Его брат хочет тебя - Леона Хард

По центру помещения находилась сцена, где как раз оказался Паша. Первым делом, увидев меня, он прекратил разговор с парнем, а мне с улыбкой помахал. Но его рука замерла в воздухе, едва Паша увидел идущего к нему Кирилла. Его широкий шаг, размашистые движения рук и в особенности то, как Чернов-старший снял капюшон с головы, позволив увидеть темные сырые волосы и свое лицо.

Так чувствует себя дрессировщик, когда клетка со львом нечаянно открывается и оттуда выходит зверь. С целью рвать людей, потому, что он голоден и зол. Также и Паша, с опасением замер перед Кириллом и настороженно присел.

— Может поговорим для начала? — с надеждой поинтересовался.

— Конечно... поговорим, — Черный даже не дал ему подумать. Не дал возможности сбежать или оправдаться. Вновь не стал слушать, а с размаху ударил Пашу. Тот не упал, а только согнулся, держа руки возле носа.

Сколько я бы не надрывала голосовые связки, но Кирилл продолжал то, зачем пришел. Схватил за грудки парня и, подняв его на носочки, швырнул немного в сторону, из-за чего Паша упал на тот самый сервированный стол, ударившись позвоночником о твердую поверхность, затем телом сбил бокалы и вазу, а потом свалился уже на пол.

Это было просто бесполезное швыряние тела из стороны в сторону. Кирилл не намного крупнее Паши, но злости и агрессии в нем в миллионы раз больше.

— Полицию вызывайте! Быстрее!

Администратор, официанты — многие пытались подойти. Но Кириллу было наплевать на людей, которые трусливо отбегалипосле того как им под ноги падал Паша. Да и никто не смел остановить Кирилла. Как я поняла, для здешних охранников он был неприкосновенным.

Кирилл громко и часто дышал. От ярости его грудная клетка бурно вздымалась и опадала. Как только немного выместил злость, так взял Пашу за грудки и прошептал, но я услышала предложение:

— Пойдем, выйдем во двор? Я попросил ребят помочь мне, услугу оказать. Петуха из тебя сделаю, так что уже никогда не сможешь посмотреть на бабу. Стыдно будет. А Ника посмотрит, как ребята будут делать из тебя пидораса и после этого ее увлечение тобой в любом случае отпадет.

— Может, дашь мне рассказать? — прохрипел Паша.

— Что рассказать? Что ты пидор? Я это итак понял…

Кирилл взял его за шкирку и потащил, явно с целью совершить задуманное. А мне вдруг стало трудно дышать, боль разлилась в грудине только от одного чудовищного воображения, которое нарисовало картину обещанного Кириллом.

Все случилось в один момент, я бросилась наперерез ребятам, Паша, видимо, тоже воспротивился насильственным действиям, и мы втроем врезались в стол. Раздался звон бокалов и осколки градом посыпались на нас.

Очнулась я, когда сидела на полу, закрывая голову руками, а за мной на спине с прикрытыми глазами лежал Паша. Кирилл находился сверху, от столкновения со столом не упал, но его правая рука оказалась в крови. Я видела струйку крови, которая скатывалась с его пальцев на пол.

После падения Черный дернулся к нам. Вернее, к Паше. В глазах Чернова-старшего все еще пылала ярость, и он явно хотел закончить начатое. Понимая это, я рванула к Паше и прикрыла его своим телом и руками.

— Уйди, Ника, — взревел Кирилл.

Неожиданно, но увидев, что я перекрывала ему путь, защищая Пашу, он остановился.

— Не уйду, — лихорадочно замотала головой. — Я не дам тебе ничего сделать Паше. Не трогай его!

Такой Кирилл меня панически пугал, но я все равно осталась сидеть на месте. Более того, я ближе придвинулась к Паше, положила его голову себе на колени и впилась пальцами в кофту парня.

— Ника, не мешай, — Кирилл опять зло прорычал. Сжал ладони в кулаки до побелевших костяшек, но пока что ничего не делал. Он просто сверлил своим тяжелым и черным взглядом меня и Пашу.

Я же в этот момент подрагивающими ладонями прикоснулась к лицу Паши, замечая, какие ужасные увечья ему нанес Кирилл. Паша этого не заслужил. Он был добр ко мне, а Черный… Урод… Как он мог такое сделать с Пашей?

Внутри меня мгновенно все стало пылать от злости.

Я притянула Пашу к себе, стараясь делать это очень нежно, чтобы не причинить парню боль. А вот на Кирилла посмотрела с глубочайшим отвращением и гневом, после чего голосом полным омерзения сказала:

— Какая же ты тварь, Кирилл. В тебе нет ничего хорошего. Ты всегда думаешь только о себе. Тебе никто, кроме себя любимого, не важен. Убирайся и оставь Пашу в покое, — я почувствовала, как Паша в моих руках вздрогнул от боли, и я тут же перевела на него взгляд, меняя в глазах отвращение, которое в данный момент испытывала к Кириллу, на сильное беспокойство, испытуемое к Паше. Естественно, Чернов-старший это заметил.

— Значит, влюбилась в него? — спросил Кирилл. В один момент его голос стал стальным. Непроницаемым, но наполненным чем-то наподобие хрипа раненного зверя. Будто хищника ранили, изуродовали тело, вырвали внутренности, но он, не желая показывать боли, говорил ровно. Хрипел на последнем дыхании, но держал голову высокоподнятой.

— Да, люблю, — вспыльчиво сказала. Пашу я не любила, хоть и испытывала к нему теплые чувства. Но я думала, что позже обязательно полюблю, ведь он хороший парень. Поэтому мне не казалось, что я сейчас врала. — Я его люблю. Люблю… А ты… Ненавижу. Знать тебя не желаю! — сказала на эмоциях.

Некоторое время не доносились другие звуки, кроме тишины или стона Паши, лежавшего в моих объятиях. Лишь спустя несколько секунд я отдаленно расслышала робкий голос какого-то парня. Он явно только вошел в зал и был в шоке от того, что тут происходило, но все равно неуверенно обратился к администратору:

— Простите…а я тут…мне всего лишь нужна роспись о получении заказа. Вот этот стол надо было украсить цветами к назначенному времени. Из-за жутких пробок мы опоздали.

На слово «цветы» я отреагировала и поглядела на того парня, который оказался курьером. Он посмотрел на разгромленный стол и сделал правильный вывод:

— Я так понимаю, украшать стол больше не надо?

— Почему же? Надо, — совершенно странно и не понятно отреагировал Кирилл. Он подошел к парню и буквально вырвал букет белых роз из его рук.

В глазах полная пустота и на лице ноль эмоций. Кирилл взял цветы за стебли и я увидела, как на пол полилось несколько капель крови от того, что острые шипы впились в его крепкую ладонь. Но Черный будто бы не замечал этой боли. Он второй рукой подписал бумажку и велел, чтобы украшали стол.

Кирилл поднял букет шикарных роз перед лицом, будто наслаждаясь их красотой, а потом взял несколько бутонов и сжал их в ладони. Жестко сжал, словно собирался измельчить своей силой. А после разжал пальцы и стряхнул лепестки, которые красиво упали частично мне на колени, а частично на грязный пол.

Некогда прекрасные белые лепестки окрасились кровью и помялись. Изуродованные, кровавые теперь валялись под моими ногами.