Варлок - Александр Шапочкин

Оформили меня очень быстро, а вот с получением особой формы кафедры вышел затык. Её, как и защитные накладки, заказывали индивидуально для каждого курсанта. Так как мои размеры уже имелись в базе данных, девушке администратору оставалось только подать запрос, после чего она клятвенно пообещала мне, что послезавтра я смогу забрать причитающийся мне комплект со склада. А до этого времени придётся ходить в общей.

Впрочем, как обычно не обошлось и без сюрпризов. Запихнули меня в учебную группу номер пятьдесят. В остальных сорока девяти свободных мест не было, а в данной, по словам девушки-администратора, имелся недобор. Естественно, что я постарался выяснить причину некомплекта, потому как это показалось мне немного подозрительным. Тем более что я прекрасно видел, как поморщился слышавший наш разговор третьекурсник-патрульный.

Он вроде бы как случайно задержался в зале, чтобы пофлиртовать с девушкой-секретаршей за соседним столиком, хоть я и подозревал, что парень просто решил проконтролировать странного новичка. Не то чтобы я был против, но когда мы вместе вышли в коридор и дежурный предложил проводить меня до аудитории, чтобы я «случайно» не заплутал в местном лабиринте, я не преминул воспользоваться ситуацией и расспросить его про свою новую группу.

– Понимаешь ли… – третьекурсник замялся. – Уроды они!

– Не понял, – честно признался я. – Мажоры-отморозки, что ли? Уже успели дел натворить?

– Нет, – патрульный отрицательно покачал головой. – Новички-то пока вообще не при делах. Нарушение дисциплины, самоволки и прочие прегрешения не в счёт – после поступления многие подобным грешат. Просто у «полтинников» в колледже традиционно репутация ниже плинтуса. Там же сплошь будущие «преторианцы».

– А это что за звери? Неужели заготовки под гвардию «Самого»? – я ткнул пальцем в потолок.

– Вот ещё! – возмутился дежурный. – Гвардия это гвардия! Лучшие из лучших! С первой по пятую группы каждого курса, в которых учится самая настоящая военная элита. А «преторики» – всего-навсего будущие бодигарды. Телохранители и компаньоны в одном флаконе. Индивидуалисты-одиночки, которые болт хотели класть на дисциплину, мораль, командную работу и честь мундира. Поэтому и люди там собираются соответствующие.

– Так! Минуточку, – я нахмурился. – Во-первых! Какого чёрта меня в этот отстойник запихнули, а во-вторых – мне говорили, что на первом курсе нет никакого разделения…

– Ну… – парень немного смутился. – По первому я тебе ничего не скажу. Понимаешь… отстоями я бы их называть поостерегся. Там те ещё волчары. Просто эта группа, с одной стороны, нечто вроде синекуры для товарищей родовитых детишек, а с другой – натаскивают их там словно каких-то суперагентов. Куратором у вас будет мастер Фишшин – он профессионал экстра-класса, вот только… он – немного того, и воспитательные методы у него странные, сам всё увидишь! А по поводу разделения – тут не всё так просто.

И в очередной раз мою детскую веру в справедливость и в Деда Мороза порушила встреча с суровой реальности. Да, официально весь первый курс считался единой массой учащихся, которые ко второму году могли выбрать себе факультет и специализацию. Но в реальности это было немного не так.

Каждый курс делился на пятьдесят групп, возглавляемых преподавателями, которые и вели своих студентов все пять лет обучения. Они делились по специализациям и прочему, но формирование состава начиналось задолго до второго курса, а зачастую – даже до поступления в колледж. И деньги или титул в этом вопросе по большому счёту не решали ничего. Хоть интриги за попадание в первую десятку плелись постоянно, на итог влияло множество факторов, вплоть до благосклонности Императора к какому-то определённому роду или клану. Так что попасть, куда тебе хочется, просто так было совершенно нереально.

В общем, задержавшись в отделе кадров и из-за этого разговора, я благополучно опоздал на первую пару. А когда всё же постучался в дверь аудитории и вошёл, захотелось сделать вид, что просто ошибся классом, и свалить подальше. Во-первых, на расположенных каскадом местах сидело всего пятнадцать человек из стандартных тридцати. Во-вторых, преподаватель с порога заявил мне: «Ого! Хвалю, Ефимов! С первого дня хоть шмотьём, но выделился!» и показал большой палец. А в-третьих, некая знакомая персона с фиолетовыми волосами вскочила со своего места и заорала:

– Таракан?! А ты что тут забыл?!

– Привет, Мальвина, – я безразлично махнул девушке рукой.

– Заселяйся! – препод, натуральный головорез, словно только что вернувшийся из горячей точки, сделал широкий жест в сторону почти пустого класса, затем улыбнулся, хотя скорее это можно было назвать – оскалился, и, к моему удивлению, вышел из аудитории.

Я огляделся. М-да… большая часть присутствующих не особо тянула на отпрысков благородных родов. Сборище неформалов, которые к тому же занимались кто чем хочет, а пара ребят так и вовсе сидели спиной к преподавательской кафедре и в полный голос обсуждали с соседями что-то своё. Приметив на задних рядах удобное, свободное местечко рядом с окном, я направился к нему.

– О! Таракан, – ехидно выдал накачанный паренёк, когда я проходил мимо него, и несколько человек вокруг дружно заржали. – Сгоняй по-быстрому в кафетерий, подгони мне колы. А то в глотке пересохло.

Остановившись, я посмотрел на курсанта, гадая: граф он, барон или кто-то ещё… неужели у меня на роже написано, что я из простонародья? Или у них так заведено? Странно! А как же всякие там дуэли-шамаэли и прочие способы поддержания своей чести в девственно-непорочном состоянии?

Или он целенаправленно нарывается? Провоцирует, так сказать! Или, может быть, все это заморочки остались на гражданской кафедре, а на военной – свои законы звериной стаи? Знать бы заранее…

Крепыш, ехидно ухмыляясь, мерно покачивался на своём стуле, откинувшись спиной на заднюю парту и положив ноги на столешницу. Явная «троечка», без каких бы то ни было вариантов. Ну никак не тянул он на местного альфача, хоть и на крысёныша-заводилу не походил. Обычный такой боевик с мозгом размером с грецкий орех, на котором была только одна извилина, да и та прямая.

– Что такое, насекомое? – удивлённо спросил он, вздёрнув бровь. – Шевели булками, я жду! Ты же не хочешь, чтобы я разозлился.

Я ударил его, не утруждаясь бесполезными разговорами. Раз, два, три – сверху вниз, кулаком по наглой морде, впечатывая затылок в парту, по поверхности которой заструились трещинки. Бил я не сильно, быстро смахнув с него «железную рубашку», но не желая особо калечить заоравшего от боли идиота.

Его слова нисколько не задели меня, просто ещё по своему прошлому техникуму я прекрасно знал, что с подобными товарищами цивилизованный подход не работает. Вступать с ними в разговоры – бесполезно, зато через боль до них быстро доходит, что «вежливость» очень полезна для здоровья в любых дозах. А «альфа» он там или «бета» – неважно, кем он себя назначил. С моим появлением в группе всё коренным образом поменялось.

Тем более в этом был ещё один резон. Не хватало только, чтобы и с подачи такого вот субчика меня бы заклеймили идиотским прозвищем на оставшиеся пять лет. Да, придумала его одна крашеная дура, но это ей можно, потому как она связана с «зайцем». А вот для остальных – чревато.