Провал блицкрига. Почему Вермахт не взял Москву? - Герд Рунштедт

Столь же трагичным был и конец группы армий «Курляндия». Испытанные в боях дивизии 16-й и 18-й армий отбили на своем плацдарме все атаки русских. При этом очень часто завязывались бои, носившие самый ожесточенный характер. Все попытки начать своевременно эвакуацию морем этих превосходных соединений, пребывание которых стало здесь бесполезным, потерпели неудачу из-за того, что Гитлер был против этого. Предпринятые затем в начале мая усилия, направленные на то, чтобы спасти по крайней мере основную массу людей от неизбежной капитуляции и вывезти их из Курляндии, лишь частично привели к успеху. Было уже слишком поздно. Основные силы героических соединений генерала Гильперта, а также остатки 4-й армии, находившиеся на косе Курише-Нерунг, сдались 10 мая 1945 года после общей капитуляции.

Немецкая Восточная армия прекратила свое существование, оказавшись не в состоянии выполнить задачу, превосходившую ее силы и силы всего немецкого народа. Решение этой задачи к тому же постоянно осложнялось, затруднялось и даже просто делалось невозможным в результате военных и политических ошибок Гитлера. Заведенная этими военными и политическими ошибками в безвыходное с оперативной точки зрения положение немецкая армия вынуждена была вплоть до своего полного уничтожения вести ставшие бессмысленными разрозненные бои и приносить себя в жертву уже, как правило, утратившим свое значение политическим и экономическим интересам, не будучи в состоянии облегчить тем самым положение своего народа и своей родины.

Почему в борьбе за оперативные принципы победил Гитлер, а не военное руководство

Когда читатель, прочтя это краткое описание войны с Россией, в котором, естественно, можно было отразить лишь ряд наиболее ярких моментов, отложит его в сторону, он не сможет освободиться от чувства некоторой неудовлетворенности. Если даже признать, что в своей политической концепции, которая привела нас к войне на несколько фронтов, Гитлер не рассчитал сил и возможностей немецкого народа и его Вооруженных сил, то все же остается непонятным, как могли быть совершены те многочисленные военно-политические и оперативные ошибки, которые, как мы неоднократно убеждались в ходе изложения материала, в большинстве случаев вызывали сильную отрицательную реакцию со стороны главных военных специалистов, видевших их пагубность, как, несмотря на это, Гитлеру удавалось проводить в жизнь свои решения и мероприятия. Иными словами, остается непонятным, почему высшие немецкие военачальники не нашли ни сил, ни средств, чтобы окончательно и категорически остановить Гитлера, шедшего по пути военных и политических ошибок.

Для этого имеется много весьма глубоких психологических и исторических причин, которые невозможно изложить в нескольких словах. Мы сможем понять поведение и действия основной массы военачальников, вероятно, только тогда, когда процесс формирования и становления офицерского корпуса «Третьей империи» будет освещен с самых различных сторон. Но это не входит в задачу данного труда, который имеет весьма ограниченный объем. Тем не менее я хочу попытаться установить, где же, по моему мнению, нужно искать причины подобного поведения немецкого генералитета, которое для многих сторонних людей все еще остается непонятным.

Дело в том, что офицерский корпус германских Вооруженных сил делился на несколько больших групп (Сухопутная армия, Военно-морской флот, Военно-воздушные силы и войска СС), которые в данном вопросе, несмотря на все их особенности, необходимо рассматривать как единое целое, но которые по-разному относились к новому государству и в особенности к Гитлеру. К этому следует добавить, что внутри офицерского корпуса отдельных видов вооруженных сил существовали острые разногласия, которые возникли еще в годы их строительства и усилились в первые годы войны.

Представляющееся сегодня достойным восхищения единство взглядов, ранее существовавшее среди старого офицерского корпуса и своим происхождением обязанное, по-видимому, монархической форме Германского государства, было в 1918 году окончательно подорвано. Восстановить его не смог даже Зект, проделавший в этом направлении большую воспитательную работу. В период рейхсвера наряду с офицерами, занимавшими консервативную позицию, основанную на традициях старого прусского офицерства, на передний план выдвинулись люди, которые стремились использовать армию для достижения своих узкопартийных целей, противоречивших всему ее существу. Движимые честолюбием, прикрытым подчеркнуто демократическими взглядами, они сумели занять важные посты в армии и нарушить единство, существовавшее в среде высших военных начальников. Но оказать решительное влияние на позицию основной массы офицерского корпуса эти люди, среди которых было много прекрасных знатоков своего дела, к началу войны не сумели. Своими действиями они добились только подрыва авторитета военного руководства.

На позицию офицерского корпуса отдельных родов Вооруженных сил как в годы их строительства, так и во время войны в значительной мере влияли исторические условия их создания — это относится главным образом к войскам СС — и личные качества главнокомандующего определенным родом Вооруженных сил, как это было, например, с офицерским корпусом ВВС. Большую роль играла при этом и степень вмешательства Гитлера во внутренние дела соответствующего рода Вооруженных сил.

Руководящие адмиралы Военно-морского флота, а значит, в какой-то мере и весь офицерский корпус этого вида Вооруженных сил, имели с Гитлером гораздо меньше всяких трений и разногласий. Это объяснялось тем, что Гитлер, ничего не смысля в морской стратегии, был с моряками весьма сдержан и тем самым почти не давал поводов для возникновения оппозиции по деловым вопросам. Напротив, военачальники Сухопутной армии, лишенные Гитлером, считавшим себя в этих делах специалистом, всякой свободы в решении оперативных и даже тактических вопросов, постоянно втягивались в бесконечные споры и конфликты, которые не только быстро подрывали атмосферу доверия к Гитлеру, но иногда вызывали и отрицательную реакцию в немецком офицерстве.

Уже из этого немногого становится видно, что высшее военное руководство немцев, если бы оно решилось на крайние меры (а только оно было в состоянии силой или добром изменить положение), столь же мало могло рассчитывать на повиновение ему всего офицерского корпуса, как и на единство действий руководящих генералов и адмиралов. Еще меньше можно было ожидать этого повиновения со стороны унтер-офицеров и солдат. Рассматривая сегодня прошедшие события, нельзя проходить мимо того факта, что как основная масса немецкого народа, так и подавляющее большинство военнослужащих почти до конца 1944 года были абсолютно преданы Гитлеру и не были склонны принимать на веру лозунги военного руководства и следовать за ними.

События 20 июля 1944 года вызвали среди действующих войск лишь весьма незначительную реакцию. Очевидно, то же самое произошло бы и в том случае, если бы покушение было удачным. Эти события не оставляют сомнения в том, что не только войска СС, но и соединения Военно-воздушных сил и Военно-морского флота, руководствовавшиеся лишь своим «великим» долгом перед отечеством, вечером 20 июля 1944 года в массе своей были готовы силой оружия подавить любые антиправительственные бунты. Надо думать, что и большинство войск Сухопутной армии не последовало бы за призывами восставших офицеров.