Нечеткое дробление - Пол Ди Филиппо

Я вытер глаза.

– Да, сэр. Думаю, незачем...

– Отлично! Тогда потопали, познакомишься с твоими новыми приятелями!

Мы потопали к лавкам, и едва я уселся, во всей вселенной погас свет и кинопроектор заработал.

И все мы принялись кричать и вопить, словно одержимые.

Не могу сказать, долго ли крутился кинопроектор. Возможно, недолгую вечность, потому что мы были в еще большей степени оторваны от хода времени, чем даже в Моноблоке. Знаю только, что посмотрел – с визгами и дрожью восторга, которая прокатывалась по плечам, моим и остальных детишек, – следующие картины:

Шесть «Попаев».

Пять «Котов Феликсов».

Пятьдесят «Трех марионеток».

Пятнадцать «Лаурел и Хардис».

Пару дюжин «Маленьких мошенников».

Двенадцать «Веселых мелодий».

Восемь «Томов и Джерри».

Тридцать два «Роки и Булвинкля».

По месячному выпуску пяти других захватывающих сериалов.

Я в истерике раскачивался на скамейке, обливаясь потом. Бока у меня болели, словно высекли ремнем, – так я смеялся. Ноги болели оттого, что я ими постоянно топотал, а ладони горели от хлопанья. Горло же саднило так, словно в нем прошлись металлической щеткой.

И когда между одной серией и другой экран гас, мы, все ребята, на секунду замирали.

И вдруг кто-то выкрикнул мое имя.

– Пол! Пол! Где ты, черт возьми?

Зажегся свет (что и где служило солнцем в этом континууме? – промелькнула у меня мысль), и Рекс Трейлер встал перед экраном.

– Похоже, к нам затесался крикливый койот, мальчишки и девчонки, из-за чего шоу приостановлено. Кто-нибудь признается, что это из-за него? Мы сможем избавиться от беспокойства и продолжить веселье.

Хруст гравия заставил всех обернуться.

К нам шли Диггер и Мунчайлд.

Я поднял руку, и Рекс улыбнулся мне.

– Гм, Рекс, это вроде как мои друзья...

– Что ж, партнер, топай и переговори с ними, пусть закроют рты на замок и проглотят языки.

Я поднялся с места и, сгорая от стыда, отправился навстречу Диггеру и Мунчайлд.

Увидев меня, Мунчайлд стрелой бросилась навстречу. Она схватила меня, обвилась вокруг, принялась обнимать, тискать и покрывать мое лицо слюнявыми поцелуями. Потрясенный, я почти не чувствовал, как ее руки тискают мою задницу, а ее «там внизу» прижимается к моему.

– Ох, Пол, я так рада, что с тобой все в порядке! Я так волновалась, скучала по тебе, ты был мне нужен!

Я отстранился от нее и вытер лицо.

– Тьфу! Брр! Что за черт? Что с тобой стряслось, Мун? Ты что, не видишь, что мы тут заняты?

Она изумленно оглянулась по сторонам.

– Заняты? И дело не может подождать? Нам нужно найти местечко, где мы сможем остаться наедине , Пол!

Мун медленно водила пальцами вверх и вниз по пуговицам моей рубашки.

– Я ведь уже готова , понимаешь? Разве это не здорово? Мы отлично проведем время, стрелок , с этой твоей шестизарядной штуковиной, если ты понимаешь, о чем я...

Я в растерянности отступил назад.

– Нет, не понимаю. О чем ты? Ты не могла бы оставить меня в покое? Я хочу еще мультики посмотреть...

Наконец вмешался Рекс.

– Нужна помощь, сынок?

Мунчайлд смерила взглядом мужественную фигуру Рекса. Потом шагнула к нему и положила обе руки на его рубашку.

– Отполировать вам значок, шериф?

Пока Мунчайлд соблазняла Рекса, я воспользовался передышкой и улизнул от них обоих, протиснулся сквозь толпу ребятишек, а оказавшись отделен ими, наддал ходу вдоль широкой улицы, окаймленной разрисованными холстами.

Вонючка Мун все разрушила! Она и ее чертовы отравленные мемы! Почему она не оставила нас в покое в мире моего детства, зачем все испортила? Вот поэтому я жаждал убраться от нее как можно дальше. И плевать я хотел, если никогда больше не увижу ее.

Я припустился трусцой по улице. Ох, если бы на мне были мои кеды «PF Flyers» вместо этих чудных пластиковых кроссовок, я бы развил скорость! Но даже в этих колодках я очень быстро покинул Бумгород. На окраине рисунок на холстах закончился, холсты стали девственно белыми, словно обозначая границу реальности. В этой пустынной стране не было ни людей, ни построек. Но где-то впереди я что-то увидел...

На земле под ногами появились опилки. Очень скоро опилки уже покрывали всю землю. На стенах появились другие картины: клетки с нарисованными львами, высоко над головой гимнасты на трапециях, голые по пояс наездники и будки с игровыми автоматами. Я шел, уже предчувствуя, что сейчас куда-то попаду.

Впереди я увидел на дороге несколько цирковых куполов и низкие загородки, на которых сидят толпы детворы. Крики восторга и радости, долетавшие оттуда, подзадорили меня. Наверно, я еще успею посмотреть представление!

Запыхавшись и отдуваясь, я пробрался через толпу детей и затормозил в пыли посреди циркового манежа. Я уперся руками в колени и попытался отдышаться. А когда наконец поднял взгляд, то увидел перед собой его .

– Бозо! – радостно воскликнул я. – Клоун Бозо!

Бозо рассмеялся своим безумным смехом.

– Хик-хик-хик! Я – единственный и неповторимый! Готов поспорить на свои широкие штаны, что это я самый и есть!

– Ох, Бозо, я всегда знал, что ты единственный и неповторимый...

Бозо наморщил нос.

– Чую, не врешь. Пол, ведь ты хороший мальчик! Почему бы тебе не пойти и не сесть с остальными, чтобы мы могли начать представление?

Я направился к широкой загородке и нашел там себе свободное местечко, но сидеть пришлось так низко, что коленки у меня задрались почти к ушам. Будь я прежним старым упитанным Полом, то чувствовал бы себя неловко. Но тренировки в мире Шелдрейка прибавили мне гибкости, и я воспринимал все спокойно.

И веселье началось!

Труба заиграла мотив, под который могла бы крутиться взбесившаяся карусель. Несколько красивых девушек в блестящих брючках в обтяжку выкатили тележку, на которой была установлена машина, полосатая, как леденцовые фантики. Девушки раздали всем детям по большому липкому конусу сахарной ваты. Я пожалел, что в этом мире нет красок, иначе смог бы любоваться тем, какая она розовая. Потом появилось множество лилипутов. Они несли лотки, висящие у них на шеях, а на этих лотах лежали яблочные леденцы, с палочками, торчащими кверху, с плоскими макушками, утопленными в карамельной патоке. Потом вышли клоуны (само собой, подручные великого Бозо, блистающего в парике с торчащими волосами в милю длиной, в огромных башмаках и гриме как у сумасшедшего). Они тащили шаткие башни коробок «Крекеров Джека»! Ловко, действуя одновременно, клоуны-слуги ухитрились раздать свои бесчисленные коробки, и каждому ребенку досталась отдельная порция.