Многоликий вирус. Тайны скрытых инфекций - Виктор Зуев

Однако какое бы направление дальнейших исследований медленных инфекций мы ни рассматривали, всегда приходится иметь дело с одним, главным процессом – персистенцией возбудителей в организме. Поэтому еще несколько слов о персистенции.

Сегодня принято говорить об убиквитарности, т. е. о вездесущности, вирусов. Вирусы населяют организмы человека, животных, растений, насекомых, бактерий. В свое время открытие вирусов, поражающих бактерии, казалось бы, свидетельствовало о достижении последнего рубежа. Но и он был преодолен, когда удалось обнаружить вирусы, поражающие микоплазмы – мельчайшие свободноживущие микроорганизмы (размером 150 нм), содержащие в своем составе одновременно и РНК, и ДНК.

Захватив все известные на нашей планете рубежи живого, вирусы должны были «научиться» их удерживать. Вирус не может только убивать. Чтобы выжить и сохраниться как вид, он должен уметь персистировать, тем самым поддерживая в организме латентную инфекцию (заключать и соблюдать «джентльменское соглашение» с организмом). Помните, сколь долгим был путь к признанию у вирусов такой способности? Трудно было согласиться, что вирусы – возбудители тяжелых, нередко смертельных заболеваний – могут быть мирными партнерами организма. Ведь вирус – внутриклеточный паразит, и, попав в организм хозяина, он обязательно проникает в клетки, обязательно в них размножается.

Почему же он не всегда вызывает заболевание? Длительному непониманию этой, как казалось, парадоксальной ситуации способствовала и не совсем удачная терминология. Старое понятие «здоровое носительство» скорее будило обиходные представления, напоминающие «носительство носового платка в кармане», отсутствие которого вызывает лишь мелкие неприятности, да и то лишь в холодную погоду.

Мы уже твердо знаем: вирусоносительство – это не взаимное безразличие, а процесс взаимодействия вируса с организмом хозяина, и потому даже при отсутствии симптомов этот процесс называют латентной или бессимптомной, но ИНФЕКЦИЕЙ. Проявления этого процесса зачастую попросту скрыты от наших глаз и не всегда доступны наблюдению и обследованию общепринятыми методами.

Нередко с персистенцией вирусов сталкиваются там, где ее совсем не ждешь. В XX веке в течение многих лет для изучения механизмов и форм взаимодействия инфекционных агентов с организмом, особенно для исследования нормальной микрофлоры организмов, широко использовались животные-гнотобиоты (от греческих слов gnotos – «известный» и bios – «жизнь»). Такие животные рождались в специально созданных стерильных условиях, в таких же условиях они содержались, их кормили стерильной пищей. В организме гнотобиотов не было бактерий и других микроорганизмов, но они оказались… вполне «обеспеченными» вирусоносителями.

А теперь о главном: персистенция вирусов и прионов является основой развития медленных инфекций. Напомню, что инкубационный период такой формы инфекционного процесса есть не что иное, как многомесячное или многолетнее размножение персистирующего возбудителя в организме, до поры до времени не вызывающее признаков проявления заболевания.

Такая постановка вопроса сразу же выдвигает ряд проблем, связанных опять-таки с персистенцией возбудителей в организме. Могут ли вирусы и инфекционный прионный белок, которые известны пока только как возбудители медленных инфекций, поддерживать латентную форму инфекционного процесса, характеризующуюся, как вы помните, длительным присутствием возбудителя в организме в отсутствие клинических проявлений признаков заболевания? Вопрос далеко не праздный, и легко понять его практическую значимость в связи с возможной опасностью скрытых носителей таких возбудителей для окружающих.

Еще в 1973 году болгарские исследователи X. Хараламбиев, И. Иванова, А. Веселинова и К. Мермерски заподозрили существование у экспериментально зараженных овец латентной формы скрепи. Хотя в мозге овцы, зараженной 27 месяцев назад, и обнаруживались типичные поражения, животное не проявляло никаких признаков заболевания. Американские же вирусологи Дж. Хотчин и Р. Бакли так и озаглавили свою статью: «Латентная форма скрепи». Известно, что у мышей при скрепи длительность инкубационного периода не превышает б месяцев. Когда же заразили возбудителем скрепи новорожденных животных, то и спустя 1,5 года они выглядели здоровыми, хотя и в мозге, и в селезенке ученые обнаруживали возбудителя в довольно высокой концентрации.

Способность возбудителей медленных инфекций, и в особенности таких, как возбудитель скрепи, формировать латентную инфекцию еще раз подтверждает справедливость догадки Б. Сигурдсона, более 55 лет назад заметившего, что медленная вирусная инфекция «не является медленным кинофильмом острой инфекции», т. е. это особая форма взаимодействия возбудителя и организма.

Именно так, медленная форма вирусной инфекции представляет собой особую форму взаимодействия персистирующего возбудителя с организмом.

Потому-то процесс персистенции давно уже стал предметом широких и интенсивных исследований, а в тех случаях, когда персистенцию еще не удалось обнаружить, – и предметом настойчивых поисков, организация и активность которых порой приобретали характер военных операций.

Осенью 1972 года в восточной провинции Республики Сьерра-Леоне вспыхнула большая эпидемия лихорадки Ласса – тяжелого, часто смертельного заболевания людей. Экспедиционный отряд Всемирной организации здравоохранения окружил очаг эпидемии – деревни Тонго и Пангума. Связь деревень с внешним миром была прервана. В домах начался отлов грызунов, в округе отстреливали птиц. Летучих мышей ловили нейлоновыми сетями. Местным охотникам платили за принесенных птиц и зверей. В органах животных искали вирус. Операция закончилась полной победой – вирус лихорадки Ласса был выделен из организма внешне здоровых многососковых крыс, населяющих саванну. В организме этих животных вирус поддерживал латентную инфекцию. Кстати, заметим, что пять лет спустя этот вид многососковых крыс вновь напомнил о себе. В 1977 году в Тюбингене (ФРГ) У. Шооп выделила от того же вида животных вирус бешенства, поддерживавший у них в мозге латентную форму инфекционного процесса.

Наше повествование подошло к концу. Конечно, в науке о возбудителях инфекционных заболеваний еще много белых пятен, и в этой книге была сделана попытка показать лишь некоторые из тернистых дорог инфектологии, по которым уже удалось пройти ученым. На этих дорогах жажда познания встречает надежды и разочарования, великие открытия и великие неудачи, а уверенность в своей правоте дается ценой огромных сомнений – с ними ученый поздним вечером покидает лабораторию и с ними же утром возвращается к лабораторному столу.

Мы с вами живем лишь в самом начале XXI века, и представьте, что в его первое же десятилетие была обнаружена новая медленная инфекция. В конце 2008 года были получены данные, свидетельствующие о том, что печально знаменитая болезнь Альцгеймера представляет собой медленную вирусную инфекцию. Как сообщил международный журнал «Journal of Pathology», группа ученых из Манчестерского университета (Великобритания), работавшая под руководством Рут Ицхаки, получила новые свидетельства роли вируса простого герпеса в развитии болезни Альцгеймера. И весьма важно, что доказательства эти достаточно убедительны.