Любишь – беги - Алиса Эмс

К моему сожалению, вечером охрана сменилась. А я-то наивно полагала, что ночью вход останется без присмотра! Новый охранник выглядел гораздо суровее, чем первый, и подходить к нему не имело смысла, тем более что сменившийся страж, кивнув на меня, предупредил его о скрытой угрозе в моем лице.

Я стойко выдержала еще час, но ничего не добилась, и, в конце концов, отправилась на поиски ближайшей гостиницы. Расплатившись карточкой Арделла, я сняла самый дешевый номер, где кое-как скоротала очередную ночь. Уже засветло я снова приступила к своему дежурству у ненавистного шлагбаума. Утром эстафетный кивок в мою сторону принял следующий охранник. Я гордо отвернулась, заметив это, но к полудню все-таки подошла к окошку и обратилась к очередному стражу:

— Вы не могли бы сказать мне, когда будет проезжать Милен Фор?

— Конечно, нет. — Мой вопрос его даже не удивил.

— Скажите хотя бы, какая у нее машина! — взмолилась я, но вместо ответа встретила лишь равнодушный взгляд. — Тогда, может быть, вы согласитесь передать ей записку?

— Разумеется, нет, — раздраженно ответил он. — Она не общается здесь с поклонниками, поэтому вы напрасно ждете.

— Я не поэтому здесь! — Всем своим видом я пыталась его убедить в этом, но, конечно, мужчина мне не поверил.

От безысходности я готова была расплакаться тут же, посреди Парижа, прямо перед этим бдительным охранником. Но неожиданно в моей сумочке зазвучала песня Элен, установленная мною на звонок телефона. Услышав ее, охранник усмехнулся и, тряся головой, как баран, захлопнул окошко перед моим носом. Когда в трубке раздался голос Валери, я перестала дышать, ожидая известий о ее соседях, но, к сожалению, она звонила лишь для того, чтобы узнать, чего добилась я, приехав по нужному адресу.

— Я же говорила, что это бесполезно! — напомнила Валери, узнав о моих нулевых результатах. — Если так волнуешься, обратись в полицию, Эмма!

Я пообещала подумать об этом и поспешила закончить разговор, заметив у шлагбаума новые лица. Это были вертлявый парень с фотоаппаратом на шее и две девушки с ярким плакатом, на котором красовалось имя Милен в обрамлении десятков сердец. Девчонки держали свой плакат с двух сторон и без конца хихикали, слушая монолог парня. Понаблюдав за ними некоторое время, я решилась подойти к этой веселой троице, надеясь, что смогу узнать что-нибудь полезное для себя.

— Привет! Вы ждете Милен? Я тоже. Она классная! — Я, как могла, пыталась соответствовать им, чтобы завязать разговор.

— Она просто супер! — с горящими глазами воскликнула одна из девчонок. — Ты уже видела ее?

Я с сожалением покачала головой, и фотограф поинтересовался:

— Ты давно здесь стоишь?

— Второй день, — призналась я со вздохом. — А вы знаете ее машину?

— Конечно! — Парень подмигнул мне по-дружески и протянул руку: — Николя.

— Эмма, — кивнула я, мысленно поблагодарив небеса за эту встречу. — Ты надеешься ее сфотографировать?

— О, это была бы большая удача, но не думаю, что наш плакат растрогает ее настолько, что она выйдет к нам.

— Тогда зачем вы здесь?

— А ты зачем? — спросила меня девушка с горящими глазами и сама же ответила: — Увидеть ее хотя бы мельком — уже счастье, разве не так?!

— Конечно, — согласилась я, не раздумывая.

— Милен приедет, в конце концов! Наберитесь терпения, девочки, — посоветовал Николя, прикуривая сигарету. С терпением у меня было уже совсем плохо…

Начинало темнеть. Похоже, девушки устали держать свой плакат, они больше не хихикали и все больше скучали. Николя сидел на бордюре тротуара и без конца курил, я же, прислонясь спиной к забору, вела мысленный отсчет каждой прожитой напрасно минуте, мучаясь от того, что до сих пор не сделала ничего, чтобы помочь пропавшим эльфам.

Шлагбаум поднялся перед очередной подъехавшей машиной. Заметив равнодушный взгляд Николя, брошенный на нее, я, тяжело вздохнула, в который раз честя себя за то, что постеснялась попросить у Элен номер ее телефона.

— Эмма? — Чей-то удивленный возглас прервал мое внутреннее самобичевание, и я растерянно подняла голову.

Из открытого окна подъехавшей машины на меня смотрел изумленный Филипп. Не веря своим глазам, пару секунд я ошарашено пялилась на него, а потом, очнувшись, со всех ног кинулась к нему. Филипп, торопясь, неуклюже вышел из машины.

— Что ты здесь делаешь?!

Никогда не думала, что Филипп, с которым мы не перекинулись и десятком слов, вызовет во мне такой ураган эмоций. Я была так рада видеть его, что со слезами на глазах бросилась ему на шею. Смущенный и сбитый с толку Филипп поспешил усадить меня в машину под изумленными взглядами Николя и его девчонок. Охранник же наполовину высунулся из окошка своей будки, рискуя вывалиться совсем, и только беззвучно открывал и закрывал рот.

Филипп был обескуражен моими слезами и, как мог, пытался меня успокоить.

— Не плачь, Эмма, — сказал он, косясь на меня. — Ну, успокойся. Да что же это, в самом деле? Дыши глубоко. Долго ты тут стояла?

— Два… почти два дня, — всхлипнула я, вытирая глаза. — Я никак не могла прорваться. Мне нужна Элен.

— Два дня?! Господи боже! Разве у тебя нет ее телефона?

— Нет!

— А у Арделла?

Мои губы снова задрожали, и я в бессильном отчаянии затрясла головой. Филипп встревожено глянул на меня и поспешно сказал:

— Вчера Элен вернулась под утро, поэтому ты не дождалась ее. А сегодня работает дома, и я еду, чтобы помочь ей. Мы приехали, — сказал он, останавливаясь у шикарного коттеджа.

Элен открыла нам дверь, и я снова расплакалась, увидев ее. Мое нервное напряжение искало выход. Удивление в ее взгляде сменилось тревогой, но вместо вопросов, она молча обняла меня, в то время, как Филипп объяснялся:

— Смотрю, на въезде стоят поклонники. Сначала внимания не обратил, а потом заметил Эмму. Думал, ошибся, а это, в самом деле, она. Два дня простояла у шлагбаума, представляешь?

Я глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки — времени на слезы не было — и, отстранившись от нее, торопливо заговорила:

— У нас беда, Элен! Лизу похитили, и Арделл с Бертенами …

— Что?! — воскликнула она, бледнея.

— Они ушли с эрфами. За медальоном. И все пропали. — Слезы потекли с новой силой.

Элен схватила меня за руку и потащила к дивану.

— Теперь все с начала, — усадив меня, потребовала она.

Я раскрыла сумку и достала диск.

— Ты лучше поймешь, когда сама посмотришь. Только тут… все очень ужасно.

Элен нетерпеливо передала диск Филиппу, и он включил телевизор.

Во второй раз смотреть это было не менее тяжело, чем в первый. Когда на экране появился Сен-Жермен, Элен даже не шелохнулась, только напряженно прищурилась, а Филипп задумчиво потер подбородок. Когда монолог эрфа закончился, в комнате повисла напряженная тишина. Элен по-прежнему смотрела в черный экран и только через пару минут спросила: