Деревня Нюркин луг, или Тайна печатной машинки - Акулина Вольских

— Сизар нужен, — тихонько сказал Алексей.

— Чего? — строго спросил отец. — На кой тебе это барахло? Чай не девчонка.

— Железо волков не берёт. А сизар возьмёт. Я слышал, как назаровцы про это болтали.

— Это точно? — с надеждой приподнялся охотник. — Не напутал?

— Неее. Они много раз говорили. Сами волков не любят. Боятся. У одного кинжал был сувенирный, сизаровый. Ну он и ткнул случайно. Так волк пылью и осыпался.

На лице Никиты тут же расползлась хищная улыбка. Он глухо захохотал и стукнул по столу раскрытой ладонью.

— А вот и слабое место колдуна. Если и против Градияра сработает...

— Этого мы наверняка не знаем, — вступила в разговор я. — Но уже что-то...

— Ну, допустим, убьем мы стаю его. И что? А-ну как на колдуна это не подействует?! — добавил дёгтя Макар. — Новых волков наколдует и раздавит нас, как мух.

— Ему чтобы колдовать, силы нужны. Так Добромир говорил, — ответил неунывающий Себастьян. — Одну стаю убьем, а на следующую он силы долго копить будет. Иначе зачем ему Назар со своей шайкой? Чтобы попусту силы не тратить. Бережет, скотина.

— Прав охотник, — поддержал Тимофей. — Действовать надо, пока есть возможность. А там придумаем, что с колдуном делать.

Никита тут же поднял вверх указательный палец.

— Слушайте. Мельник дело говорит. В кои-то веке.

Тимофей проигнорировал едкий выпад и продолжил:

— Только сперва подготовиться надо. К бою мы не то чтобы готовы...

— Вернее сказать, совсем не готовы, — нахмурился Макар. — Мои ребята уже немного приноровились. А вот вы...

— А что мы? — обиделась Дарëна. — И мы научимся. Не глупее этих твоих бандитов.

— Поаккуратнее с выражениями, рыжуля. Мы не бандиты. Мы жить хотели.

— И грабить начали своих же, — с упреком произнес Себастьян.

— Нуу и не всех. А тех, кого грабили, у них монет завались. Не обеднеют. Это они уж из нас душегубов сделали своими сплетнями.

Разбойник сдвинул брови и будто даже расстроился, что такая слава постигла его шайку.

— Предположим, — кивнул Себастьян. — Но надо прекращать. Сам видишь...

— Да вижу я.

— К Сизой горе ехать надо. Потом в кузнецово. Мечи выковать, да наконечники для стрел.

— А остальные пока научатся бой вести, — энтузиазм рыжей прорывался наружу. Зрачки светились победным блеском.

Себастьян закатил глаза.

— Если этой меч в руки дадут, я лучше тут подожду. Сама же своих и перебьет.

— Эй!

Макар посматривал то на Дашу, то на охотника, потом крикнул кому-то снаружи, чтобы принесли два тренировочных меча. Всучил один рыжуле.

— Защищайся, красавица! — и без предупреждения сделал выпад.

— А! — крикнула Дашка, отбивая удар. Следом ещё один.

Девушка отступала назад в сторону выхода и каким-то немыслимым образом уходила от атаки, то пригибаясь, то выставляя оружие перед собой. Когда сильным ударом Макар выбил меч из рук Дарëны и сделал паузу, позволяя ей поднять утерянное, рыжая сжала зубы. Поднялась, зло сверкнула глазами и перехватила удобнее рукоять.

— Ну всё. Ты мне надоел! Ааа!

Рыжуля кинулась в наступление, ловко размахивая мечом перед лицом мужчины. Тот выпучил глаза, но быстро сориентировался и встал в стойку. Он отбивал удары, которые с каждым последующим становились всё свирепее и быстрее.

Зрелище было интересным. Тимофей посмеивался, не особо удивляясь умению девушки. Остальные, видевшие поединок, стояли, изумленно округлив глаза. Разбойники присвистывали, подбадривали Дашку, отчего её пыл становился ещё неудержимее. Она продолжала наступать, делала нырки, выпады, заставляя противника пятиться.

— Сдавайся, Борода!

— Ага, щас!

Макар крутанул мечом по часовой стрелке, поднял его выше и остановил у шеи девушки.

— Ты убита, красавица, — ухмыльнулся в усы мужчина.

— Интересно, кем? Если ты сам убит, — Дашка довольно улыбнулась, махнула головой на свой меч, кончик которого был в двух миллиметрах от груди разбойника.

Толпа загоготала. Бородатый, стиснув челюсти, отошел назад, опустил оружие и кивнул.

— Ладно... Эта научится. А остальные?

Дашка перекинула в руке деревяшку, протянула мне рукоять.

— Давай, Женёк. Твоя очередь.

— М-может не надо? — испугалась я. Едва ли я бы хоть на йоту смогла повторить её успех.

— Пробуй, — поддержал её Тим. — А там видно будет.

Я сжала рукоять. Вспоминала фильмы о рыцарях и русские былины, в надежде, что это мне хоть немного поможет.

Бах! Отбила первую атаку. Вроде, не сложно. Бряк! Вторая атака. Макар как будто щадил меня, бил в полсилы, медленно и предсказуемо. Но и это мне не помогло. От не особо мощного удара, меч выскочил из моей руки, сделал оборот в воздухе и приземлился рукоятью прямо на макушку разбойника.

— Аааау! — взвыл мужчина. И снова в толпе послышался смех, а я виновато поджала губы. — Этой меч точно давать нельзя. Если только кидаться ими издалека. Если близко подойдет, то...

Он вдруг перестал тереть голову. Посмотрел на меня, что-то обдумывая, потом перевез взгляд на охотника и оскалился.

— Принимай ученицу, лучник.

Себастьян в ответ обреченно сморщился и стукнул себя ладошкой в лоб.

Несмотря на планирование битвы против Градияра и его войска, обязанности в лазарете с меня никто не снимал. Каждый день, по несколько раз я проверяла состояние больных. Женщины из стихийной деревни охотно учились, перенимали опыт и, в целом, неплохо справлялись. Самочувствие людей пусть не сильно, но улучшалось. Здорово помогали мои отвары и примочки. Серьезно спасал положение и Добромир. Сперва, я думала, что он просто говорит с людьми, но нет. Это было что-то сродни гипнозу, после которого боль на время отпускала, а душа наполнялась надеждой. Плохо было только то, что такие методы самого старика заметно изматывали.

Сегодня, проверив запасы лекарств, я собралась в лес за травами. Добромир напросился со мной. Этот человек знал многое, но от медицины был далек, поэтому, не стесняясь, спрашивал о том, что знаю я, и запоминал. Все это время я рассказывала ему основы химии, фармакологии и фитотерапии. Теперь уже он и сам без труда делал вытяжки и и настойки из растений, кое-что начинал понимать в анатомии. Сейчас же мы бродили по лесу с корзинками, выбирая нужные росточки.

— Хуже всего, когда все видишь, понимаешь, но помочь не можешь, — сокрушенно проговорил старец.