Ретт Батлер - Джулия Хилпатрик

Для Скарлетт путешествие было тоже очень тяжелым, но не было немецкого врача, который бы дал ей успокоительное. Она ехала в первом классе «Марселя» с маленькой сумкой, которую только и взяла с собой, когда уезжала из дома, как она тогда считала, ненадолго.

У нее не было с собой вечерних нарядов, но в них и не было нужды. Единственной целью Скарлетт было добраться до Лондона и увезти Кэт домой. Скарлетт уже много раз перечитывала записку дочери, в которой та пыталась убедить мать, что она счастлива с Боксли. Но у Скарлетт такой уверенности не было. Кэт было всего 17 неполных лет, и она вряд ли смогла так быстро разобраться в этом мерзавце. Скарлетт жалела, что вообще привезла Кэт в Нью-Йорк и позволила играть в театре. Больше ничего этого не будет! Только спокойная жизнь в Сан-Франциско, если удастся избавиться от Криса Боксли. Если повезет, то никто даже из домашних не узнает, что случилось в Чикаго и даже то, что Кэт вообще ездила туда. Скарлетт была готова сочинить что угодно, чтобы защитить дочь. И привезти ее домой было единственным желанием матери, пока ноги подкашивались под ней на палубе парохода.

Стюард показал Скарлетт ее каюту, где она просто рухнула в кресло и закрыла глаза, стараясь не вспоминать последнее путешествие, тех, кто с ней был тогда и что случилось потом.

– Вам что-нибудь нужно, мадам? – стюард на их палубе был очень внимательным, но Скарлетт, бледная и ослабевшая, только отрицательно покачала головой, улыбнувшись ему. – Может быть, мадам будет чувствовать себя лучше, если выйдет на палубу? – Стюард был очень услужливым, воспитанным во французской манере. Скарлетт вновь улыбнулась, покачала головой, поблагодарила стюарда…

В первый вечер Скарлетт обедала в каюте и почти ничего не съела, чем очень огорчила стюарда. Он расстроился, думая, что чем-то не угодил пассажирке. А, может быть, у нее морская болезнь, хотя по ее виду этого не скажешь. Его удивляло, что Скарлетт совсем не выходила из каюты, окна иллюминаторов были все время зашторены, а когда он приносил поднос с едой, женщина казалась задумчивой и бледной. И у него сложилось впечатление, что она больше страдает не от морской болезни, а от душевных переживаний или большого горя.

– Мадам печальна сегодня? – заботливо спросил стюард. Скарлетт улыбнулась ему в ответ, отрываясь от письма. Оно было адресовано Кэт, и в нем Скарлетт решила высказать дочери все, что она думает о ее вызывающем поведении и о том, как она унижает себя отвратительной связью с этим мерзавцем Боксли. Скарлетт не знала, удастся ли ей поговорить с дочерью, но отдать письмо она найдет возможность. Письмо, по крайней мере, занимало время и мысли Скарлетт, которая старалась не думать, где она находится.

Стюард решил, что его пассажирка очень серьезная женщина. На второй день он предположил, что она – писательница. Он снова предложил ей выйти на палубу. Был прекрасный октябрьский день, солнце высоко стояло в небе, и сердце стюарда разрывалось от вида несчастной и бледной женщины, которая упорно не желала выходить из каюты. Он подумал даже, что она хочет сбежать в Европу от несчастной любви. Наконец, когда стюард принес поднос с завтраком и снова стал настаивать, чтобы Скарлетт вышла, она встала, засмеялась, оглядывая каюту, в которой пряталась два дня, и согласилась, в конце концов, выйти на палубу прогуляться. Но Скарлетт знобило, когда она прогуливалась по палубе, хотя она и накинула пальто.

Во время прогулки по палубе «Марселя» Скарлетт старалась не искать сходства и различия в двух своих путешествиях. Так же повсюду висели спасательные шлюпки, на которые женщина старалась не смотреть, но тогда она вынуждена была смотреть в открытое водное пространство и вид безмятежно равнодушного океана расстраивал ее еще больше. Некуда было спрятаться от своей памяти и, хотя трагедия случилась очень давно, память в мельчайших подробностях восстанавливала все, что тогда произошло. Сейчас Скарлетт была вынуждена убеждать себя, что находится не на «Гермесе».

Возвращаясь с прогулки, Скарлетт услышала звуки музыки, которые доносились из танцевального зала и неожиданно слезы брызнули из ее глаз, так явственно вспомнила она, как они танцевали с Реттом, а рядом были Элла Лорина и Ричард. У нее снова появилось страстное желание убежать от своей памяти, она заторопилась, ускорила шаг, не особенно глядя под ноги, поскользнулась, оступилась и буквально упала на руки находившемуся поблизости мужчине.

– Ах! – Скарлетт с трудом смогла удержаться на ногах, а мужчина подскочил и поддержал ее сильной рукой.

– Простите… С Вами все в порядке? – Скарлетт взглянула в лицо высокого, красивого блондина. Мужчина был прекрасно одет, на нем было пальто с бобровым воротником, сшитое у первоклассного портного.

– Да… Я прошу прощения… – Скарлетт нечаянно выбила из рук мужчины книги и газету и теперь чувствовала себя не совсем удобно.

– Вы не ушиблись? – снова спросил мужчина. Лицо Скарлетт было почти белым, и он боялся отпустить ее, вдруг она снова упадет. Женщина производила впечатление глубоко несчастной.

– Спасибо, все хорошо. – Скарлетт улыбнулась мужчине, и он успокоившись, отпустил ее. Скарлетт уже успела заметить, какая у него теплая улыбка:

– Прошу прощения. Я оказалась такой неуклюжей, вероятно, задумалась.

Незнакомец немного смутился. Он подумал, что его первое впечатление от нее, по всей вероятности, не совсем верное: такая женщина вряд ли проводит время в одиночестве.

– Вам не за что извиняться. Вы шли выпить чая? – вежливо спросил попутчик, не торопившийся расставаться с женщиной.

– Нет, я шла в каюту, – мужчина разочарованно посмотрел вслед Скарлетт, которая спустилась в каюту, где ее радостно встретил стюард, довольный тем, что наконец-то его подопечная вышла на палубу подышать воздухом. Скарлетт рассмеялась участию стюарда.

– Это в самом деле прекрасно. Вы были правы, – призналась она, принимая предложенную стюардом чашку чая, к которой он присовокупил тарелку с коричневыми тостами.

– Вам нужно все время выходить гулять. Самое лучшее лекарство от печали – солнце и свежий воздух, весёлые люди и хорошая музыка.

– Неужели я произвожу такое печальное впечатление? – Скарлетт заинтриговали наблюдения стюарда, она и не подозревала в своем заточении, какое впечатление производит на окружающих. И Скарлетт не могла не признать, что стюард был прав. Казалось, печаль навсегда поселилась в ее душе, и теперь ее новое путешествие на пароходе снова навеяло на нее горькие воспоминания: «У меня все в порядке».

– Вы стали лучше выглядеть! – сообщил ей стюард, но был снова разочарован, когда этим вечером она попросила его принести ужин в каюту.

– Но у нас такой замечательный столовый салон, мадам. Разве Вы не хотите поужинать там? – стюард не возражал принести ей ужин в каюту, но он так гордился своим пароходом, что его всегда обижало, что люди не пользовались его преимуществами, роскошью и комфортом.

– Я ничего не взяла с собой из одежды.