Ар-Деко. Своя игра - Мария Круз

Дальше компания распределилась по ложам. Падди сидел в соседней со своими приближенными, а Полли со своими присоединился ко мне. Пространство вокруг столов мгновенно заполнилось официантами, метрдотелем и кем-то еще, тут же возникли бутылки шампанского в мельхиоровых ведрах со льдом, захлопали пробки.

Полли с Брайаном тоже не были так чтобы совсем трезвыми, успели начать в другом месте, причем неизвестно во сколько. Тут уже издержки «ирландскости» компании, ничего не поделаешь. Но здесь пили шампанское и ни на что крепче не переходили. Пока, по крайней мере.

Номер Сюзет под «Караван» Дюка Эллингтона сделали теперь вторым, сразу после вступительного выхода кордебалета. Причем объявили не так, как в прошлый раз, а очень персонально, с намеком на известные всем обстоятельства, так что публика в зале пришла в восторг. А Нив аж завизжала, когда Сюзет появилась на сцене. Вот правду Сюзет сказала, нет в этой ирландке никакой зависти. Впрочем, чуть позже в разговоре выяснилось, что Нив больше не танцует. Сменила род занятий — девушка из кордебалета ушла в подружки «Боксера» О’Хары и стала главной в «Грин Корк», так что у нее тоже все хорошо.

Падди подсел к нам после второго выхода Сюзет, который тоже встретили бурными аплодисментами, причем хлопала и ложа Марго, как я заметил. Интересно, если бы Марго узнала, как тут все на самом деле, она так же аплодировала бы?

— Давай теперь о делах, мать их, — сказал Падди, отпив шампанского из бокала, который принес с собой. — Шипучка, непонятно чего за нее столько денег дерут. Полли сказал, что ты можешь достать камень?

— Могу, — ответил я коротко.

— У кого?

— Есть евреи из Антверпена, который делали что-то для меня, а я для них. Четыре карата, его нужно огранить заново.

— Они огранить могут?

— Да. Хотят за это гранд «куидов». Или отдадут так. Пока он заряжен на сохранность самого себя.

— Я ни хрена не понимаю в этих камнях. Что я потом с этим должен делать?

— Зарядить Силой в Долине Пирамид, потом поехать в Луксор и там другие жрецы направят Силу куда надо и привяжут камень к новому хозяину.

— И что он тогда сможет делать?

— Можно сделать как у Антенуччи…

— У гребаного даго все же есть камень?

— Есть, — кивнул я. — Он предупреждает хозяина об опасности. Поэтому Антенуччи до сих пор никто не шлепнул. Это почти невозможно.

— И меня потом будет не достать? — уточнил Галлахер.

— Да. Например. Или этот камень можно настроить так, что он будет подавлять другой камень.

— Уточни. — Галлахер откинулся на спинку высокого дивана из синего плюша.

— У Антенуччи камень примерно такой же по силе. То есть этот камень сможет нейтрализовать тот. И тогда сицилиец не почувствует опасности.

— Хм, — Падди задумался. — А потом?

— Потом уже не мое дело, — улыбнулся я.

— Да я не об этом, мать твою, — он отмахнулся. — Камень сработает всего один раз?

— Нет, но он как батарейка, немного ослабнет. Как автомобильный аккумулятор, если точней, потому что его можно зарядить снова. И второй раз в Луксор ехать не надо, только в Долину.

— Прямо гребаная наука, — он покачал головой и залпом допил шампанское. — Как его покупать?

— Сказать мне. Я скажу им. Они скажут, как платить и как забрать камень. Сначала спросят, гранить его или не гранить.

— А если это гребаный кидок, то кто отвечает? Большие деньги, ты знаешь. И как проверить камень? Может быть, они обычный мне подсовывают?

— У «Де Бирса». Они еще и сертификат выпишут, — ответил я.

Это я обдумал заранее, таких вопросов ожидал. Через Цви делать это не хочу, потому что не желаю демонстрировать этот канал, да и Падди может не поверить жучкам из старого еврейского квартала. А так что? Камень не из их запасов, а даже если и был их, то не уникальный, его гранили. Ничего они не опознают.

— Они же процент берут.

— Десять процентов, — кивнул я. — Заложены в цену.

— Ага, теперь понял… — сказал Падди задумчиво. — Только мне там покупателем светиться самому не очень хорошо.

— Кто угодно может. Смысл не в том, кто купит, а кто его привяжет к себе.

— А поменять заклятие можно? Ну, типа сейчас, чтобы камень гребаного даго сломать, а потом чтобы меня защищать?

— Придется снова гранить. И он станет самую малость слабее, потеряет немного веса. Но можно.

— Тогда выясняй и договаривайся. Деньги будут. С этим камнем дерьмо чесночное мне за Руди ответит.

— Руди?

— Мой кот, парень. Лучший кот из всех, что я встречал. Кстати, хочу твоей девчонке что-нибудь подарить, вроде как спасибо сказать за гребаного Гуся. Это точно она его?

— Она. Остальных я.

— Вот огонь девка! — он аж в ладоши хлопнул. — Хлоп, и нет ублюдка, мать его. Что можно подарить, как думаешь? Так, чтобы никто неправильно не понял.

— Котенка. Рыжего. Она котенка хочет.

— Пол, я сейчас расплачусь, — Падди притворно смахнул слезу. — Мать его, да я ей двух рыжих притащу, самых наглых, как я сам. Договорились.

— Кстати, хотел спросить, если не секрет: Джонни, тот, что был с Гусем, он потом за друга мстить не решит?

— Нет, — сразу ответил Галлахер. — Джонни — о’кей и вообще лихой парень, но это не по его части. Он «йегг», всегда брал банки, теперь с этим сложней, федералы научились ловить, поэтому перебрался сюда. Но и тут одними банками не проживешь. Хотел приставить его к нашим делам, тут его не знают, но… — он почесал щеку, — короче, Джонни, мать его, слишком добрый. Он может кого-то грохнуть, защищаясь, он ни черта не боится, а вот послать его выбить из кого-нибудь дерьмо за долг не получится. У него есть куча бумаги сейчас, пусть дальше сам. И с Гусем они как кошка с собакой были на самом деле, как раз из-за того, что Гусь мог кого угодно грохнуть за то, что тот посмотрел косо. Нет, Джонни тебе не опасен. Ладно, я дам тебе номер, звони прямо мне. Завтра буду знать, кто у меня покупатель.

Компания досидела до конца шоу, веселясь и вливая в себя одну бутылку «Лоран Перье» за другой. Затем Падди отсчитал пачку денег по счету, рассовал по купюре всем официантам, отчего те прямо на глазах маковым цветом расцвели, похлопал всех по плечам, успел даже перекинуться парой фраз с оркестром, а потом они все, шумя и галдя, отправились на выход. Я чуть задержался, дожидаясь Сюзет, выпил минеральной с лимоном, потом тоже пошел к выходу, размышляя над тем, как же теперь аккуратно выкрутиться из истории с «Шанхайской лилией», потому что браться за взлом сейфа в офисе мистера Ву не было уже никакого смысла. Тем более если еще и Падди Галлахер купит камень.

За размышлениями потерял осторожность и пришел в себя только тогда, когда попавшийся навстречу актер Милланд со сдавленным криком бросился в сторону, зацепился ногами за синий канат и свалился, шляпа откатилась под ноги выходящей публике. Кто-то отскочил, кто-то вскрикнул, двое швейцаров бросились на помощь свалившейся знаменитости.