Черненко - Виктор Прибытков

Не всё, конечно, шло гладко. Мне вспоминаются, например, перипетии, связанные с принятием документа о борьбе с пьянством и алкоголизмом. Наделавший столько бед, принесший громадные убытки нашему государству горбачевский антиалкогольный закон считается одним из наиболее неудачных детищ перестройки. Однако родился он не вдруг, не в мае 1985 года. Несколько вариантов документа по этой проблеме готовилось давно. Их проекты не раз рассматривались на Политбюро ЦК КПСС. Еще в начале семидесятых годов старейший академик страны С. Г. Струмилин обратился в ЦК с большой и подробной запиской, предупреждающей о грозящей нам опасности, которая придет неизбежно, если вовремя не будут приняты решительные меры по борьбе с пьянством и алкоголизмом в СССР.

Записка академика в печати не публиковалась, но, как это часто бывало в советское время, была каким-то образом размножена и в списках активно ходила по рукам. Убийственные сравнительные данные из нее о потреблении спиртного в стране, о грозящей катастрофе для будущего нации приводили в своих выступлениях лекторы самого высокого ранга, докладчики и агитаторы.

Говорят, что документ, подготовленный академиком, произвел глубокое впечатление на Брежнева, и он велел продумать и внести в Политбюро предложения по борьбе с нависшим над страной злом. Разработка мер по преодолению пьянства и алкоголизма затянулась на несколько последующих лет. По роду своей работы мне довелось в то время предварительно знакомиться со многими проектами документов, которые вносились в Секретариат и Политбюро ЦК. И, естественно, с вариантами будущего антиалкогольного закона я был тоже знаком. Главная идея первоначальных проектов заключалась в том, чтобы постепенно сокращать производство крепких спиртных напитков (в первую очередь водки) и одновременно расширять производство сухого вина и пива. Общий объем потребления алкогольных напитков в пересчете на объем потребления сухого вина на душу населения практически не снижался. В проектах предусматривались меры по внедрению «культуры пития», усилению антиалкогольной пропаганды, повышению роли общественности в этом деле.

Как это нередко случалось, проекты рассматривались и возвращались на доработку, а практических шагов не предпринималось. Позднее проекты решений и документов и вовсе отложили в «долгий ящик». После смерти Брежнева пришедший ему на смену Андропов, насколько мне известно, также не спешил издавать этот закон. Напротив, он начал с того, что, наряду с укреплением дисциплины, санкционировал выпуск нового сорта водки по пониженной цене, сразу же получившей свое название в народе — «андроповка».

С первых дней прихода Черненко к власти группа инициаторов, у которой никак не утихал административный зуд борьбы и запретов, стала искать поддержки у нового генсека. Снова были подняты проекты документов о борьбе с пьянством и в доработанном виде, по указанию Черненко, разосланы членам и кандидатам в члены Политбюро на предмет всесторонней проработки, внесения предложений и обмена мнениями в дальнейшем. Предложения были вскоре получены. К слову, всеобщего одобрения не было.

Запомнилось, с какой логикой и убедительностью в своей записке на имя Черненко бывший в то время кандидатом в члены Политбюро и первым секретарем ЦК Компартии Грузии Шеварднадзе отстаивал вековые традиции виноградарей Грузии. Дело в том, что в проекте документа категорически запрещалось производство в домашних условиях виноградной водки (чачи). Шеварднадзе подробно описывал, что чача в грузинских селениях всегда производилась сообща из отходов виноделия и делилась между всеми жителями. Автор записки подчеркивал, что разрушить народную традицию просто немыслимо. Были разумные доводы и в других записках, но информация лидера Грузии почему-то более всего запомнилась Черненко и заметно повлияла на его позицию. Так или иначе, новый генсек сказал: «Спешить не будем» — и отправил бумаги на дальнейшую доработку.

При Черненко «звездный час» ярых борцов за трезвость так и не настал. Но он пришел сразу же после апрельского (1985 года) пленума ЦК. Проект антиалкогольного закона лег на стол к новому лидеру страны — Горбачеву, но только теперь уже в новой, перестроечной обертке, под знаменем непримиримой борьбы против застоя. Закон вскоре был принят. А к чему это привело, читатель знает.

* * *

Работая над этой книгой, я не раз обращался к публичным выступлениям и статьям Андропова и Черненко. Эти материалы еще и еще раз убеждали меня в серьезности и реальности их намерений как можно скорее вырваться из того состояния, в каком находилась страна конца семидесятых — начала восьмидесятых годов. Я уже упоминал о большом воздействии на умы статьи Андропова «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР», его речи на июньском (1983 года) пленуме ЦК КПСС. Если они еще и не давали ответов на злободневные вопросы, то, во всяком случае, заставляли оглядеться вокруг и задуматься. Не вызывало сомнений, что партия ориентировала коммунистов на то, что впереди — большая и нелегкая работа, а перед тем, как к ней приступить, очень многое следовало понять, переосмыслить сложившиеся представления о социалистическом обществе, о сохраняющихся в нем противоречиях.

Константин Устинович не случайно подчеркивал преемственность в своей политике, поскольку он хорошо понимал суть проблем, поставленных его предшественником. Черненко — человек думающий. Говорю об этом с полным основанием, потому что мне довелось ознакомиться почти со всеми его более или менее значимыми статьями и, конечно, книгами. Сейчас они могут вызвать интерес, наверное, лишь у специалистов да историков, а в свое время их довольно пристально читали и находили в них отнюдь не тривиальные мысли. Я говорю об этом потому, что представление о герое нашей книги будет неполным, если не затронуть чисто творческой стороны его личности, его деятельности как публициста и автора.

Черненко начал выступать в печати еще в тридцатые годы, в период его работы в райкомах партии, а затем в Красноярском крайкоме ВКП(б). Особенно страстными и убедительными были его статьи военных лет, которые публиковались в «Красноярском рабочем» и с большим интересом воспринимались читателями и партактивом. Позднее статьи Черненко периодически печатались в Пензенской областной партийной газете, в газетах и периодических изданиях Молдавии.

В годы работы в Отделе пропаганды ЦК КПСС Черненко был утвержден членом редколлегии журнала ЦК «Агитатор» и нередко выступал на его страницах с основательными и полемическими статьями. Коллеги Черненко считали, что у него «цепкое перо».

Публицистическую деятельность Черненко продолжил и позднее, будучи заведующим Общим отделом, секретарем ЦК и конечно же Генеральным секретарем ЦК КПСС. В последние годы работы Черненко в ЦК вышли в свет наиболее значительные его труды.

Надо отметить, что и другие члены Политбюро, секретари ЦК КПСС периодически публиковали свои книги, главным образом в Политиздате. Это были, как правило, избранные речи и статьи за какой-нибудь определенный период их деятельности. Такая практика, по сути, вошла в правило, считалась чем-то вроде обязательного ритуала, и поэтому вполне естественно, что и у Черненко были такие издания.

Но наряду с этим он большое внимание уделял подготовке фундаментальных работ, касающихся широкого круга общепартийных задач. Главная их тема — стиль, формы и методы работы партийного и государственного аппарата. Эти вопросы ему как «хранителю партии» были особенно близки. Одной из таких работ можно считать его фундаментальный труд «Вопросы работы партийного и государственного аппарата», который вышел в свет в 1980 году. Хронологическая последовательность изложенных в книге материалов позволяла читателям ознакомиться с историей вопроса, последовательно проследить за развитием деятельности по укреплению и совершенствованию работы партийно-государственного аппарата.