Демоны ее прошлого - Ирина Шевченко

Она тихонько рассмеялась и замотала головой.

— Останемся и узнаем. Я никогда не была в опере. Это так восхитительно, музыка, голоса, вот и расчувствовалась, прости…

Он не обернулся, чтобы проследить за ее взглядом, устремленным явно не на сцену. Просто запомнил направление и угол. После, встав за ее плечом, начертил в пространстве вектор.

— Хочешь вина? — спросил, рассматривая людей в ложе на противоположной стороне: между двумя немолодыми дамами сидела девушка, совсем юная и хорошенькая, особенно на фоне маячившего за ее спиной старика.

— Воды, если можно, — попросила Нелл.

Достаточно было потянуть за шнурок, но Оливер вышел за дверь. Рядом как по волшебству появился человечек в зеленой ливрее.

— Стакан воды, будьте добры, и…

— И? — Человечек упрятал в рукав полученную банкноту.

— Узнайте, кто занимает ложу в третьем ярусе, слева от виконта Тротгара.

Воду принесли сразу же. Минут через пять после этого деликатно поскреблись в дверь.

— Интересующую вас ложу выкупил на новый сезон барон Лэйгин. Сейчас там он, его супруга и ее дальняя родственница, некая миссис Бин с дочерью. Мисс дебютирует в этом году в столице…

— И мать использует любую возможность вывести ее в свет, — себе под нос пробормотал Оливер. — Благодарю, любезнейший.

Эмилии — он помнил, как звали сестру Нелл, — шел пятнадцатый год. Самое время подумать о будущем, учитывая то, что девушка вряд ли обладала магическими способностями, ведь сама миссис Бин не принадлежала к одаренным, и второй ее муж был не из магов.

— Что там? — обеспокоенно спросила Нелл, когда он вернулся в ложу.

— Пустяки, — отмахнулся он. — Один знакомый догадался, что я здесь. Специалисту нетрудно отличить пустую ложу от закрытой, к тому же в день премьеры ложи не пустуют, наверняка ее сдали бы кому-нибудь. В общем, меня раскрыли, и в антракте придется подойти…

План созрел спонтанно и изобиловал недочетами, но в последние недели его посещали лишь такие идеи.

Женщина, выводящая в свет дочь, не просидит весь антракт, любуясь опущенным занавесом, она обязательно выйдет в фойе. Вряд ли у нее тут много знакомых, и не придется уводить ее из компании, достаточно вежливо поздороваться и попросить уделить ему минуту. Правда, знакомые здесь были у самого Оливера, те же Аштоны, помнится, собирались на премьеру, но он знал несколько действенных способов отвести даже самые внимательные глаза.

О чем ему говорить с Клариссой Бин, в прошлом — Клариссой Вандер-Рут, Оливер толком не представлял, но не мог упустить возможность узнать еще хоть что-нибудь о той, что сейчас сидела рядом и, повернув голову к сцене, смотрела из-под вуали совсем в другую сторону.

— Может быть, все-таки вина? — спросил он, когда прозвенел звонок. — Или мороженое?

— Мороженое, — согласилась Нелл. — Думаешь, у них есть клубничный сироп?

— Думаю, да.

Человечек в ливрее выслушал распоряжения, сказал, что есть и сироп, и даже свежая клубника, и испарился, предварительно заверив, что исполнит все в лучшем виде. А Оливер направился в фойе. Шел, укрывшись пологом иллюзии, превращавшим его не в невидимку, а в безликое, никому не интересное существо, обходил беспрепятственно столы с закусками и разносящих напитки лакеев, всматривался в лица.

Первым заметил барона Лэйгина, того самого старика, что сидел позади юной Эмилии. Господин барон был чем-то недоволен, а одна из сопровождавших его в ложе дам — госпожа баронесса, очевидно, — ласково что-то нашептывая, пыталась скормить ему тарталетку с паштетом.

Их родственницы скромно стояли в сторонке и в семейный разговор не вмешивались. Эмилия с любопытством разглядывала блистательное общество, а ее мать, отвернувшись к скрытому тяжелой портьерой окну, растирала виски. Она не раз уже пожалела о том, что пришла сюда, но для дочери это первый выход, и нужно соблюсти приличия и досмотреть до конца этот скучный спектакль в компании этого несносного барона.

Нет, читать мысли Оливер по-прежнему не умел, но женщина думала слишком громко, а усталость и разочарование легко читались по ее лицу, еще хранившему следы былой красоты.

Сколько ей? Немногим за пятьдесят? Практически его ровесница, но магия не хранит ее молодость и здоровье. В темных волосах блестит седина, на лбу и вокруг глаз прорезались морщины. Оливер представил, как выглядел бы сам, если бы не был магом, или та же Кэтрин, которая окончила академию в один год с Джинни, а Джинни весной исполнилось бы уже шестьдесят…

Представил и отогнал эти мысли подальше.

— Миссис Бин? — Он выбрал момент, когда барон позволил-таки впихнуть себе в рот тарталетку и занялся сосредоточенным пережевыванием, тогда как баронесса держала наготове платок, дабы в случае чего смахнуть крошки с его дряблого подбородка. — Позвольте представиться, Оливер Райхон.

— Очень приятно, — выговорила она удивленно. — Вы?..

— Я хотел бы поговорить о вашей дочери. О вашей старшей дочери.

Женщина вздрогнула, огляделась и торопливо закивала.

— Только…

— Не здесь конечно же, — согласился он.

— Мама!

— Подожди меня тут, Эмили. Держись тетушки Лиззи.

Талантами Юлиуса Хеймрика Оливер не обладал, даже Флин был куда искуснее в том, что касалось ментального воздействия, но в общении с людьми, лишенными и толики магии, многого не требуется. Несколько несложных манипуляций, и собеседница, с которой они уединились в эркере, готова ответить на любой вопрос. Более того — она сама хочет поговорить. Ей так давно не с кем было поговорить о своей Нелл.

— Мое солнышко, моя бедная девочка… Вы знали ее?

— Нет.

Это правда, той Нелл, которую она помнила, он не знал и с удовольствием послушал бы о милой жизнерадостной девочке, которую все любили, — такой чудесной была она, со слов ее матери. Но слов этих слишком много, а времени мало, и пронизанный светлой грустью рассказ приходится прервать.

— Как она погибла?

— Погибла? — Кларисса закусила губу. — Да, погибла. Юлиус… Ректор Хеймрик сказал, что она сама виновата. Сказал, она была такой же, как Эрик, увлеченной и безответственной, но…

— Она не была такой?

— Не знаю, — жалобно всхлипнула женщина. — Уже не знаю. Мне казалось, у Нелл не было от меня секретов… А потом эти деньги…

— Какие деньги? — насторожился Оливер.

— Большие. Просто огромная сумма. Когда умер Эрик, мы остались ни с чем, потеряли квартиру, банк присылая только счета. А после того, как Нелл… После выяснилось, что у Эрика были сбережения и он оставил все ей. Я не знала, как к этому относиться. Да, когда я вышла замуж за отца Эмили, мы ни в чем не нуждались. Но это длилось недолго. Муж вел торговлю с колониями, заразился тропической инфекцией… Так глупо — его укусила корабельная обезьянка, когда он принимал новый товар. Сгорел в три дня. Компаньоны выкупили дело. Я не разбираюсь в этом, в итоге осталась снова в долгах, с маленькой дочерью… Нелл присылала какие-то гроши, которых хватало только, чтобы не умереть с голода. Говорила, что работает после занятий. Мне было так стыдно, что моя девочка вынуждена отказывать себе во всем, чтобы содержать нас с Эми… А у нее все это время были деньги Эрика! Она могла бы… Хотя, наверное, она была права. — Гнев и обида, прорезавшиеся было в голосе миссис Бин, улеглись в одно мгновение. — Я не умею обращаться с деньгами, — посетовала она. — Этим всегда занимались мои мужья, а я… Думаю, Нелл понимала это и хотела как лучше. Да?