Собиратель Костей - Джеффри Дивер

— Да?

— Его здесь нет, — убедительно произнес Райм.

— Думаю, вы правы.

— Я услышал в твоем голосе тревогу.

— Все прекрасно, — быстро ответила Амелия. — Теперь я нюхаю воздух. Я чувствую запах крови, плесени и сырости. И снова лосьон.

— Тот же самый?

— Да.

— Откуда идет этот запах?

Втягивая в себя воздух, Сакс обошла, как и в первый раз, вокруг столба, потом оказалась у другого, точно такого же.

— Вот здесь. В этом месте запах самый сильный.

— Где «здесь», Амелия? Ты не только мои ноги, ты еще и мои глаза. Помни об этом!

— Возле одного из деревянных столбов, поддерживающих потолок. Он такой же, как и тот, к которому была привязана девушка. Только в пятнадцати футах от первого.

— Значит, он мог прислоняться к нему. Как насчет отпечатков?

— Их нет, но запах очень сильный.

— Возьми образец древесины в том месте, где ты лучше всего почувствовала аромат лосьона. В чемодане ты найдешь специальный инструмент. Он черного цвета. Это портативная дрель. Возьми насадку для получения образцов — она полая — и установи ее в патрон. Там есть такая штучка, которая называется…

— У меня дома имеется дрель, — оборвала его пространные инструкции Амелия.

— Даже так?

Она высверлила кусок древесины из столба, потом стерла со лба пот.

— Образец упаковать в полиэтиленовый пакет? — поинтересовалась она и получила положительный ответ. Только сейчас Амелия почувствовала слабость. Она опустила голову и глубоко вздохнула. Здесь было слишком душно и жарко.

— Что-нибудь еще? — зазвенел голос Райма.

— Больше ничего не вижу.

— Я горжусь тобой, Амелия. Возвращайся назад вместе со своими сокровищами.

— Осторожней! — рявкнул Райм.

— Я опытный специалист.

— Оно новое или старое?

— Ш-ш-ш! — зашипел Том.

— О, Господи! Я спрашиваю, лезвие у тебя новое или не очень?

— Не дышите… Вот, так-то лучше. Будете гладенький, как попка у младенца.

Процедура не касалась судебной экспертизы. Она была чисто косметической.

Том брил Райма первый раз за неделю. Кроме того, он уговорил хозяина вымыть голову и даже успел аккуратно причесать его.

За полчаса до этого Райм отослал Купера в соседнюю комнату, и Том спустил ему мочу с помощью катетера. После того как все было сделано, Том посмотрел на него и поморщился:

— Выглядите вы дерьмово. Вы-то сами это осознаете?

— Мне плевать. Почему я должен об этом думать?

И тут он мгновенно понял, что сказал полную чушь.

— Как насчет того, чтобы побриться? — предложил молодой человек.

— У нас на это нет времени.

На самом деле сейчас Райм подумал о том, что если в следующий раз доктор Бергер увидит его таким ухоженным и опрятным, он вряд ли согласится на дальнейшее «сотрудничество». Растрепанный и грязный пациент — это всегда личность подавленная и потерявшая всякую надежду.

— И неплохо бы умыться.

— Нет.

— Но теперь к нам приходят люди, Линкольн.

Наконец, Райм сломался, и как бы нехотя пробурчал:

— Ну, ладно.

— А что вы скажете относительно того, чтобы вылезти, наконец, из этой надоевшей пижамы?

— Нормальная пижама, по-моему…

Но и это также означало полное согласие.

Теперь, умытый и побритый, одетый в джинсы и белую рубашку, Райм пытался проигнорировать зеркало, которое Том держал перед ним.

— Убери его подальше.

— Я вижу значительное улучшение.

Линкольн Райм насмешливо поморщился:

— Пожалуй, пока они не вернулись, я немного прогуляюсь, — объявил он и опустил голову на подушку.

Мел Купер удивленно посмотрел на него.

— Мысленно, — пояснил Том.

— В мыслях?

— Да, я легко могу представить себе такую прогулку, — продолжал Райм.

— Вот здорово! — заинтересовался Мел.

— Я могу пройтись по любому району, и никакие хулиганы на меня не нападут. Могу взобраться на высочайшую гору и при этом не устать. Или поглазеть на витрины магазинов Пятой авеню. Правда, то, что я вижу, вовсе не обязательно находится там, где я это представляю. Ну и что? Ведь то же самое происходит и со звездами.

— Не понимаю, — признался Купер.

— Звездному свету, который мы видим сейчас, уже исполнились тысячи миллионов лет. К тому времени, когда свет звезды достигает Земли, она сама успевает переместиться. И звезды находятся совсем не там, где, как нам кажется, мы их видим. — Райм вздохнул, почувствовав, что успел притомиться. — А некоторые из них уже погасли и перестали существовать, — добавил он и закрыл глаза.

* * *

— Он делает нашу задачу все труднее.

— Это только так кажется, — ответил Райм Лону Селитто.

Селитто, Бэнкс и Сакс только что вернулись с бывшего скотного двора.

— Трусики, луна и растение, — бодро произнес Джерри, но лицо у него сразу вытянулось от безнадежности. — Это, конечно, не карта автомобильных дорог.

— Есть еще и грязь, — заметил Райм, который всегда возлагал большие надежды на анализы почвы.

— У тебя имеются хоть какие-то мысли по поводу того, что все это может означать? — начал Селитто.

— Пока нет, — признался Райм.

— А где Поллинг? — продолжал Селитто. — Я не могу до него добраться.

— Я его больше не видел, — сообщил Линкольн.

В этот момент в дверном проеме возникла чья-то фигура.

— Пока я дышу и существую, я буду приходить сюда, — раздался мягкий баритон незнакомца.

Райм приветливо кивнул долговязому мужчине. Пришедший выглядел несколько мрачновато, но это впечатление сразу исчезло, когда его лошадиная физиономия расплылась в мягкой, добродушной улыбке. Это всегда происходило в самый неожиданный и неподходящий момент. Терри Добинс был душой и сердцем отдела по психологическим поведенческим отклонениям нью-йоркской полиции. Вместе с коллегами из ФБР он обучался в Куантико и к этому времени уже имел ученые степени по судебной экспертизе и психологии.

Терри обожал оперу и футбол. Когда три с половиной года назад Райм очнулся в больничной палате, рядом с его кроватью восседал Добинс, слушающий через наушники плеера «Аиду». Потом он три часа спорил с врачами Линкольна на консилиуме, что было первым из его многочисленных выступлений, следовавших в данном собрании одно за другим.