Ночная жизнь моей свекрови - Дарья Донцова

– Круто! – буркнул эксперт. – Ты настоящий генератор идей!

Если вы сталкиваетесь на службе с человеком, который вас по непонятной причине терпеть не может, не стоит поддаваться на его провокации. Реагируйте на подначки и даже издевательства спокойно. Лучше всего сделать вид, что вообще не слышишь мерзких слов. Любите своих врагов, поздравляйте их с праздниками, хвалите их за глаза, говорите комплименты в лицо, и они станут абсолютно несчастными. Продемонстрируете агрессию – доставите недругу массу удовольствия.

Я перевела дух:

– Да. Есть иная версия. Педофил не мучается совестью, ему надо, чтобы детей не искали. Почему? Потому что они долгое время остаются живы, их держат в укромном месте, а убивают спустя годы после похищения. Преступник боится, что детективы обнаружат малышек, и путает следы. Вот вам, сыщики, обильно окровавленная одежда, и успокойтесь.

– Ну… – протянул Ковальский.

– Вспомним платье Вербовой, – продолжала я. – Эксперт установила, что первая порция крови пролилась в один день, вторая на следующий, а на третьи сутки еще добавка. Правда нелепо?

– Он ее бил, – уже менее уверенно возразил Ковальский, – или ранил.

– По одному разу в день? Странно даже для маньяка, – не согласилась я. – А что, если все было иначе? Преступник снял с Гали платье, взял у нее из вены немного крови и вылил на одежду. Много у ребенка откачать нельзя. Но вещь должна выглядеть сильно испачканной! Как этого добиться, не нанеся ущерба здоровью девочки? Да просто! Завтра опять наполнить шприц кровью и через день снова. За три приема можно набрать больше литра. Но пока доживешь до последней, так сказать, сдачи, первое и второе пятна засохнут. И это будет выглядеть странно. Надо сделать так, чтобы кровавые следы остались свежими. Ясно?

– Консервант способствует его сохранению, ладно, я попробую проверить, – неожиданно согласился Вадим.

– И последнее, – остановила я Ковальского, – каждый маньяк непременно имеет свой почерк и собственную подпись. Почерк – это то, как он действует. А подпись – то, что отличает этого преступника от других подобных уродов.

– Спасибо за лекцию, но я тоже учился в институте, – огрызнулся Ковальский, – и не в консерватории по классу арфы, как некоторые, а слушал лекции в медвузе, посещал семинары по серийным убийствам.

– В нашем случае, – гнула я свое, – почерк – это похищение людей десятого-одиннадцатого июля, а подпись – тела без головы и рук, брошенные в таких местах, где их моментально обнаруживают. Почему тело Волынкиной было одето в платье Лоры Фейн? Ответ. Убийца не хотел, чтобы художницу искали, он где-то держал ее три года. А потом поменял на Ларису Ерофееву и использовал уже испытанный метод, нарядил труп Лоры в одежду Ларисы. Теперь обратимся к детям. Девочки пропадают пятнадцатого июля. Спустя пару дней родителям подбрасывают их окровавленную одежду. Теперь объединяем дела. Месяц – июль. Маньяк не сразу убивает жертв, он их где-то прячет, старается внушить родственникам, что и женщины, и дети погибли. Просекаешь? Преступник один!

– Ну ты даешь! – воскликнул Вадим. – Да, месяц – июль, но числа-то разные!

– Десятого-одиннадцатого он забирает женщину, а пятнадцатого – ребенка, – уперлась я.

Ковальский заспорил:

– Тела теток в морге, а детские трупы не найдены. И потом, педофила не интересуют взрослые бабы. Это как гей! Голубой не станет приставать к женщине.

– Существуют бисексуалы, – не сдалась я, – они спят и с мужчинами, и с женщинами, имеют нормальные семьи.

– Педофил нападает исключительно на детей. Наличие консерванта я проверю, – остановил меня Ковальский. – Остальное чушь.

– Все равно я уверена, что похититель один, – бубнила я, – интуиция. Поверь! Какова вероятность появления двух маньяков в одно и то же время, а?

– Найди хоть одного педофила, который проявляет сексуальный интерес к женщинам, – продолжал отстаивать свою версию Ковальский. – И вспомни: наши взрослые жертвы – брюнетки, а девочки блондинки. Полная нестыковка.

Мне последнее заявление эксперта отчего-то показалось очень важным, но Вадим не дал возможности поразмышлять над услышанным.

– Интуиция – это здорово, но я верю исключительно фактам. Найду отпечаток пальца на одежде Вербовой, узнаю, что он совпадает с тем, который оставлен на трупе Лоры Фейн, вот тогда буду думать о том, что оба убийцы работали в паре. А бла-бла мне неинтересно. Хочу напомнить, что, вполне вероятно, Лариса Ерофеева жива, но жить она будет до той поры, пока у нее не отрастут рыжие корни волос. Времени мало, надо заниматься делом, а не тратить часы на построение идиотских версий. У нас два маньяка. Советую на досуге поинтересоваться психологией. Купи умные книжки, там в доступной даже для блондинки форме изложено про педофилию и прочие секс-отклонения. Чао, бамбино, сори, мне пора.

– Эй, погоди, – остановила я Ковальского, – что с причиной смерти Лоры Фейн? Как ее убили?

– Пока не могу ответить, – неохотно сказал Вадим, – на теле повреждений нет. Вероятно, имела место травма черепа, но голова-то отсутствует. Завтра будет готов анализ на токсины, может, он что-то прояснит.

Не успела я сунуть мобильный в специальную подставку на торпеде, как он снова заморгал. На другом конце провода оказался Ваня Ерофеев.

– Вы просили вспомнить что-то необычное? – спросил он.

– Что-то пришло тебе на ум? – обрадовалась я. – Говори скорей!

– Мама постригла волосы! – вдруг сказал мальчик.

Я сделала охотничью стойку:

– Давно?

Подросток призадумался:

– Может… дня за два до пропажи… точно не скажу. Надо у Сашки спросить, вдруг он запомнил! Но точно недавно! Мама раньше носила другую прическу.

Я вспомнила фотографию Ларисы:

– У нее были распущенные волосы?

– Она их в узел заматывала, – разговорился мальчик, – или в хвост собирала, а потом вдруг такую короткую стрижку сделала, лохмы в разные стороны. Мне не понравилось, я так ей и сказал: «Тебе это совсем не идет, ты стала похожа на мальчишку». И Сашка со мной согласился. У женщин должны быть длинные волосы. А мама засмеялась: «Меня Даша подбила! Всем очень понравилось! Я теперь намного моложе выгляжу. Вы привыкнете».

– Кто такая Даша? – спросила я Ваню.

– Наша соседка, – пояснил подросток, – по даче. У бабушки есть участок с домом, мы там всегда лето проводим. Теперь фазенда по наследству маме перешла, Даша через забор живет. Мама во время отпуска ее дочери помогает как репетитор, но бесплатно. Она добрая, со своих денег не берет. А Даша стилист, работает в салоне. Она в благодарность маму и отца стрижет без кассы, нас тоже звала, но мы туда с Сашкой не ходим. Крутизна в парикмахерской! Сплошняком распальцовка! Одного раза нам хватило! Такие там перцы! Все из телика! И девчонки! Одна маленькая, ну вроде третьеклашка, тощая, страшная, тоже пальцы гнула. «Я, – говорит, – модель! Готовлюсь к съемке на обложку!» Короче, мы с Сашкой решили туда не соваться, машинку купили, и вперед с песней. Я его стригу, он меня, ничего хитрого.