Вирус лжи - Алла Полянская

— Кротов принес. — Маша вздохнула. — Нам когда-то такие всем выдавали, мы все страдали мигренями, и кто-то из внутреннего круга приносил их и раздавал. Когда все закончилось, мигрени прошли, но потом вернулись, и он снова принес мне эти таблетки — мол, смотри, ничего не изменилось! Я принимала их, да. Я не знала, что там что-то другое намешано.

— Кто-то следил за тобой и понял, что ты собираешься бежать, — сказал Олег, о чем-то напряженно размышляя. — Ты же всегда по одному и тому же маршруту ходила, вот тебя около банкомата могли увидеть или на вокзале. Такое впечатление, что они повсюду.

— Может, это так и есть. — Реутов долил себе компота. — Маша, а теперь вспомни, Кротов что-нибудь говорил о том, куда он ездит по ночам?

— Нет. — Маша обхватила себя руками за плечи и сжалась, покачиваясь из стороны в сторону. — Несколько раз в неделю он просто уезжал ночью, возвращался когда в два, когда в три часа. Привозил продукты, таблетки для меня, иногда — кое-какие вещи, украшения. Мы должны были выглядеть презентабельно и заполучить запись в трудовой книжке о месте работы, которое можно проверить следующему работодателю.

— То есть для «легенды». — Виктор покрутил головой. — Лихо. У этих ребят далеко идущие планы, и они не торопятся. Ты работаешь на этой фирме год-полтора, увольняешься и идешь куда укажут. Тамошний работодатель пробивает предыдущее место работы — отличные рекомендации, восторженные! И ты работаешь, а потом в тебе возникает нужда — информация нужна или убрать мешающего человека, — и ты просто делаешь что велят. Интересно, сколько таких, как ты или эта Марина, есть у них. Это принцип спящих ячеек, и я думаю, что это самый большой гешефт, что я знаю, и за такой бизнес люди будут убивать направо и налево.

— Что ты имеешь в виду?

— Дэн, все просто. — Виктор откусил половину пирожка и блаженно застонал. — Представь себе, что у тебя есть армия роботов, которые по твоему приказу сотворят что угодно. И к тебе обращается некто: надо устранить человека. Платит, и ты посылаешь к нему, например, Машу — и велишь ей застрелить указанного гражданина, а потом застрелиться самой. Эти солдатики — одноразовые, платить им не надо, они полностью подчинены и сломлены, а значит, всегда сделают что велено, спорить и отлынивать не станут. А деньги очень большие, и солдатиков много. Кто заподозрит в промышленном шпионаже уборщицу тетю Клаву? А она «жучков» наставила или сунула в гнездо компа флешку с программой-шпионом. Дело одной минуты, кто обращает внимание на уборщицу? Или внедрить своего человека, например, к Марконову. Или нас всех тут накрыть, потому что мы что-то заподозрили, ну и что, подумаешь — пустили в расход посланников, завтра другие явятся, аналогичные.

Диана понимала, что Виктор прав, и ей стало по-настоящему страшно. Сегодня она защитила своих детей, а в следующий раз может и не успеть!

— Ну, ладно — нас. — Реутов кивнул, соглашаясь. — Но зачем убивать того же Павлова или Долгашевского? Подмешивать Кротову смертельную концентрацию психотропа? Травить Машу?

— Первых — за то, что решили заработать для себя. Неповиновение. И Малышева они за яйца держали, к гадалке не ходи, совсем не по уставу, им это не полагалось. И Кротову в воду подмешали психотроп, потому что, добавив Олегу в нектар вирус, он сделал это из ревности. Им надо держать свою паству в повиновении, и любое непослушание карается смертью. Нет, акционеры этого предприятия не отдадут свой куш без боя. Думаю, это исчезнувшая Солонцова потрудилась, и тебя она же угостила в квартире Кротова — отпечатки в том риелторском агентстве и те, что мы сняли в квартире и машине Кротова, совпадают — видимо, приказали проверить, нет ли в квартире остатков вируса. Домбровского заразила вирусом тоже Солонцова, сто пудов — в его квартире есть ее отпечатки. А вот Павлова угостил ядом кто-то из наших, и Павлов не просто узнал капсулы, но и проглотил их, хотя мог и не глотать, а указать на того, кто ему их дал, и был бы жив. Но в том и фишка, чтобы дать понять всем этим несчастным, что они никуда не скроются, братья и сестры повсюду, никому нельзя верить. Вот он и не верил, что даже если укажет нам на преступника, то останется в живых, и тут я его понимаю.

У меня тоже теперь паранойя — вот гляжу за забор и думаю: любой из тех охранников может оказаться наемником мертвых богов, так сказать. Павлов проглотил капсулы от безнадеги, я думаю.

— Ты прав. — Реутов вздохнул. — Бережной тоже говорил об этом. Маша, сколько у них может быть людей в подчинении?

— Думаю, много, — грустно проговорила Маша. — Кого-то держат страхом, кого-то шантажом, а многим и самим хочется вернуть старые времена.

Диана Викторовна огляделась — за забором маячила охрана, и если раньше она радовалась, то теперь задумалась о том, что неплохо было бы достать из сейфа ружье. Мало ли что.

— А эти, что сегодня, — тоже из ваших?

— Я не знаю, правда. — Маша замученно обвела всех взглядом. — Наверное.

Ей хотелось спрятаться и остаться одной. Конечно, Генка не простит ее никогда, и кто бы простил… Хотя Олег, похоже, совсем не злится, несмотря на то, что стал похож на призрака. Но ей надо уйти и подумать, что делать дальше.

— Интересно, зачем им понадобился вирус? — Реутов откинулся в кресле, у него адски болела голова. — И как его достал Кротов?

— Значит, ездил он на их сборища туда, где мог достать, и эти горе-риелторы могли, возможно. Психотроп-то они там взяли. — Виктору хотелось еще пива, но спросить у Дианы он не решался. — Бережной говорил, что у этой секты где-то была своя лаборатория, а это значит, что и встречались они там.

— Логично. — Реутов качнулся в кресле. — А потому нужно заново пробить все окрестные шарашки.

Он напряженно думал. Что-то они упускают. У него уже было это чувство, что они что-то не замечают прямо у себя под носом.

— Профессор Озарянский говорил, что вирус приехал на утилизацию в лабораторию «Атлантис». И что утилизировал вирус Долгашевский, судя по документам. Это странно… — Реутов поморщился от головной боли. — А поскольку нам не позволили создать следственную группу, то до проверки этой лаборатории у нас руки не дошли, а ведь Семенов был там буквально в тот день, что заболел!

Это казалось таким простым и логичным! Реутов понимал, что надо немедленно что-то делать, но как, если кто-то из сотрудников угостил Павлова ядом? Кому можно доверять, кроме присутствующих здесь? А больше, похоже, никому.

— Машина едет. — Маша оглянулась на звук. — Это кто?

В ее голосе звучит такая паника, что Генка, плюнув на обиды, обнял ее.

— Это машина Бережного, — сказал он, укачивая Машу, как маленькую. — Наташа везет полковника из больницы, где ему заштопали плечо, всего лишь.

Машина заехала в ворота и остановилась, из нее выскочила Наташа и открыла заднюю дверцу.

Полковник Бережной осторожно выбрался из салона, и Диана ахнула — пиджак и рубашка надеты лишь наполовину, плечо в бинтах.

— В больнице он оставаться не захотел. — Наташа сердито тряхнула волосами. — Просто безобразие!