МежМировая няня, или Любовь зла, полюбишь и короля - Валерия Чернованова

— Как думаете, ей понравится это платье? А вон то? Раньше она не любила розовый.

— Надевай то, что нравится тебе, Аделин.

— Но мы не хотим ее огорчить. — Это уже хором.

В итоге я не выдержала и велела им поторопиться, сказав, что иначе выгуляю Реми одна. Это сработало, девочки мигом определились с нарядами. Но вот одеться не успели: в детскую грациозно вплыла Жизель. Еще более яркая и прекрасная, чем вчера.

— Доброе утро, мои милашки! — Сегодня в ее голосе не было яда, один только мед.

Настолько приторный, что у меня во рту чуть не слиплось.

— Доброе утро, мамочка!

Конечно же «милашки» обрадовались ее появлению и побежали обниматься. При виде чего я скрипнула зубами, борясь с диким приступом ревности. Вот не должна была, а ревновала, как будто они были моими детьми. Впрочем, они и стали моими. Я любила их, как своих.

— Доброе утро, — поздоровалась ради приличия, только когда меня наконец «заметили».

— Селани? — подняла недомамаша тонкую бровь. — Что ты здесь делаешь?

— Помогаю девочкам одеться к завтраку.

— Это лишнее. Учитывая твое новое положение в этом доме.

— Какое положение? — мигом заинтересовалась Кристин, и в глазах Жизель вспыхнуло торжество.

А меня будто ледяной водой окатили. Чтоб тебя, вот же стерва! Прекрасно понимает, что одним словом может настроить девочек против отца, не говоря уже обо мне. Мы ведь с Фернаном договорились рассказать им все за завтраком. По словам Демаре, Жизель никогда не вставала раньше полудня, так что у нас была возможность все им объяснить. И вот ее не стало. Потому что мирэль Демаре вдруг приспичило подняться с утра пораньше!

— Не важно, — отмахнулась Жизель, нежно целуя дочь и оставляя на ее щеке алый след от помады. — Сейчас я здесь и могу помочь вам сама.

Судя по обалдевшему выражению на детских личиках, раньше мамаша подобным не заморачивалась.

— Хорошо, — кивнула я, сложив руки на груди. Но с места не сдвинулась. Я не собиралась уходить из комнаты и оставлять Жизель наедине с девочками. Мало ли что она может им наговорить!

Ее это, конечно, не устроило.

— Тогда почему ты здесь?

— Жду, когда приведут Реми.

— Реми? Кто это?

Жизель действительно взялась за платье Аделин. Правда, с непривычки больше мешала девочке продеть руки в рукава, чем помогала ей одеться. Зато бантик на талии завязала красивый.

— Наш друг, — объяснила Кристин. — Он такой замечательный. Но Реми слушается только папу и мирэль Тонэ.

— Как удобно, — приподняла тонкую бровь Жизель, бросив на меня долгий взгляд.

Я ей его вернула. А потом она посмотрела на дверь и…

— А-а-а!

Все еще жена Фернана отпрыгнула в угол со скоростью гепарда в расцвете сил и задохнулась от собственного крика. Что до меня, казалось, мои барабанные перепонки этого воя просто не вынесут, поэтому пришлось заткнуть уши.

— Фидруар! Кто впустил это чудовище в дом? — взвизгнула Жизель, побелев лицом. — Фернан! Кто-нибудь! Здесь фидруар!

Ну, в общем, у нее была примерно такая же реакция, как у меня при знакомстве с Реми. Разве что с тех пор он немного подрос (фидруары очень быстро растут) и выглядел гораздо более устрашающим. К тому же, испугавшись визжащей мирэль, он приник к полу и угрожающе зарычал.

Опомнившись, я бросилась к Реми. Кивнув опешившей за дверью Зои, выхватила у нее из рук поводок и пристегнула его к ошейнику. Чтобы фидруар вдруг не решил защищать свой прайд. То есть меня и девочек.

— Мамочка, все в порядке! — потянула ее за руку Кристин. — Это и есть Реми.

Нужно отдать Жизель должное, — в себя она пришла быстро. Выпрямилась и окатила меня и животинку таким взглядом, будто нам стоило немедленно выйти в окно.

— Фидруар? — яростно сверкнула глазами мирэль Демаре. — Живой. Дикий. Фидруар. В моем доме!

— Конечно же он живой, — неуверенно улыбнулась Аделин.

— Я думала, что вы говорите про… кого-то маленького и миленького. — Жизель ткнула пальцем с длинным ногтем, указывая на меня и чебурона. — Куда смотрел ваш отец?!

— Это он нам его подарил, — объяснила Кристин. — На день рождения.

— Немыслимо!

Вспомнив, что «онажемать», Жизель оттащила близняшек подальше от Реми и снова прожгла меня гневным взглядом. Фидруар приглушенно рыкнул, и мне пришлось, успокаивая, погладить его между ушей.

Да уж, ситуация из разряда смешно, но и грустно, конечно, тоже.

— Вы что, решили убить моих детей?!

Что за чушь?

— Не говорите глупостей, — собирая по крохам остатки терпения, возразила я. — Реми считает девочек своей семьей и никогда их не обидит. К тому же на нем ошейник со сдерживающим кристаллом. Но на всякий случай я или Зои всегда находимся рядом.

— Откуда тебе знать, что творится в его маленькой звериной голове? Ему место в вольере!

Близняшки синхронно ахнули.

— Мамочка!

— Реми хороший!

— Мируар Демаре не считает, что ему там место, — напомнила я.

— И он не прав! — отрезала Жизель. Убедившись, что я крепко держу Реми, присела, чтобы оказаться с дочерьми лицом к лицу. — Дорогие мои. Любимые. Ваш папа тоже иногда ошибается. Но совершенно очевидно, что один он не справляется. Даже не смог найти нормальную няню и взял актрису.

— Мирэль Тонэ — добрая и хорошая, — сказала Кристин, а Аделин добавила:

— И рассказывает классные сказки.

Так, а вот это словечко как попало в лексикон моих воспитанниц?

— Но няня не может заменить вам маму, — многозначительно улыбнулась Жизель. — То есть меня.

— Где ты была раньше? — поинтересовалась я и прикусила язык.

Спокойно, Ира! Она же тебя провоцирует.

— Я отсутствовала не по своей вине, — пожала плечами мирэль Демаре. — Да и какая теперь разница, если я снова со своими крошками? Да, теперь мамочка с вами и позаботится о вас. Больше ничто не встанет между нами. Никто и ничто.

И кто из нас двоих тут актриса? Даже я прониклась бы этой речью, не зная истинной сути этой женщины. Хотя в переводе на человеческий для меня ее слова звучали как утверждение, что теперь все будет, как захочет она.

Близняшки неуверенно улыбнулись, но все-таки нырнули в распахнутые объятия матери, а мне нестерпимо захотелось отпустить ошейник и сказать Реми: «Фас!» Остановило одно: Жизель не жалко, а вот фидруара — еще как. Ему нападение на человека не простят. Пусть даже Жизель сложно назвать человеком.

— Уведите этого зверя, — властно приказала она. — И где-нибудь его заприте!