опередил вовремя подоспевший Фэб.

— Это что-то новое, — с интересом произнес Кир. — Целы?

— Целы, — ошарашено произнесла Берта. — Как ты его заметил? Я ничего не увидела! Он бы мне голову пробил этой железякой…

— Уж скорее мне, я ближе к нему была, — дрожащим голосом произнесла Эри.

— Лихо, — одобрил Саб. Он в схватке принять участие не успел, потому что шел самым последним. — А ну-ка, давайте посмотрим, что это за хрень вы тут поймали?

Юнит лежал на асфальте, и сердито смотрел на держащего его Фэба. Не злобно, а именно сердито, как показалось Берте. Словно Фэб мешал ему, не давал закончить какое-то важное дело, отвлекал. Юнит дернулся, Фэб плотнее прижал его, не давая двигаться.

— Зачем ты это сделал? — спокойно спросил Фэб. — Для чего ты хотел ударить девушку?

— А чего ходите? Чего вы тут ходите? Здесь нельзя! — произнес юнит, причем и голос его оказался сердитым. — Нельзя здесь ходить!

— Почему? — поинтересовался Фэб.

— Карантин потому что! — рявкнул юнит.

— И поэтому ключом по голове надо бить? — спросила Берта.

— А если не понимают по нормальному?! Ходишь, ругаешь, чтоб не ходили… а они прут и прут, прут и прут, зла не хватает!

— Так мы выйти хотели, — пожала плечами Эри. — Карантин, говоришь? А таблички где? А ленточки полосатые? А загородить что, нельзя было?

Юнит перевел на неё взгляд.

— Не хватило ленточек, — в голосе его вдруг появились виноватые нотки. — Но всё равно нельзя, карантин же…

— Так можно было сказать, — заметила Берта.

— Можно. Но ключом сподручнее, — усмехнулся юнит.

— Ну что, отпускаю? — спросил Фэб. — Будешь еще нападать? А то смотри, ещё раз приложу, но уже по-настоящему.

— Не буду, — проворчал юнит. — Только вы уйдите, а?

— Уйдём, уйдём, — пообещал Саб. — А чего за карантин-то? По какому поводу?

— Да так… шалят тут, — неохотно ответил юнит. — Понимаешь? Шалят. Ну или могут шалить, не знаю я. Мне сказали, чтоб охранял, а я чего? Мое дело маленькое.

Фэб разжал руки, и помог юниту встать, благо Кир давно уже отпихнул ногой разводной ключ подальше.

— Вы это, идите, — попросил юнит. — А то неровен час… я ж тут не один охраняю.

— Всё, мы уже ушли, — кивнул Фэб.

* * *

После знакомой арки — точки входа в локацию — на улице появились, наконец, люди, пусть и немного. Берта слегка успокоилась, и, кажется, даже повеселела, знакомый маршрут вселил в неё уверенность. Однако продлилась Бертина радость недолго. Потому что у поворота, ведущего к дому с надписью, их остановила женщина.

— Простите, — робко начала она. — Тут где-то должны раздавать питание для вертлюгов. Вы не знаете, где? Брожу, брожу, никак не найду, а он голодный.

Берта и Эри с удивлением посмотрели на неё, затем переглянулись в недоумении. Женщина выглядела, мягко говоря, странно. Длинное, до пят, потасканное и залатанное пальто, абсолютно промокшее, на голове — такой же мокрый цветастый платок, через плечо перекинуты лямки холщевой грязной сумки, а в руках — кулёк, в котором явственно металлически позвякивало что-то тяжелое и железное.

— Что? — растерянно произнесла Берта.

— Ну, питание, — женщина запнулась. — Для вертлюгов питание. Тут должны где-то выдавать, соседка сказала, я пошла, а всё никак не найду.

— Но он же железный, — осторожно произнесла Эри.

— Правильно, железный, — закивала женщина. — И голодный. Вон, искрутился уже весь.

Она принялась укачивать кулёк точно так же, как молодые матери качают запеленатых детей.

— А что он у вас ест? — вежливо спросил Фэб, подходя поближе.

— Ну как, что. Питание. Вертлюжье. Специальное.

— Масло? — уточнил Фэб.

— Ну что вы, как можно! — возмутилась женщина. — Скажете тоже, масло. Он маленький ещё, какое масло!

— Да, да, я понял, — покивал Фэб. — Нет, мы не знаем, где тут питание. Простите.

— Никто не знает, — горько вздохнула женщина. — Пойду ещё поищу. Не крутись, мой махонький, вот покушаешь, вырастешь, и будешь большим-пребольшим, может, тебе хороший канат держать доверят, будешь сильным, самым главным, сладкий мой пирожочек…

Приговаривая так, женщина отправилась куда-то дальше по