Сладкое забвение - Даниэль Лори

Я не знала, почему это так важно — не могла предложить ему ничего, кроме предательства.

— Но этот брак обязательно состоится.

— Почему?

Я не могла не думать, что я была его вторым выбором. Он предпочел Адриану мне, не так ли? Почему он хочет меня? Я просто для удобства?

— Мне нужна жена. Тебе нужен муж. И думаю, мы оба знаем, что ты не хочешь, чтобы твой отец отвечал за твой выбор.

Значит, это удобство.

Он был прав. Я никогда особо не верила в папу в этом отделе. Я верила, что он действительно поощрял костюм Оскара, и не нужно быть психологом, чтобы понять характер этого человека. Я была готова вырваться из-под власти отца, хотя и не была уверена, что находиться под властью этого мужчины будет еще хуже.

Если Нико мог относиться к этому браку как к соглашению, то и я, конечно, тоже. Я колебалась, его близость с каждой секундой все глубже загоняла мои сомнения в подсознание.

Я понятия не имела, совершаю ли ошибку, но как бы мне ни хотелось верить, что у меня есть выбор в этом браке, я его не сделала. Он просто подшучивал надо мной, притворяясь, что заботится о моем мнении.

— Хорошо.

Тихое согласие заполнило небольшое пространство между нами.

— Хорошо, — повторил он, проводя большим пальцем по моему подбородку, и по намеку на веселье, промелькнувшему в его глазах, я поняла, что он оставил там немного жира.

Мой желудок затрепетал, но затем опустился от мрачного тона его следующих слов.

— Я сказал, что никогда не причиню тебе вреда, Елена, но если я узнаю, что ты прикасалась к другому мужчине, ничто в этом мире не сможет его спасти.

Глава 29

«Каждое новое начало исходит из конца какого-то другого начала».

— Сенека

ЕЛЕНА

— Oh, Cara mia! È cosí bello ascoltare la tua voce![30]

— Я тоже рада слышать твой голос, мама, — сухо ответила я, хотя отсутствовала всего несколько часов.

Во мне поднялась крохотная искорка веселья.

Прежде чем Нико поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, будто не угрожал убить любого, кто прикоснется ко мне, и передал мне свой мобильный телефон, когда я сказала, что мне необходимо позвонить домой. Мне не нужна его ручная граната вместо телефона, но, видимо, она была единственной в доме.

Мама перешла на отклонение темы:

— Как твой отец мог согласиться на это? И все мои свадебные планы разрушены! — целых пять минут. — Ты живешь с ним, а не замужем! Это osceno![31]

— Это не мой выбор, — пробормотала я.

— Мы откладываем свадьбу всего на неделю. Я не позволю этому Руссо заполучить корову бесплатно.

Я закрыла глаза.

— Мама, не так говорится.

— Какая разница, как говорится! Он стреляет в моего сына, решает жениться на одной дочери, а потом крадет другую! Non ci posso credere.[32] Как я вовремя спланирую еще одну свадьбу? И это соглашение? Disonora la famiglia, lo è…[33]

— Тебе не нужно ничего планировать. Напиши мне список того, что нужно сделать, и я сделаю.

Теперь она плакала на непонятном итальянском языке.

— Mia figlia… sposata.[34] — щёлкнул выключатель. — Хорошо. Завтра мы отправимся в салон за платьем.

Я сделала неглубокий вдох. Я собиралась выйти замуж.

Это было так странно для моих ушей.

Мы обсудили несколько деталей свадьбы, а потом я спросила о паре простых рецептов, с которыми можно поэкспериментировать. Я записывала рецепты в блокнот, стоя около островка, и рисовала каракули, когда она уходила от темы, которая часто и в основном касалась ее незамужней и беременной дочери. Я хотела поговорить с Адрианой и успокоить ее беспокойство о Райане, но не стану этого делать, пока не буду уверена, что Нико не лжет мне. Я не стану растить ее надежду только для того, чтобы разрушить ее.

Я посмотрела на заднюю дверь, когда она открылась, и меня охватило сомнение, когда я встретила холодный взгляд. Лука остановился, держась одной рукой за ручку, а потом уставился на меня, казалось, целую минуту. Он покачал головой, легкая улыбка тронула его губы, когда он достал свой мобильный телефон из кармана и начал писать сообщения, пока шел к дивану.

Я сглотнула, почему-то чувствуя, что была предметом этого сообщения, а затем ответила отрицательно на мамино:

— Я что, разговариваю со стеной?

Пока Лука сидел на диване и включал телевизор, я закончила записывать рецепты.

Только попрощавшись и повесив трубку, я поняла, что мама считает телятину по-итальянски подходящим блюдом для новичка. Я вздохнула, а потом с какой-то мазохистской склонностью подумала, что могла бы пригласить Дженни на помощь. Ах.

Нико спустился по лестнице с мокрыми волосами, в белой рубашке, сером галстуке и брюках. Он остановился, его глаза сузились, увидев Луку, развалившегося на диване, и положившего одну руку на спинку, прежде чем продолжил спускаться.

Таймер на плите погас, и я достала испеченные ригатони из духовки. Мой рот наполнился слюной, когда чеснок и базилик заполнили кухню. Чтобы испортить мне аппетит, требуется немало усилий — очевидно, больше, чем замужество на кровожадном Доне.

Когда я наполняла свою тарелку, присутствие Нико коснулось моего бока. Я взглянула на него и улыбнулась так, как улыбались только женщины в пятидесятые годы.

— Голоден?

На его губах появился намек на веселье.

— Нет, у меня встреча за ланчем. — его взгляд упал на телефон, лежащий на островке. — У тебя нет мобильника?

Я отрицательно покачала головой. Я не хотела объяснять, что его забрали у меня полгода назад, но Нико, должно быть, прочел это на моем лице. Что-то неясное мелькнуло в его глазах. Я гадала, станет ли он когда-нибудь расспрашивать меня об этом, о нем, но он только сказал:

— Мы купим его тебе завтра.

Честно говоря, я не скучала по своему телефону. Мои друзья были ограничены моей семьей. Посторонние никогда по-настоящему не понимали меня. Я была слепком, который создал Коза Ностра, треугольником, пытающимся вписаться в квадрат общества.

— Угощайся чем-нибудь на кухне, — сказал он, прежде чем добавить с веселым протяжным акцентом: — Хотя, вижу, ты уже это сделала.

— Когда приезжает твой повар? Я бы хотела с ней познакомиться.

Может, она будет настолько любезна, что даст мне несколько советов, хотя это не такая уж хорошая идея, потому что, как только я узнаю, я захочу найти