Тени войны - Алекс Орлов

— Мы и над этим работаем, капитан. Возможно, скоро мы получим устройство, позволяющее нам выявлять людей, пораженных этой чумой…

— А что потом с ними делать? Проводить всем поголовно лоботомию? Ведь этот процессор невозможно извлечь.

— Пока еще и этот вопрос не имеет своего ответа.

— Я понимаю вас, господин майор, но, наверное, мы думаем об одном и том же — не придется ли всех, пораженных этим процессором, просто ликвидировать. Но давайте отложим решение до следующего раза.

Морис добежал до кустов и упал на сухую траву, переводя дух. «От этих, кажется, ушел, и что самое плохое, уже трезвый как стеклышко. Они же теперь меня с ума сведут».

Отдохнув, он поднялся на ноги и пошел дальше. Кусты были без листьев и сплошь затянуты паутиной. Они едва доходили до плеч и ломались при малейшем прикосновении к ним. Обломанные ветки не падали, а лишь раскачивались, удерживаемые прочными нитями паутины.

Морис шел до тех пор, пока не опустился туман и ничего не стало видно.

Решив остановиться, чтобы не плутать понапрасну, путешественник уселся на землю под кустами.

Как ни странно, здесь было светлее, чем вверху. Видимо, туман не опускался к самой земле. Вертя головой и осматриваясь, Морис обнаружил в десяти метрах от себя, сквозь редкие у основания кусты, стену из красного кирпича. Это обрадовало его, и, бодро вскочив, Морис, вешая на себя паутинные бороды, принялся энергично, ломиться в направлении кирпичного строения, которого в тумане не было видно вовсе. По его подсчетам, он уже пробежал расстояние, втрое превышавшее дистанцию до стены. Поняв, что это мираж, Морис остановился и снова устало опустился меж кустов. Так и есть.

Стена была на том же расстоянии, что и в прошлый раз. Он чертыхнулся и яростно сплюнул.

Но вот ведь какое дело. Стена была близко и манила каждым отчетливо видимым кирпичом. Морис снова поднялся на ноги — поверх кустов был все тот же туман. Присел на корточки — стена на месте. И, подумав еще немного, Морис решительно двинулся к своей цели на четвереньках.

Стена принадлежала странному строению без окон и дверей. Оно было высотой с большое дерево, и его суровые формы нарушались только одинокой железной лестницей, ведущей, по всей видимости, на крышу.

Морис ощутил свежий ветер и огляделся. Он стоял на пологом холме, у подножия которого, в тумане, угадывался так надоевший кустарник, а небо было высокое и чистое. Не задумываясь Морис ухватился за лестницу и стал карабкаться по ней наверх. Поминутно глядя вниз, он неожиданно ударился макушкой о металлический люк, который почему-то оказался над ним вместо голубого неба. Морис остановился и стал ощупывать то, обо что он ударился.

— Давай, давай, не задерживай! — неприятным и требовательным голосом закричали снизу, и тут Морис с удивлением обнаружил, что находится в узком каменном колодце, а под ним в сумрачной глубине гроздьями висят на лестнице незнакомые люди. Их лица были перекошены злобными гримасами.

Крышка люка валялась у ног, а сам Морис с интересом, прямо-таки разинув рот, рассматривал улицу, мощенную булыжником, на которой он стоял. Это была настоящая городская улица, носившая на себе следы сильнейшего запустения. По лепным украшениям домов бежали лианы с диковинными огромными цветами. Из окон торчали молодые пальмы, на которых сидели птицы, а кое-где мелькало мелкое зверье. Издалека доносился жалобный вой.

Тем временем за спиной Мориса бесшумно выбирались из люка непонятные личности с перекошенными лицами и организованно накапливались неподалеку.

Из-за угла дома, что стоял напротив, показалась детская головка. Морис приветливо улыбнулся ребенку. Тот, ни слова не говоря, исчез. Затем появился снова и вдруг, подняв над головой неестественно длинную конечность, резко взмахнул ею. Морис интуитивно, как утка под выстрел, рухнул на мостовую. А позади него захрипел еще один вылезавший из колодца уродец и со ржавым штырем в грудной клетке свалился обратно в яму, увлекая за собой, судя по шуму, срывавшихся с лестницы сотоварищей.

Увидев это, существа со страшными лицами взвыли и всей ордой ринулись на штурм старого, покрытого плесенью дома, где, как выяснилось, скрывались их враги.

Осажденные — ими оказались длиннорукие карлики, — шипя по-кошачьи, падали на головы нападавших и, крепко обхватывая их жилистыми конечностями, впивались в горло зубами.

Их противники срывали с себя карликов, как присосавшихся паразитов, и, если это удавалось, с размаху швыряли на камни. Через несколько минут вся мостовая была завалена большими и маленькими телами и залита кровью, но осаждавшие продолжали упорно карабкаться по стенам. Неожиданно откуда-то сверху, из оконного проема, в самую свалку свесился конец ярко-желтого щупальца, которое без разбора, выхватило добычу и уползло с нею обратно. Это происходило на протяжении боя несколько раз.

Морис, забившись в щель одного из развалившихся зданий, наблюдал оттуда с содроганием, как после внезапно окончившейся драки обе стороны, уже не обращая друг на друга внимания, деловито растаскивали трупы врагов. Карлики уносили убитых в свою резиденцию, а человекоподобные уродцы складывали маленькие длиннорукие тела в кучи возле люка. Потом, усевшись в кружки по несколько особей, они принялись закусывать свежатиной. Их лица разгладились, а глаза заблестели.

Насытившись, они, похрустывая сахарными косточками, смеялись, размахивали руками и на непонятном языке обсуждали острые моменты схватки.

Наступила ночь; сытые животные храпели, разомлев от еды, прямо на булыжной мостовой. Морис не стал на ночь глядя выбираться из своей щели и уснул прямо в ней. Предыдущий день измотал его. Спал Морис чутко, слыша вокруг разные шорохи, но не придавая им значения.

Засыпала большая часть зоны, активная днем. Дышала трудно и тяжело, как огромный больной организм, и сон его был всполохами галлюцинаций, являвших собой продолжение дневной жизни. Мориса тоже мучили кошмары, особенно навеянные битвами двух отрядов.

Для них же это был рядовой поход в мясную лавку. Кошмары сменялись красочными, будто реальность, снами с ярким земным солнцем, травой, речкой.

В конце концов все эти сны разбежались, оставив измученного Мориса крепко спящим.

Ночную тишину изредка нарушали шорохи, сдавленные крики тех, кого едят, и торжественное утробное урчание победителей.

В темноте руин, где укрывался наш герой, тускло засветились два глаза.

Это было небольшое существо, величиной с кошку. Нечто вроде затянутого в чешую варана. Оно, пробуя на вкус окружающий воздух тонким змеиным языком, целенаправленно заковыляло к спящему.

Варан был недоволен — обычное его место было занято. Он злобно зашипел и обнажил острые как бритва, ядовитые клыки. Они уже зачесались, и железы с готовностью наполнили их ядом. Варан приблизился к Морису и лизнул языком пятку спящего. Затем, как-то сразу утратив всякий интерес к незнакомцу и сладко зевнув, принялся устраиваться Морису под бок.