Романов. Том 1 и 2 - Владимир Кощеев

— Квартира твоя останется за тобой, так что сможешь сбежать от своего начальника тирана в любой момент, — продолжил я, когда она вздохнула. — Я понимаю, что тебя беспокоит твой официальный статус, и ты не хочешь, чтобы тебя считали всего лишь моей любовницей. Ты — высококвалифицированный специалист, и я именно это очень ценю в тебе в первую очередь. Настаивать не буду, решай сама, мое предложение останется в силе.

Кристина молчала несколько минут, после чего с очередным вздохом села на постели.

— Княжич, — серьезным тоном начала она, — я очень надеюсь, что ты не рассчитываешь представить меня в качестве своей невесты своему отцу. Он этого не поймет и не поддержит, да еще и меня уволит.

Я фыркнул.

— Я с ним уже все касательно твоего переезда обсудил, Кристин, еще в Казани, — пояснил, глядя на помощницу. — И, честно говоря, считаю, что тебе лучше сдать свое жилье в Москве, а самой здесь жить. Опять же — не нужно будет вставать ни свет ни заря каждое утро. Будешь спать у себя, если захочешь. И на работу не нужно будет по пробкам ехать, ты уже проснешься на рабочем месте. Никаких ущемлений твоих прав я не стану делать — так что и страховка, и медицина — все к твоим услугам. А кроме того, ты перейдешь на полное обеспечение моего рода. Одежда, аксессуары, охрана…

Она замедленно кивнула.

— Княжич, ты боишься, что я пострадаю? Только скажи честно.

Я взглянул на нее и вздохнул.

— Кристин, ты не глупая девочка и прекрасно знаешь, насколько опасно с нашим родом связываться. Враги Романовых никуда не делись, великий князь всего лишь один из многих. И в любой момент может случиться так, что я вновь окажусь под атакой. А еще — через тебя могут попробовать навредить мне.

Она вздрогнула, но промолчала.

— Я не стану скрывать, ты мне очень дорога, Кристин, — произнес я, садясь рядом на кровать и обнимая девушку. — И обязательно убью любого, кто посмеет поднять на тебя руку. Но я не хочу, чтобы ты оставалась без охраны. В особняке тебе ничего не угрожает, но по дороге домой…

— Я могу уйти, — сказала она негромко.

— Можешь, и я не стану препятствовать, — кивнул я, прижимая помощницу к себе. — Если решишь, что с тебя хватит — я сделаю все, чтобы ты никогда не думала обо мне плохо. Получишь хорошую выплату, кое-какую собственность. Сможешь открыть свое дело, выйти замуж, детишек рожать. И знать, что род Романовых в моем лице всегда поможет, если возникнет необходимость.

Она тряхнула головой, прижимаясь ко мне сильнее.

— Дурак ты, княжич, — посмеялась она сквозь слезы. — Ну куда я уйду? У меня контракт еще на год.

Я поцеловал ее в макушку и погладил по светлым волосам.

— Так что, я велю перевезти твои вещи сюда?

— Потом, — подняв ко мне лицо, отмахнулась она и впилась губами в мои.

В общем, на занятия я поехал, довольно улыбаясь. «Зеленая волна» вновь помогла нам добраться до ЦГУ заранее, туч на горизонте не было, и я разместился на лавочке, наслаждаясь легкой прохладой.

Студенты уже спешили по своим делам, а я листал новости. Для полной идиллии не хватало только чашки кофе.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — поздоровалась со мной Мэйли, останавливаясь на дорожке.

Я поднялся на ноги и ответил положенным поклоном, приветствуя китаянку по статусу.

— Здравствуйте, Мэйли, — произнес я. — До занятия еще есть немного времени. Если хотите, можете посидеть со мной.

Она улыбнулась.

— Вы говорили с Амурским княжичем обо мне.

— Так и есть, — подтвердил я. — И теперь хотел бы прояснить один момент.

Принцесса опустилась на край лавочки и сложила руки на коленях. Переодень ее сейчас в традиционный костюм, и можно было бы картину рисовать. Впрочем, ее вежливая улыбка — не более чем традиция общества, в котором девушка выросла.

— С радостью отвечу, если это в моих силах, — кивнула она, замерев в позе, демонстрирующей внимание.

Я помолчал, глядя ей в глаза, но это ее, разумеется, не смутило. Поднебесная собаку съела на дворцовых интригах, где дети императора в каждом поколении борются за место повыше. Так что, выдержав паузу, я заговорил.

— Семен Константинович — очень добрый человек, — сказал я, перейдя на китайский. — Я знаю его довольно давно и потому могу смело утверждать, за такого супруга стоит бороться любой женщине. Но вы — из другой страны, у вас иное мировоззрение. Сможете ли вы жить, зная, что ваш муж никогда не поступится честью ради вашего возвышения?

Мэйли ответила не сразу, и если бы я не ожидал подобной реакции, может быть, пропустил ее. Владела лицом она прекрасно, но невозможно скрыть все эмоции, если только ты не психопат, который ими не обладает. Мой вопрос задел ее. Само мое предположение, что принцесса намерена интриговать за спиной Ефремова, прозвучало для Мэйлин оскорбительным.

— Вы сомневаетесь во мне или в моем императоре, княжич? — после паузы уточнила она.

— Я сомневаюсь во всех, кто не является моим другом, — кивнул я в ответ. — Но для своих друзей я сделаю все возможное. В том числе, остановлю их, если пойму, что они готовы совершить ошибку.

Она промолчала, и я продолжил.

— Вы, может быть, не осведомлены о наших традициях, но сестра моего отца — царица, — сказал я. — По-вашему, императрица. И когда я говорю, что остановлю кого-либо, это не хвастовство, а констатация факта. Итак, принцесса Мэйлин, будете ли вы моим другом? Или другом своих братьев?

— Я недостаточно хорошо вас знаю, княжич, чтобы делать выводы. Но уже сейчас мне кажется, что вы крайне неприятный молодой человек, — заявила китаянка. — И если вы думаете, что оскорбляя моего императора, вы выигрываете в моих глазах, то ошибаетесь.

Я оставил это выпад без ответа, и она продолжила:

— Как вы сказали, Дмитрий Алексеевич, я не слишком разбираюсь в ваших традициях, — сказала она. — Но хорошо знаю традиции своей родины. Когда я стану женой княжича Амурского, я больше не буду считаться дочерью императора, выйду из одного рода и стану частью рода Ефремовых. Воля моего отца для меня закон, и она однозначна — я обязана стать хорошей женой княжичу Амурскому, как велят наши традиции. А это значит, что как только я перестану быть членом императорской семьи, на первое место выйдет Семен, и его воля. Нас так воспитывают, Дмитрий Алексеевич, и я посрамлю всю Поднебесную, если окажусь плохой женой своему мужу.

Я кивнул.

— И когда воля императора изменится, вас это никак не коснется, — сказал я.

— Замужество с членом княжеской семьи перечеркнет мне любой путь обратно. Как это у вас называется, мезальянс, — подтвердила она. — На родине я могла умереть, пытаясь стать первой императрицей. Здесь я буду жить, заведу семью и смогу сделать так, чтобы мой муж законно занял то место, которое ему полагается.