Двойная начинка для сладкой Булочки - Полина Корн

Я всхлипываю и сжимаю полушарие груди сквозь платье. Тереблю сосок, но ощущения не те. Полувздох-полустон разочарования разрывает тишину комнаты, и дребезжит в моей тьме.

Великолепный член Артэма вынуждает отвлечься. Нежный, но твердый, я обвожу языком рисунок выступающих вен, исследую длину, мысленно поражаясь, как он помещается во мне. Представив данную картину, ерзаю. Между бедер уже не просто влажно. Очень мокро и требовательно. ТАМ текут расплавленные серебряные реки, смачивают краешки свадебных чулок.

Кисти Дэрэма легко касаются щиколоток. Разминают, массируют мышцы, застывшие камнем из-за нервяка последних дней. Растирают кожу, расстёгивают бесконечные ряды пуговиц на подоле. Одну за одной. Медленно, но верно добираются до колен.

Они укладывают меня на кровать. Артэм по-прежнему наверху, сбоку. Я не знаю, сколько прошло времени. По ощущениям — целая вечность. Если бы не огромный орган, отвлекающий на себя внимание, я бы давно уже разрыдалась от нетерпения, от этой неспешной затянувшейся пытки.

— Есть! — шипит бог разврата. Моя грудь вырывается из тугого плена, благодарно просится ее приласкать. Чьи-то пальцы легко выкручивают соски. Жестковато, но безумно приятно. Да. Именно это мне было нужно, чтобы…

Молния прошибает низ живота, пробегается теплым спазмом по всему телу, выворачивает кости и превращает их в желеобразную массу. Я готова поклясться, что чувствую лукавую улыбку на губах близнецов!

— Связь становится крепче, Альбина… — сообщает Дэрэм, целуя мое колено. С очередной пуговицей, подол поднимается чуть выше, но не дает добраться до сокровенного. Синх рычит и царапает клыками внутреннюю сторону щиколотки. Яркий вкус крови застывает на моих губах. Чистое, ничем не замутненное наслаждение переходит в сытость и возможность продержаться несколько минут, пока пальцы, подрагивающие от напряжения, нашаривают очередной белый кругляшок.

Я не вижу и вижу одновременно. Не своими глазами, а глазами мужей. Я смотрю сверху и слежу как Альбина посасывает мой вздыбленный член. Мне так хочется кончить, но годы практики позволяют отсрочить момент. Я слежу за ее розовыми, ставшими острыми сосками и как она содрогается от оргазма, когда я легко, но крепко даю ей то, чего она жаждет. Проклятое платье снято наполовину, пальцы на ощупь находят оставшиеся крючки. Я знаю, как сильно она хочет большего, как ей необходимо проникновение. Она все более жадно облизывает меня, иногда слегка прикусывает. В такие моменты я хочу кончить еще сильнее, выпускаю когти, зачем-то пытаясь растерзать чертову ткань, хотя прекрасно знаю, как это бесполезно.

Я целую ее щиколотки. Кожа нежная, бархатистая и податливая, жаль — затянута в чулочки. Она отлично отзывается на каждое прикосновение и давно пахнет горькой ванилью, впитывается и вплавляется своим ароматом в нас двоих, передает сквозь связь часть эмоций, и мой каменный стояк требует активных действий. Альбина делает нечто неожиданное.

Я тянусь ножкой к Дэрэму. Наполовину расстегнутый подол позволяет присогнуть колено, оттолкнуться от скользкой простыни и нашарить носочком нужное. Толстый стоячий член. Никогда не думала, что пальцы на ногах могут быть такими чувствительными и передавать столько информации. О его изгибах, о пульсации крови по венам и даже ощутить маленькую капельку выступившую на самой вершинке. Растянуть ее до уздечки… Кайфануть от того, как хорошо им… Снова забиться в конвульсиях, теряясь в пространстве и времени.

— Юбка… — отчаянный стон. Где этот проклятый шнурок на непредвиденный случай? Он настал! Если я сейчас же не почувствую их в себе — умру на месте от неудовлетворенной страсти! Со всхлипом шарю по поясу. От мужчин идет волна непонимания, которая тут же сменяется изумлением, когда зачарованная часть платья падает на покрывало, открывая ноги в чулочках с подвязками и полупрозрачные насквозь мокрые трусики.

— Альбина!.. — удивленно стонет Дэрэм, раздвигает мои ноги, легко проверяет пальцами складочки, отодвигая трусики в сторону. Они так сделаны, что прекрасно открывают ему доступ ко мне и, больше не медля, входит резким болезненным рывком. Растягивает до самого конца. Одно легкое движение и я сжимаю его, выгибаясь в пояснице как сумасшедшая хриплю и впиваюсь пальцами в простынь. Это длится несколько долгих секунд. Мощный оргазм меня обезоруживает, ослепляет и выдергивает из тела душу, вознося ее к вершинам местных облаков.

— Что ж. Пришло время для десерта, — Артэм очень чуток ко мне и слышет все реакции тела, которое пребывает сейчас в неге и расслабленности.

Мужья легко меняют позицию. Бедра Дэрэма дают опору, его толстый член снова входит на всю длину, я упираюсь руками в стальную напряженную грудь. Наклоняюсь и целую каждый сантиметр. Везде, где находят губы. Обовожу языком соски, когда натыкаюсь на них. Дую и прикусываю, поднимаюсь выше, к изгибу шеи, кадыку, губам и скулам. Везде оставляю пометку. Это — моё. Он пахнет мятой, лесом… какими-то цитрусовыми нотками. Упоительно…

Артэм льёт смазку на впадинку между ягодицами, щедро распределяет по коже, касается пальцем анального колечка. Но я примерно знаю, чего ждать, поэтому не боюсь. Под давлением, он легко входит внутрь. Тело немного сопротивляется, пытаясь вытолкнуть палец наружу. На самом же деле — только сильнее дразнит чувствительное место. Мне так хочется… хочется почувствовать их двоих во мне.

Насаживаю бедра на член Дэрэма, и развратно выпячиваю попку навстречу Артэму. Нам действительно не нужно слов. Палец выскальзывает и сменяется на крупную головку, мягкими тычками, постепенно входящую внутрь. Медленно, осторожно. Я так разгорячилась, что знаю — мое тело готово принять их и более того, получить от этого незабываемое удовольствие.

Тесно, но сладко… как же томительно. Артэм кусает меня в шею и вонзает клыки. Пьет кровь, каплями цедя ее, насыщенную гормонами счастья. Одновременно с этим полностью входит на всю длину. Они начинают двигаться. Темный близнец придерживает меня, легко помогая не соскользнуть навесу. Два идеальных поршня, два рычащих, обезумевших от страсти синха… Лоно ритмично сокращается в очередном спазме, но в этот раз мне не дают передышек, а только сильнее, грубее загоняют на вершину блаженства, почти насильно заставляя кончать снова и снова, кричать и кусать губы, до хрипоты срывать голос. Теряться в их руках, и находить себя в новой позе, на боку или сверху, сидящей уже на Артэме, только лицом к блондинку, который входит в меня и шепчет, бесконечно шепчет как меня любит, какая я тесная, долгожданная, принадлежащая только им… как он хочет, что я снова испытала высшее наслаждение. И я взрываюсь. Опять. Они летят в эту пропасть вслед за мной.

За окном первые рассветные лучи касаются ночной земли. Особняк Артэма омывает божественным светом. Благословение Всесильного подтверждает брак, навсегда сплавляет наши души. Впереди — долгая медовая неделя, обещанная богом разврата.

* * *

Со дня свадьбы минуло примерно полгода. Я окончательно освоилась на Парласе, и жизнь моя вошла в привычную колею. Утром — поймать два синхронных поцелуя справа и слева. Улыбнуться мечтательно, не переставая благодарить Судьбу, подсунувшую карамельку из коробочки.