Дальневосточный штиль - Владимир Мясоедов

— Отец Федор, а что же вы тогда не решились мне рассказать при всех о празднике кащенитов? — полюбопытствовал Олег, провожая священника к храму. — Конечно, раз похитители двигаются к Китаю, то вряд ли продадут им стрельцов… Но все же подобную информацию об этих психах хотелось бы знать. Все-таки Сибирь им — дом родной, в любой момент встретиться можно.

— Сие не такой уж большой секрет, но все же постарайся о нем не особо распространяться, сын мой. Его не следует знать разным темным и невежественным мещанам, обожающим извращать на свой вкус любую сплетню, вследствие чего та расходится по всему свету, обрастая совершенно дикими и невозможными подробностями, — нахмурился капеллан, топча ногами начавший чуть-чуть подтаивать по случаю теплой погоды снег. — Сии заблудшие дикари не празднуют в обычном понимании этого слова. Они пытаются возродить Кащея. Иногда у них даже получается… частично.

— Но он же мертв! — поразился Олег, который получил эту информацию не только из сказок, но и из вполне официальных учебников истории. Данной костлявой персоне и сложным взаимоотношениям с ней государства Российского там отводилась не одна глава. Властвовавший над большей частью Сибири последний гипербореец пытался завоевать западного соседа с куда более приятным климатом то силой, то дипломатией. И у него вполне могло бы выйти задуманное, если бы одно из очередных покушений, встречаемых Кащеем с изрядной долей свойственного бессмертным стоицизма, внезапно не оказалось успешным. — Разве нет?!

— Вопреки расхожему мнению, «царь в железной короне» не являлся немертвым архимагом. Он был одним из немногих, кто по праву считался обладателем мифического девятого ранга, что ставило его на один уровень с так называемыми языческими богами. Да, собственно, как языческого бога его и чествуют некоторые погрязшие в грехе невежды. — Отец Федор поджал губы: видно было, что разговор на столь тонкие темы, как практическая теология, был ему неприятен. — Такую сущность сложно уничтожить… Но возможно. Оружие, при помощи которого убили Кащея, изготавливалось еще во времена войны Атлантиды и Гипербореи, как раз против подобных созданий. Вот только с работой своей оно, похоже, справилось не до конца.

— То есть он однажды может воскреснуть? — поежился от неприятной перспективы Олег. Нет, воплощенным злом древний маг, скорее всего, не являлся, раз уж под его владычеством люди жили достаточно неплохо, чтобы и спустя тысячу лет у них сохранялись весьма солидные остатки былого величия. Вот только восстановление своей державы «царь в железной короне» начал бы с опасно близкого к Стяжинску места.

— Он уже воскресал. Неоднократно. В результате множества жертвоприношений жрецам кащенитов удается ненадолго вернуть в наш бренный мир не своего повелителя, но его дух… И раз за разом тот отправляется обратно спустя считаные минуты, разрушая любое подобранное ему вместилище. — Отец Федор усмехнулся, видимо наслаждаясь комизмом ситуации. Последний гипербореец регулярно воскресал, чтобы так же регулярно сдыхать. Вряд ли могло найтись в мире лучшее доказательство того, что не каждое бессмертие одинаково полезно. — В худшем случае Кащей успевает достаточно прийти в себя, чтобы обменяться со своими слугами парой более-менее осмысленных фраз, но подобное случается вроде бы даже не каждый век.

— Однако кащенитам надо всего лишь раз добиться успеха, а при достаточном множестве попыток рано или поздно им может и повезти… — осторожно уточнил Олег. — Почему же архимаги не предотвратят это? Не выжгут кащенитов с корнем? Ведь им-то армии чудовищ не смогут помешать.

— Кто знает, сын мой. Кто знает… — пожал плечами отец Федор, вступая на крыльцо храма. Рука его словно сама собой сомкнулась клещами на запястье боевого мага. — Не желаешь, кстати, исповедаться? Ну вот хотя бы за дебош свой вчерашний прощения у Бога попросить?

— А может, не надо? — попятился назад Олег, который почему-то решил, что попа будут интересовать не столько обстоятельства пьянки и стрельбы файерболами по крепостной стене или даже смерть подпоручика, сколько беседы с Саввой и обстоятельства передачи ему оживленного темной магией трупа скального великана.

— Надо, сын мой, — бескомпромиссно заявил священнослужитель и начал подниматься вверх по ступеням, — очень надо. И в первую очередь тебе, а не мне!

Интуиция не обманула оракула-самоучку. Допрос, очень слабо замаскированный под вежливую беседу, длился почти два часа. Пожалуй, продолжался бы и дольше, но тут вернулась летающая лодка, привезшая в крепость как спасенных, так и пленных. Оказавшись настигнутыми, кавалеристы не стали сопротивляться и покорно задрали руки кверху. Причем, похоже, с искренним облегчением. От своего преступления они даже не отпирались.

— Великий генерал Чжао, предводитель семнадцатой северной армии, велел нам найти у русских опытных сержантов, что могли бы преподать солдатам уроки обращения с хорошим европейским оружием! И мы не могли не выполнить этот приказ, генерал Чжао записал наши имена на божественном небесном свитке повиновения! Тот, кто отважится пойти против своей судьбы, написанной там священными иероглифами, вспыхнет неугасимым адским пламенем!

Единственным среди десятка диверсантов, кто мог разговаривать на русском, оказался их командир. Смуглолицый китаец Чень Лю, возраст которого застыл на неопределенной планке где-то около тридцати лет, опасным противником не выглядел. Олег сравнил его ауру со своей и с удивлением сообразил, что они весьма похожи. Сильный второй либо слабый третий ранг, некоторый переизбыток жизненной энергии по сравнению с обычными людьми и заметные следы воздействия стихий. Только там, где у него были стихии смерти и огня, военнопленный мог похвастаться водой и ветром.

— Однако раз мы честно пытались, но попали в плен, то божественный свиток никого не накажет. Пожалуйста, не возвращайте нас генералу Чжао! Места в свитке еще очень много, а приказы его с каждым месяцем становятся все безумнее и безумнее!

— И зачем тогда украли этих новобранцев? — кивнул на пропавших и возвращенных Петров тот же магистр магии льда, что присудил сегодня с утра Олегу полсотни ударов плетью. — Они же и ружье-то правильно в руки не возьмут!

— Могучий бессмертный русский чародей, не шутите так над маленьким бедным китайцем, к которому и так была слишком жестока судьба… — попросил пленник. — У всех солдат этого десятка на шеях висят зубы скального великана, которого они убили вместе со своим командиром! И эти свежие трофеи даже от мяса толком не очистили. Только великие воины под руководством осененного Небом лидера способны на подобный подвиг!

— Хм, а и правда — висят эти мясорезки на шнурочках… — Олег присмотрелся к шеям своих подчиненных и немедленно нашел там упомянутую особую примету. Как-то не заметил он, что выбитые взрывами гранат зубы чудовища кто-то из стрельцов старательно подобрал, чтобы наделать из них не то боевые трофеи, не то амулеты на удачу. Хотя такие костяные резаки и на перочинные ножи сгодились бы. — Жаль себе клык какой-нибудь не оставил… Не до того было.

— Так это вы их командир?.. — удивился китаец. — Тогда для меня честь познакомиться со столь одаренным лидером! Жаль, что я не смог доставить вас генералу Чжао! Тогда бы вы сами могли попробовать вырвать у него свиток повиновения и стать во главе того, что осталось от нашей семнадцатой северной армии!