Ради Елены - Элизабет Джордж

— Инспектор, общайтесь напрямую. С Гаретом. Говорить в третьем лице о человеке не совсем красиво.

Гарет прочел ее слова и улыбнулся. Его руки быстро замелькали в воздухе. Она рассмеялась.

— Что он сказал?

— Говорит, спасибо, Берни. Мы все-таки сделаем из тебя Глухую.

Они вернулись в коридор и зашли в душную комнату, нагретую вовсю пыхтящим радиатором. Комнатка была совсем маленькая: здесь поместились только стол, металлические полки на стенах, три пластиковых стула и раскладной фанерный столик, на котором стоял уже знакомый Линли текстофон.

С первым же вопросом Линли понял всю невыгодность своего положения. Ведь Гарет смотрит не на него, когда он говорит, а на руки Бернадетт, и если вопрос застигнет парня врасплох, Линли не поймет этого по его глазам. Как без живого голоса определить, на чем собеседник делает акцент, а о чем умалчивает. Козырь Гарета — тишина мира вокруг. Линли же не знал, как действовать в такой ситуации, не знал, получится ли у него вообще что-нибудь.

— Я очень много слышал о ваших отношениях с Еленой Уивер. Если не ошибаюсь, вас познакомил доктор Кафф из Сент-Стивенз-Колледжа.

— Да, познакомил, на ее же счастье, — ответил Гарет, четко и отрывисто рассекая руками воздух, — чтобы помочь ей. Или даже спасти.

— Приведя ее в ГЛУСТ?

— Елена не была глухой. Вот в чем проблема. Она могла бы ею стать, но не стала. Не разрешили бы.

Линли нахмурился:

— Что ты имеешь в виду? Ведь все говорят… Гарет глянул на Линли со злостью и схватил листок бумаги. Зеленым фломастером вывел: Глухой и глухой. Подчеркнул заглавную Г три раза и сунул листок Линли.

Изучая написанное, Линли слушал Бернадетт. Девушка одновременно показывала Гарету то, что говорит.

— Он имеет в виду, инспектор, что глухота Елены начиналась с маленькой буквы г. Эта глухота — инвалидность. А здесь все, и Гарет в особенности, Глухие с большой буквы.

— Группа не таких, как все? — спросил Линли и подумал, что его мысль как нельзя лучше подтверждает слова Джастин Уивер.

Гарет продолжал:

— Да, Группа. Группа не таких, как все. Мы живем в тишине. Более того. Быть Глухим — значит жить по-особенному. Быть глухим — значит быть инвалидом. Елена была глухой.

Линли указал на первое слово:

— А тебе хотелось, чтобы она стала Глухой, как ты?

— А вам бы не хотелось увидеть, что ваш друг перестал ползти и побежал?

— Не уверен, что понимаю аналогию.

Заскрипев стулом по линолеуму, Гарет поднялся, подошел к книжной полке и вытащил два больших альбома в кожаном переплете. Бросил их на стол. Линли увидел, что на каждом стоит акроним ГЛУСТ.

— Вот что значит Глухой. Гарет снова сел.

Линли полистал альбомы. Это была хроника жизни «Общества глухих студентов» за последний год. Каждый раздел начинался с отдельной страницы и выведенного каллиграфическим почерком названия: Михайлов день, Великий пост, Пасха.

В альбомах были письменные материалы и фотографии к ним. Сборная ГЛУСТа по американскому футболу — на трибунах бьют в огромный барабан, посылая команды игрокам по специальному коду вибрации; танцы — при помощи мощных динамиков музыка превращается в ритм, который ощущают глухие; пикники и встречи, где десятки рук двигаются в такт, а лица сияют.

Над ухом Линли раздался голос Бернадетт:

— Ветряные мельницы, инспектор.

—Что?

— Когда руки поднимают. И машут ими. Похоже на ветряные мельницы.

Линли пролистывал альбомы. Три команды гребцов — их ударами по воде при помощи красных флажков дирижирует рулевой на борту; огромный метроном, чьим пульсирующим ритмом управляют десять перкуссионистов; люди за городом, они улыбаются, одеты в камуфляж, в руках флаги с надписью «Стрелки и следопыты ГЛУСТа»; команда танцоров фламенко; команда гимнастов. И на каждой фотографии вместе с участниками того или иного действа — люди, объясняющиеся на языке целого сообщества. Линли закрыл альбомы:

— Вас много.

— Дело не в количестве. Это наша жизнь. — Гарет поставил альбомы на место. — Глухота — это стиль жизни.

— А Елена хотела быть Глухой?

— Она не знала, что значит Глухой, пока не попала в ГЛУСТ. Она с детства заучила, что «глухой» сродни «инвалиду».

— У меня создалось другое впечатление, — ответил Линли, — насколько я понял, родители Елены делали все возможное, чтобы научить ее жить в мире звуков. Научили читать по губам. Научили говорить. Уж что-что, а под глухотой они меньше всего разумели инвалидность, особенно в отношении Елены.

Гарет тяжело задышал.

— Щёт папейи, щёт , — сказал он и руками объяснил, что имел в виду.

— Невозможно научиться жить в мире звуков. Можно научить мир звуков жить рядом с нами. Научить остальных относится к нам как к обычным людям. А отец хотел научить ее играть в звуки. Какая послушная девочка — читает по губам. Какая умница — разговаривает.

— Это не преступление. В конце концов, мы все живем в мире звуков.

— Это вы живете в мире звуков. Мы же прекрасно обходимся без них. Нам не нужны ваши звуки. А вы не можете в это поверить, считая себя особенным, вместо того, чтобы понять — вы в другой группе.

Помнится, почти на ту же тему рассуждала Джастин. Глухие — это неполноценные люди. А слышащие, черт побери, неужели идеальны?

— Она такая, как мы, — продолжал Гарет, — как ГЛУСТ. Здесь. Мы вместе. Понимаем друг друга. А он не хотел. Не хотел, чтобы Елена была с нами.

— Ты про отца?

— Ему хотелось убедить Елену в том, что она слышит.

— Что Елена думала по этому поводу?

— Представьте, что вас заставляют верить в то, во что вы в принципе не можете верить.

Линли повторил свой вопрос:

— Она хотела стать Глухой?

— Она не знала…

— Да, сперва не знала, потому что не имела представления, о чем речь. Хотела ли Елена стать Глухой, познакомившись с вами?

— Захотела бы. Со временем.

Б ответе Гарета было все. Даже будучи посвященной, Елена не желала превращаться в Глухую.

— Значит, Елена участвовала в жизни ГЛУСТа только потому, что на этом настоял доктор Кафф. Иначе ее исключили бы из университета.

— Но только сначала! Потом она ходила на встречи, на танцы. Ближе знакомилась с людьми.

— И с тобой тоже?

Гарет рывком выдвинул средний ящик в столе. Вытащив упаковку жвачки, он развернул одну пластинку. Бернадетт потянулась было вперед, чтобы привлечь его внимание, но Линли остановил ее: «Пусть». Гарет медлил, но Линли решил, что лучше подождет, ведь Гарету сложно доставать «Джуси Фрут» и одновременно смотреть на руки Бернадетт. Когда Гарет наконец поднял голову, Линли сказал: