Ставка на любовь - Шарон Сэйл

— Бог ты мой, — пробормотал Ник. — С каждым днем ситуация становится все хуже, и самое ужасное заключается в том, что мы не знаем наверняка, кто охотится за нами. Пока что все это догадки.

Собрав все свои бумаги и позвав помощника, Арнольд направился к двери.

— Все, на что мы опираемся, вращается вокруг улик и фактов, но очень много зависит от интуиции следователя. Никогда не надо недооценивать интуицию, мистер Шено.

— Благодарю за столь своевременный совет, — иронически протянул Ник. Одному Богу было известно, насколько он доверял своей интуиции.

После ухода Арнольда в доме Шено воцарилась непривычная тишина. Ощущая настоятельную потребность быть рядом с Лаки, Ник стал подниматься по лестнице в ее комнату.

Лаки стояла у окна и, раздвинув портьеры, смотрела, как от дома отъезжала полицейская машина.

— Сколько же еще? — в отчаянии прошептала она. — Сколько еще продлится этот кошмар?

— Ровно столько, сколько потребуется для нашей безопасности, детка, — тихо сказал Ник, входя в комнату и закрывая за собой дверь.

Отпустив портьеры. Лаки повернулась и бросилась к нему в объятия, дрожа и едва не плача:

— Я так люблю тебя, — прошептал Ник. — Все будет хорошо, поверь мне…

У нее закружилась голова. Все события дня предстали перед ней в зловещем свете. Несмотря на все их усилия, неизвестный убийца продолжал угрожать им. Такая жизнь стала казаться ей невыносимой.

— Тогда докажи, — тихо попросила она. — Заставь меня забыть о том, что происходит вокруг. Заставь забыть обо всем на свете, кроме тебя.

Его глаза потемнели от вспыхнувшей страсти. Лаки стала медленно снимать с себя одежду, и у Ника забилось сердце от прилива горячего желания. Потом она принялась раздевать Ника, и в ее движениях сквозило отчаяние.

— Тс-с-с… — прошептал он и притянул ее к себе, прижал голову к своей груди, пытаясь успокоить ее. — Не так быстро, детка… Не так быстро…

Вздохнув, она покорно прижалась к нему всем телом, и Ник стал осторожно вынимать шпильки из ее замысловатой прически. Наконец густые шелковистые волосы упали на плечи и спину Лаки. Они были черными, как уголь, который добывали в ее родных местах, и выгодно оттеняли ее гладкую кожу.

Лаки стояла не шевелясь, пока Ник любовался ее нагим телом. Когда чисто зрительных ощущений оказалось недостаточно, его руки заскользили по ее упругой высокой груди, соблазнительно прикрытой волнами шелковистых волос.

— Ты просто прелесть, — прошептал он и, бережно отведя в сторону черные пряди волос, принялся нежно целовать сначала один розовый напрягшийся сосок, потом другой, слегка покусывая их и массируя языком. Через несколько секунд Лаки была готова умереть от наслаждения.

От самого низа ее живота медленно поднялась и распространилась по всему телу горячая волна желания, от которой у Лаки вырвался тихий стон. Обеими руками обхватив голову Ника, она прижала его к своей груди, горя желанием новых, еще более дерзких ласк. Она жаждала того глубокого эмоционального и физического потрясения, которое наступало вместе с оргазмом, вызванным неустанными ласками Ника.

Его приятно поразила откровенная сексуальность ее жеста. Он тут же почувствовал, как напрягшийся член пытался вырваться из оков еще не снятой одежды. Быстро скинув с себя ненужные преграды. Ник ощутил сильнейшую эрекцию.

— Пойдем в постель, детка, — хрипло прошептал он, протягивая руку своей возлюбленной. Слегка закачавшись, Лаки сделала неуверенный шаг вперед, и Ник успел подхватить ее прежде, чем она упала.

Гладкие простыни показались холодными по сравнению с их разгоряченными телами. Лаки сделала глубокий вдох, и ее грудь высоко поднялась. Открыв глаза, она взглянула на Ника с покорностью и готовностью сделать все, чего он только от нее захочет. Теперь весь мир для нее сконцентрировался в мужчине, которого она всем сердцем любила.

Ник хотел улыбнуться, но его слишком поразило и даже слегка испугало то, до какого сильного возбуждения он довел Лаки при помощи всего лишь небольшой любовной прелюдии. Последствия такой страстной любви могли быть опасными для них обоих. Растворившись в любимой, Ник мог потерять бдительность и забыть, что их жизни угрожает огромная опасность. Если убийца вновь предпримет попытку покушения, оба могут запросто погибнуть.

Лаки обеими руками обхватила его шею. Вздрогнув, Ник наклонил голову и стал нежно целовать ее губы, шею, ложбинку между грудей…

Вздохнув, она зашевелилась всем телом под его весом.

— Я умру, если ты будешь медлить, — прошептала она и, просунув руку между двумя прижатыми друг к другу телами, нежно сжала пальцами его твердую набухшую плоть.

Он закрыл глаза. В висках бешено застучала горячая кровь. Приближалось неистовое безумие их близости…

После последнего телефонного звонка убийцы прошло несколько недель. За это время не случилось ровным счетом ничего страшного. Постепенно смертельный ужас уступил место неясному, но постоянному страху.

Они работали, ели, отчаянно занимались любовью, отдыхали. И так повторялось изо дня в день.

Вскоре начались приготовления к ежегодному традиционному празднованию дня рождения Пола Шено, и Лаки упросила Люсиль Ламон помочь ей подыскать подходящий для такого торжественного случая наряд. Именно с этой целью они встретились в начале октября в небольшом ресторанчике.

— Извини за необычный эскорт, — сказала Лаки, усаживаясь за столик напротив Флаффи и наклоняясь к ней для дружеского поцелуя. Та во все глаза смотрела на двух невозмутимых телохранителей, потом быстро поцеловала Лаки в подставленную щеку и незаметно одернула вниз и без того сильно декольтированный лиф платья.

— Не думай об этом, милая, — сказала Флаффи. — Мне это даже нравится. Напоминает добрые старые времена, когда каждый стремился иметь возле себя телохранителя.

Лаки счастливо улыбнулась.

— Я так рада, что мы с тобой встретились наконец, — сказала она. — Мне тебя очень не хватает… Не хватает твоих историй, твоего несносного кота, шерсть которого все время приходилось снимать с одежды, твоих еженедельных походов в салон красоты по четвергам…

Простые слова Лаки тронули старушку до слез. Ей тоже ужасно не хватало общества этой молоденькой женщины. Но она скорее готова была отрезать собственный язык, чем признаться в страшном одиночестве, навалившемся на нее после того, как Лаки была вынуждена переехать ради собственной безопасности в дом Шено.

— Скоро все это кончится, и тогда у тебя появится блестящая возможность в старости рассказывать своим внукам, через какой кошмар тебе пришлось пройти в молодости, — весело сказала Флаффи.

— Если я доживу до того дня, когда у меня появятся дети, — пробормотала Лаки.

— Хватит о плохом! — категорически воскликнула Флаффи и, приложив пальчик к своим волосам, быстро сменила тему разговора: — Ну, как тебе?