Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » 1612. «Вставайте, люди Русские!» - Ирина Измайлова

1612. «Вставайте, люди Русские!» - Ирина Измайлова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 68
Перейти на страницу:

— Есть и как раз очень знатный. — Михаил улыбался, только теперь до конца оценивая всю опасность происшедшего и мысленно с опозданием переводя дух. — А со стрельцами я очень просто поговорю: будут зубоскальничать, я живо Козьме Захаровичу обскажу, как они вдоль кремлевских стен прогуливались, князя одного бросив. Не их бы дурость, нам бы с тобой не пришлось веслами драться да собственным срамом размахивать! А уж Минина ты знаешь — такого он не спустит никому — ему князь родных детей дороже.

— Да я сам им обождать велел! — вступился за свою охрану Пожарский.

Во время этой перепалки друзей он, морщась, натягивал мокрые сапоги прямо на босые ноги: от его тонких полотняных онучей[49], тоже вымокших насквозь, сейчас не было бы толку.

— Знаете, князь, — очень вежливо, но и очень твердо возразил на замечание Пожарского Хельмут, — в армии есть такое понятие: повиновение приказу. Командир над этими стрельцами — Минин. И именно он отдал им приказ постоянно вас охранять. Конечно, вы по званию выше Козьмы, но этого приказа отменить не можете. Тем более, что мы видели последствия. Простите меня — иноземцу говорить вам такое не положено, но поверьте: в Московии будет самая лучшая армия в мире именно тогда, когда все ваши воины научатся исполнять приказы беспрекословно. Все остальное у вас уже есть или почти есть: огромная отвага, выносливость, сообразительность, а теперь вы еще и стараетесь сделать войско грамотным и правильно организовать бой. Поэтому дело лишь за эти самым — умением повиноваться.

— Спасибо за науку — умело скрыв обиду проговорил князь и встал. — Но ловить на слове и я умею. Ты чем в войске командуешь?

— Сотней.

— Ну так бери под начало полк. Их всего три в кавалерии — один у Михайлы, один у Якова Чекманова, а третий только-только сформировали. Вот он твой и будет. И отныне ты — в звании воеводы. Ступайте же теперь — мне ехать пора: в Посольском приказе ждут.

— Напросился? — Михаил, от восторга только что не прыгавший на ходу, легонько хлопнул по плечу шедшего впереди друга. — Ну и расхлебывай: полк-то сборный — там и татары есть, и казаки, и хохлов с полсотни — всех, кто вразброс прибыли, к двум сотням стрелецкой конницы присоединили. Этакую кашу замешать — крепкая ложка нужна.

— Моя ложка не переломится! — живо отбил удар немец. — Ты баварских ландскнехтов[50]не видал: там земля богатая, плодородная, жизнь у крестьян не скудная. Вот ему, бедняге, и не охота наниматься на военную службу, а хочешь не хочешь — нанимайся — барон на войну, и он на войну. Ну он и строит из себя дурака: того не понимаю, этого не могу Надеется в задних рядах оказаться. Чтоб в таких воинах боевой дух поднять, воинского искусства мало — тут в огонь нужно лезть у них на глазах, дабы они тоже отвагой исполнились. Но уж если кровь взыграет — тогда им удержу нет и равных в бою нет. Кроме, — лукаво добавил он, — вас, русских. Которым, похоже, примеров не нужно — вас не подгонять, удерживать порою приходится.

Беседуя, они миновали Ярославский посад, прошли через ворота Кремля и зашагали по людной улице, на которой, кроме всего прочего, располагались сразу две кузницы, отчего улицу и прозывали Кузнечной. Сейчас здесь кипела работа, стоял несмолкающий шум: кузнецы и присланные к ним в помощь мастеровые спешили изготовить, сколько нужно, оружия, доспехов, конской справы. Необходимо было не только снабдить каждого ратника, но и заполнить обозы: если кольчугу в бою порубят, где-то надобно брать новую, а где? Работа шла допоздна, а в последние три дня даже ночью. И горожане не жаловались — куда уж тут спать, когда вот-вот им предстоит провожать войско Пожарского и Минина на самую страшную и самую важную для всего Царства Московского битву?

— Надо спешить! — проговорил Хельмут, глянув на солнце, в этот момент не скрытое за облаками. — Полки нужно построить, вывести за город и как следует с ними поработать. Ты не против, если мы сегодня разыграем сражение между нашими двумя полками?

— Еще как не против! — обрадовался Шейн. — Я предлагал такое учение Чекманову, так он на меня аж зашипел: мол, нечего своим со своими, и прочую глупость… Я ему доказываю: что пехота-то учится биться именно так — воин на воина, а он свое: то пехота, а коней покалечить можно!

— Ничего — увидит, как у нас получается, и сам захочет! — засмеялся немец. — Послушай… Раз я теперь тоже воевода, то выходит, что мы с тобой равны?

— Не выходит! — с деланным огорчением возразил Михаил. — Ты — герцог, а я — простой боярин, да и не из самых родовитых.

— Я давно уже не герцог. И спрашиваю тебя совершенно серьезно.

Шейн остановился, повернулся к товарищу и, встретив его напряженный, тревожный взгляд, разом тоже сделался серьезен.

— Ты к чему это? Из-за матушки моей?

У Хельмута вдруг забавно вспыхнули, налившись алой краской, краешки ушей, затем краска прилила к щекам, и, наконец, покраснел даже гладко выбритый подбородок отважного германца.

— Понимаешь… — он вновь запнулся. — Миша, а если бы я попросил у тебя ее руки?

Смоленский воевода не удивился этому вопросу. Он давно его ожидал.

— Алёна Елисеевна мне мать, а не дочь и не сестра, — помедлив, сказал Михаил. — Я ей не указ, пускай сама решает. Хотя, думаю, она уж решила: видел, как прощалась с тобой, там, в Троице… И уж, конечно, против ничего не скажу. А ты не увезешь ее в Германию?

— Мне туда дороги нет, — отрезал Хельмут.

— Тогда почему бы и не отдать. Но она тебя семью годами старше, помнишь?

— А хотя бы и семнадцатью! Разве в этом дело? Душою я куда старее, а она лицом куда моложе. Но главное — я ее люблю. И у меня это впервые в жизни.

— Не верю.

— Поверь. В нашей семье многие влюблялись очень поздно. А женились рано. Поэтому вряд ли в роду Штрайзелей было много счастливых людей. Но если Господь допустит, я нарушу эту традицию.

Глава 4. Гонец

К полудню пушки умолкли. Ядер и пороха у смоленских пушкарей оставалось еще довольно, однако продолжать обстрел не было смысла: густой дым окутал Китай-город, и в этом дыму уже нельзя было рассмотреть ни стен, ни башен, в которые целили стрелки.

Ветер, как назло, возникал лишь временами и дул едва-едва — вряд ли он мог быстро одолеть дымовую завесу. А бить вслепую… на это смоляне ни за что бы не пошли: одна мысль, что вместо городских укреплений шальное ядро угодит в какой-нибудь из храмов или часовен, коих в Китай-городе было так много, вызывала у них дрожь — и того довольно, что приходится яростно обстреливать свою же столицу, не хватало только уничтожить ее святыни…

1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 68
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?