Любовница на неделю - Сьюзен Джонсон

Оцепенев от горя, Изабелла покорно поднялась и дала усадить себя в кресло, после чего Молли вытерла слезы с ее лица. Когда Изабелле подали бокал вина, она выпила его залпом, не чувствуя вкуса.

Если с ней заговаривали, она отвечала, но при этом даже не пыталась вслушаться в то, о чем говорили между собой Молли и Джо. Ей все мерещился Дермотт на смертном одре.

А она даже не может к нему поехать, так как не знает, где он.

Потому что он не хочет, чтобы она об этом знала.

— Я не могу здесь больше оставаться, — заявила Изабелла, неожиданно почувствовав отчаянное необъяснимое желание поскорее бежать из Лондона. — Я отправляюсь в деревню.

Молли посмотрела на Джо, потом перевела взгляд на Изабеллу.

— Что ж, я рада.

Поднявшись на ноги, Изабелла решительно, как солдат на параде, расправила плечи.

— Я еду прямо сейчас.

— Может быть, вы… — начала Молли, но, увидев, какая мука написана на лице Изабеллы, не договорила. — Я велю служанкам упаковать вашу одежду.

— Не надо! — резко возразила Изабелла. — Я ничего с собой не беру. — Она не хотела, чтобы что-то напоминало ей о Дермотте — о том, как он выглядел, когда она примеряла у Молли черное кружевное платье, или о том, как он снял с нее белое платье в Батерст-Хаусе. Или о том, как пахнут его волосы или его одеколон, ароматом которых насквозь пропиталась вся ее одежда. — Джо, будьте добры вызвать мой экипаж, — приказала она. Если она сделает вид, что никогда не знала Дермотта, если выбросит из памяти воспоминания о проведенных с ним днях, если расстанется с теми людьми и местами, что напоминают ей о. его красоте и нежности, то, возможно, со временем свыкнется с этой невыносимой болью. Или но крайней мере скроет от мира свои страдания.

Направляясь к югу, Дермотт тоже испытывал невыносимую боль, только совершенно другого рода — каждый оборот колеса доставлял ему мучение, каждая выбоина на дороге приносила страдание его истерзанному телу. Несмотря на протесты доктора и просьбы Шелби, он сразу, едва пришел в сознание, настоял на немедленном отъезде. Он хотел найти уединенное место, чтобы зализать свои раны, убежище, где мог бы спрятаться от мира, от жадных глаз и сплетен, от нежеланной помощи и решений, которые он был не в состоянии принять. А если ему суждено умереть — сквозь пелену бреда до него все же долетали слова доктора, — то и это последнее путешествие он проделает один.

Свою мать он тревожить не хотел. Ей скажут, что он восстанавливает силы на берегу моря.

Что, собственно, он и собирался делать. Большую часть пути к южному побережью он проделал в бессознательном состоянии. Вот и славно, заявлял доктор, глядя, как Дермотт при пробуждении сразу глотает прописанную им очередную дозу лауданума. В опиумных видениях Дермотта посещали знакомые образы жены и сына; глядя на их любимые лица, Дермотт радостно улыбался. Но время от времени в эти милые фантазии врывался другой образ — золотоволосой красавицы, которая каким-то чудом смогла его пленить. Иногда ему удавалось противостоять ее чарам, иногда он с готовностью следовал за ней. Дорога всегда приводила их к самому краю окутанной туманом скалистой пропасти, и Дермотт останавливался, не желая вслед за золотоволосой сделать последний роковой шаг. В этот момент он неизменно просыпался, и на него сразу наваливалась страшная, невыносимая боль, заставлявшая его, задыхаясь, молить небо о милосердии.

В тот вечер, когда Изабелла направлялась в Суффолк, семья ее дяди ужинала дома, со злорадством обсуждая сегодняшние события.

— Герберт, еще раз расскажи, как ты впервые услышал о смертельном ранении Батерста, — глядя на сияющих дочерей, веселым голосом сказала его жена.

— А еще скажи нам, папа, когда мы наконец сможем посещать более приличные светские мероприятия, раз Батерст больше не сможет тебя преследовать.

— Он еще не умер. — Отец, бросил на них мрачный взгляд.

— Он настолько плох, что, считай, почти умер! — радостно воскликнула Каролина. — Я слышала это от камердинера Гарольда, а он — от многих своих друзей. Это совершенно точно.

— Значит, сейчас он не может тебе навредить, папа, — заявила Амелия. — Это просто замечательно! Только подумай, теперь мы можем появиться в высшем обществе!

— Не надо устремлять свой взор слишком высоко, моя дорогая, — заметил любящий отец, лучше дочерей понимающий реальный статус своей семьи.

— Но, папа, ты такой богатый, а значит, мы можем попасть на светские приемы — не то что эти отвратительные рауты в Сити!

— Где приходится говорить со всяким старьем без титула!

— Абигайль, — строго сказал отец, — ты должна настроить своих дочерей на более реалистический лад. Дочерям банкиров высший свет не станет предлагать слишком много титулов.

— Ну что ты, папа! Вспомни об Эвелине Дрейкер, которая не далее как в прошлом году вышла замуж за виконта.

— Очень бедного и старого.

— Ну какая разница, молодой или старый — главное, чтобы был знатен, — настаивала Каролина.

— К тому же, как тебе известно, аристократы редко даже разговаривают друг с другом, — поддержала ее сестра. — Супруги живут в разных частях своих огромных поместий и встречаются только на церемониях.

— Ну, девочки, оказывается, вы лучше меня все знаете.

— Достаточно, папа, чтобы понять: твои деньги могут решить все проблемы. А теперь, когда Батерст лежит при смерти, мы сможем танцевать на лучших балах.

— Изабелла тоже уехала, Герберт. Ты сам это сказал. Так что теперь нет никаких препятствий к участию наших дочерей в светском сезоне.

— Куда же она уехала? — спросил только что вошедший Гарольд; костюм денди явно пришлось долго подгонять по его бочкообразной фигуре.

— Ты пропустил первую перемену Гарольд, — недовольно заметила его мать.

— Свои упреки лучше адресуй Стивзу, — садясь напротив своих сестер, возразил тот. — Прежде чем придать мне презентабельный вид, он испортил с дюжину шейных платков. Так куда же она уехала?

— В Тейвор-Хаус. Теперь, когда Батерст мертв, ты будешь к ней свататься? — поддразнила его Амелия, зная о слабости брата к их кузине.

— Теперь, когда она стала подержанным товаром, я не стану тратить на нее свое время, — с оскорбленным видом ответил Гарольд — об отношениях Изабеллы с Батерстом ходило множество слухов. — Тем не менее я готов нанести ей визит — чтобы дать добрый совет.

— Да уж точно — товар подержанный! — фыркнула Абигайль. — Шлюха она самая настоящая!

— Однако леди Джерси много лет спала с принцем Уэльским, теперь это делает леди Хертфорд, а у герцога Девонширского любовница живет прямо в его доме вместе с женой, а многие аристократы…

— Ради Бога! — негодующе воскликнула Абигайль, устремляя возмущенный взгляд на свою младшую дочь. — «Откуда тебе известны все эти неприличные сплетни?