Луна светит безумцам - Джим Батчер

— Чародей, ты силен. Но я не позволю этим людям разлучить меня с женихом. И пойду с тобой, даже если ты убьешь меня, чтобы остановить.

Настала моя очередь первым отвести глаза. Я хмуро потягивал напиток. Тера безмятежно разоряла следующую булочку с мясом.

— Кто ты?

— Одна из тех, кто потерял слишком много близких.

Златоглазая устроилась поудобнее и погрузилась в молчание, давая понять, что беседа окончена.

— «Одна из тех, кто потерял слишком много…» — ворчливо передразнил я Теру, вернулся на место и скорбно ссутулился над своим бутербродом. — Как раздеться, так первая. Стриптиз изобразить — не вопрос. Вервольфов малолетних натаскать — раз плюнуть. А до дела дойдет, глазки в кучку, рожа кирпичом…

За спиной раздался странный шелест. Я обернулся. Тера грызла кусок мяса. Глаза ее сверкали и губы чуть кривились в уголках. Фыркая носом, волчица беззвучно смеялась.

«Укромным» местечком дамы обозвали огромный дом в окрестностях Золотого Берега, неподалеку от дворца в миниатюре, принадлежавшего самому Марконе. По меркам соседа, этот особняк не так уж и велик. Впрочем, с равным успехом можно сказать, что Эйфелева башня не так уж и велика, с точки зрения Годзиллы. Сьюзен уверенно направила фургончик через пролом в высоченной изгороди, потом по белой бетонной дорожке к шестиместному гаражу, двери которого величаво поднялись перед нами.

Я вывалился из фургона и во все глаза уставился на припаркованные в гараже «мерседес» и «субурбан».

— А мы где вообще? — выдавил я.

Тера открыла заднюю дверь нашего транспортного средства (после увиденного иначе не назовешь), и оттуда посыпалась ребятня, не забывая помогать раненым друзьям. Джорджия потянулась, и под халатиком проступили соблазнительные подробности ее телосложения. Девушка откинула копну рыжеватых волос.

— Это особняк моих родителей. Они в Италии. Вернутся на будущей неделе.

Я устало потер переносицу.

— Наверное, родители даже не догадываются о твоих вечеринках?

И в ответ схлопотал раздраженный взгляд из-под длинных ресниц.

— И не догадаются. Мы хорошенько вычищаем за собой всю кровь. Давай-ка, Билли, уложим этих двоих в постель.

— Ты иди, — отозвался парень, не сводя с меня глаз. — Я догоню.

Джорджия хотела возразить, но только головой мотнула и с помощью другого парнишки повела раненых бойцов внутрь. По-прежнему голая, будто так и надо, Тера шлепала следом. Оглянулась разок и исчезла в доме. Сьюзен встала передо мной, напрочь загородив обзор.

— Пять минут, Дрезден. Потом я.

— Угу, — был дан ответ.

Сьюзен испарилась, и мы с Билли остались вдвоем. Невысокий крепкий очкарик, засунув руки в карманы, хмуро на меня пялился.

— А что, нынче все чародеи разгуливают в детских коронах или это нам дико повезло?

— А что, нынче все оборотни разгуливают в очках и льют на себя водопад одеколона или это в честь полнолуния? — парировал я, стаскивая с головы корону.

Он усмехнулся. Ну вот, так-то лучше. На обиженных воду возят…

— Быстро соображаете. — Он протянул мне руку. — Билли Борден.

Мы обменялись рукопожатием, причем он явно пытался раздавить мою ладонь.

— Гарри Дрезден.

— Видок у вас помятый, мистер Дрезден. Надеетесь одолеть их?

— Нет, — честно признал я горькую правду.

Билли коротко кивнул и поправил съехавшие очки.

— Значит, мы вам понадобимся.

Опять двадцать пять! И бойскауты туда же. Мда-а, стороннички подбираются хоть куда. Чип и Дейл спешат на помощь!

— Ну уж нет. Фигушки.

— Почему?

— Видишь ли, малыш, ты не встречал подобных гексенвольфам. Не сталкивался с акулами вроде Марконе. И уж точно не представляешь, каков Макфинн в деле. А даже если представляешь, назови мне причину, по которой ты обязан прогуливаться поблизости?

Он очень внимательно выслушал мою тираду.

— По той же причине, что и вы, мистер Дрезден.

Я открыл рот… и закрыл.

— Разумеется, я знаю гораздо меньше вашего, — продолжил Билли. — Но я же не полный кретин. И у меня глаза имеются. Многие ведут себя так, словно ничего не происходит. Нацию губят, мистер Дрезден.

Вы в курсе, что за последние три года количество тяжких преступлений выросло на сорок процентов? Количество убийств, особенно в крупных городах и сельской глубинке, выросло почти вдвое, а похищений и бесследных исчезновений людей — на триста процентов?

Я тупо смотрел на мальчишку. Действительно, раньше цифры меня как-то не занимали. Мерфи и другие копы говорили, что на улицах становится все хуже и хуже. Я и сам чувствовал, как мир наполняется тьмой. Чувствовал не на уровне слов, а где-то на уровне подсознания или глубже. Проклятие! Теперь понятно, почему я весь вечер идиотские номера откалываю. Стараюсь по-своему поднять факел.

— Я пессимист, мистер Дрезден, и думаю, люди не способны сами себе нанести такой вред. В смысле если бы преступники трудились в три смены, не покладая рук, они бы и тогда не сумели выйти на триста процентов. В газетах разное пишут. Что, если Потусторонний Мир задумал вторжение и в этом все дело?

— А если и так? — вопросом на вопрос ответил я.

Хотя Билли избегал встречаться со мной взглядом, в его голосе звенела непоколебимая уверенность.

— Тогда каждый должен что-нибудь предпринять. Поэтому мы здесь. Вся «Альфа». Когда мы пересеклись с Терой при работе над Северо-Западным проектом, она предложила нам эту возможность. Конечно, мы сразу же ухватились.

Я смотрел на него и думал, что спорить бессмысленно. Я наизусть знаю, какие доводы посыплются. Сам такой. Будь я лет на десять моложе, на голову пониже и на пару килограммов полегче, может, мы бы и поговорили. К тому же малыш обладает Силой. Я имею в виду, волком перекинуться — не дешевый салонный трюк. И все-таки иного не дано. Я не хочу, чтобы на мне повисла кровь еще и этого паренька.

— Ты не готов играть наравне со взрослыми, Билли.

— Может быть, — ответил он. — Но скамейка запасных опустела.

Ну, что на это скажешь? Я давал ему шанс. Он принял решение.

— В таком случае, оставайся здесь. Ты нужен нам живой. Все может закончиться очень скверно. Тогда гексенвольфы придут сюда, и раненых придется кому-то защищать.

— Если они прорвут вашу линию обороны, нам тоже не выстоять. Лучше напасть всем скопом. С вами.

Я фыркнул.

— Смотрю, у тебя все козыри на руках?

— Ставлю на фаворита, — покачал головой Билли.

Мы помолчали. Я ничуть не сомневался в искренности парня. От него прямо-таки за километр шибало самым неподдельным чистосердечием, неопытностью и донкихотством. С этими качествами живется хорошо. До поры до времени, пока однажды они не обернутся против владельца. И потом невежество… Нет, не совсем так. Скорее невинность… Ведь парень не знает, на что идет. Сегодняшний день не в счет. Цветочки. Я поведу его за ягодками в опасный, жестокий и кровавый мир. А хуже всего то, что, как бы я ни поступил сейчас с Билли и его приятелями, эти невинные дети не доживут до рассвета.