Девушки с проблемами - Маша Царева

– Хорошо выглядите. Есть у меня одна вакансия, но я, честно говоря, не уверена, что вы подойдете...

– Почему? – встрепенулась Инна. – Если вы думаете, что я забыла язык, то это неправда, я...

– Да не в этом дело, – перебила женщина. – Понимаете, меня беспокоит ваш возраст и ваша внешность. Там очень серьезная организация, и работать придется на износ. Они ищут человека, который будет гореть на работе. Я думала порекомендовать им какую-нибудь выпускницу иняза, которой до личной жизни пока дела нет...

– Зачем вам неопытная выпускница? – Инна даже на стуле подпрыгнула от возбуждения. – Да я же лучшая кандидатура, посмотрите! И у меня долго еще не будет никакой личной жизни. Знаете, как я этой личной жизни объелась за последние несколько лет? Да я даже смотреть спокойно на мужиков не могу!

– Вот и я тоже, – вздохнула кадровичка. – Ладно, что уж с вами делать. Может быть, вы им и понравитесь. Записывайте адрес...

Женя стояла перед Олегом Резниковым навытяжку, как исправный молодой боец. Он пристально ее рассматривал и не говорил ни слова. А она чувствовала себя дура дурой – и все из-за Инны, которая ни с того ни с сего нащупала в себе имиджмейкера и взялась нарядить и причесать Женю для самого важного в ее жизни собеседования.

И вот этот стилист доморощенный стянула с нее привычные джинсы с истрепанными штанинами и вместо них заставила ее надеть ( Женя басовито вскричала: «Твою мать!», когда себя в зеркале увидела)... заставила надеть... (а потом она долго каталась по дивану, истерично хохоча и суча тощими ножками)... заставила надеть... розовое летнее платье с юбкой фасона «колокольчик» и многослойными кружевными оборками! Это платье точно с фарфоровой пастушки сняли. Дай Жене волю, и это был бы последний предмет, который она возжелала бы примерить. Да она же всегда кисейных барышень ненавидела, непонятно уж почему. Когда Женя видела прилизанную красотку с капризным изгибом губ, свежим мелированием и в чистых туфлях, ей отчего-то хотелось изо всех сил толкнуть примерную аккуратистку, чтобы та повалилась в грязь и хоть немного стала бы похожей на реального человека. И вот теперь из нее самой сделали – черт побери! – какую-то фифу.

– Ну-ну, – сказал наконец Резников, – я вас почему-то представлял немножко другой.

– Я себя тоже вижу другой, – откровенно призналась Женя. Все бы ничего, да вот дрожащий от волнения голос не вязался с наигранной независимостью ее суждений. – Если честно, меня нарядила подруга. Инна.

– Ясно, – без улыбки сказал Олег. – Получается, что чужое мнение так много для вас значит?

– Не любое, – похолодела Женя, соображая, как бы переиграть неприятную ситуацию в свою пользу. – Просто если бы не Инна, наша с вами встреча вообще не состоялась бы. Я ей благодарна, поэтому и позволила ей себя... хм... принарядить.

– А я думал, что ваше собеседование устроила Даша.

– И она тоже. Но в целом это была Инкина идея... А вы... вы прослушали мой диск? – Женя решила отойти от неприятной темы «кто что кому должен» и сразу взять быка за рога.

– В общем, да, – уклончиво ответил Резников, – то есть целиком я его слушать не стал. Мое время стоит слишком дорого.

У Жени упало сердце. Так она и знала – сейчас ей в очередной раз объяснят, что песни ее талантливые, но сырые, что она вполне может попробовать сделать карьеру, но начинать надо с малого... Да она наизусть знала список возможных тактичных отказов – стандартных фраз, которыми опытные продюсеры в два счета расправляются с зелеными новичками.

Но вместо всего вышеперечисленного Резников вдруг сказал:

– Я начал слушать первую песню, и она мне понравилась. Большего я от вас пока не требую.

Она подняла на него недоверчивый вопросительный взгляд.

– В концерте вы будете исполнять всего одну песню... Над аранжировкой, конечно, придется потрудиться. Но это уже моя забота.

– Вы... не шутите? – У нее вдруг охрип голос.

– По-вашему, я похож на клоуна? – брезгливо нахмурился Олег. – Мой секретарь уже готовит для вас контракт. Пока на одно выступление, и на гонорар не рассчитывайте.

– Я про это и не думала...

– Работать начинаем с сегодняшнего вечера. Я познакомлю вас с аранжировщиком и преподавателем по вокалу.

– С кем? – прищурилась она. – Зачем мне преподаватель, я несколько лет на сцене.

– И если я еще раз что-то подобное услышу, то в мой офис можете больше не приходить.

– Получилось! – Женя набросилась на Дашу, как вожак своры охотничьих собак на перепуганную лисицу. – Дашка, получилось!!! Я тебе так благодарна! Век не забуду.

«На что мне твоя благодарность?» – грустно подумала Даша, а вслух, сдержанно улыбнувшись, ответила:

– Мои поздравления.

– Дашка, я до последнего момента не верила, что все получится! А ты придешь на мой концерт?

– Не уверена, что выберусь. – Даша погладила себя по стремительно круглеющему животу. – Неважно себя чувствую. Меня мутит от громкой музыки.

– Специально ради тебя могу спеть шепотом, – немного разочарованно пошутила Женя, которой хотелось, чтобы у ее неожиданного триумфа было как можно больше свидетелей.

– Олег мне позже все расскажет. Слушай, ты только за этим меня пригласила?

Они стояли посреди торгового центра. Жене хотелось отвести Дашуту в кафе и вылить на нее бездонную ванну впечатлений. Но та, похоже, была немного не в духе, хотя на встречу согласилась легко.

У Даши был усталый вид, но выглядела она превосходно. Без обычного толстого слоя грима она смотрелась совсем свеженькой и молодой. Немного портили впечатление запавшие от усталости глаза.

– С тебя иконы писать можно, – невольно залюбовалась ею Женя.

– Все издеваешься, Балашова? Я как раз иду к парикмахеру. Выгляжу как помойка.

– Неправда! Ты...

– Да ладно тебе, – перебила Дашута. – Это все?

– Да вроде как все, – ответила Женя, немного уязвленная.

– Тогда я пойду, если ты не против. У меня много дел. А вот сил совсем не осталось.

– Это же ненадолго, – неловко утешила ее Женя.

– Естественно, – отрезала Дашута, – становиться домохозяйкой я и не собиралась. Я обязательно вернусь. И всем вам еще утру нос!

Глаза Инны были красными, но не от рыданий по поводу мировой несправедливости и не от слепящего света софитов, а от бессонной ночи, проведенной в компании толстенных словарей. Впереди у нее – конференция, на которой ей придется переводить синхронно. Первая конференция после нескольких лет бездействия. Нервничала она так, словно это был как минимум ее первый бал.

Когда наполненную лишь монотонным шепотом (она как раз повторяла неправильные глаголы) тишину разбил вдребезги телефонный звонок, она даже не хотела брать трубку. Но домогавшийся ее внимания неизвестный абонент был так настойчив, что она в конце концов не выдержала и выплюнула в трубку раздраженное: