Нисхождение короля - Даша Пар

Следующим пунктом была команда разыскать заместителей Богарта и Акроша, найти Фредерика и направить к Селесте сестру. Всё это также сопровождалось приказом держать рот на замке. Ник действовал максимально быстро, понимая, что время, — единственное преимущество перед врагами. Короля раздирали противоречия, наполняя голову соблазнительными тёмными словами. Он сопротивлялся им, хотя после стольких часов наедине с Ктуулом, в нём появилось нечто новое. Свободное. И это было хуже всего.

Пока среди пустых сонных коридоров дворца и улиц спящей столицы работал механизм приказов и повелений, Никлос забрался в душ, чтобы смыть с себя кровь, и кое-что похуже. Это новое изобретение, созданное на стыке магии и технологий выпускников академий, стало его любимой игрушкой, где можно было подумать. Но не сегодня.

Ник выкрутил ручку до упора, врубая ледяную воду, и, склоняя голову, подставил затылок. Струи пустились вниз, сворачивая короткие волосы в сосульки, ложась паутиной на разгорячённое лицо. От холода моментально свело зубы, и он двинул челюстью, сдавливая резцы. Смыть, смыть всю грязь и злость. И чувство вины, и обиду, и боль. Перед глазами всё ещё видится полуобнажённое тело, распростёртое на мокром от крови и дождя алтаре. Видится поднимающийся огонь, а после пар, запах горящей плоти, её крик. Он до сих пор не смолк в его ушах. И от этого король застонал, кулаком ударив по плитке душевой кабинки. А потом ещё раз и ещё, пока стон не превратился в рык. Только тогда король запрокинул голову, подставляя закрытые веки воде, чтобы та смыла чёрные слёзы, а потом развернулся, прижимаясь спиной к стене.

Он оставил её одну. Беззащитной и ничего не знающей. Бросил на растерзание хищников и дважды подвёл. Не спас лучшего и единственного друга. Всех подверг опасности, впустив в этот мир, пускай тень, но одного из них. За это он будет гореть до скончания дней, ведь это существо знает его лучше других, знает, как залезть к нему в голову и всё перемешать как в тарелке с супом.

Ник считал, что есть только один разумный, который мог помочь. И завтрашней ночью он должен получить ответы, иначе…

Что-то изменилось в комнате. Невидимые потоки воздуха вздрогнули, возникли завихрения лёгкого ветра, потянуло холодом от сквозняка. Ник не стал сопротивляться, когда открылась дверца и его тела несмело коснулись женские руки.

— Она сказала, что ты умер. И я поверила. Я поверила ей, когда не должна была. Ты не мог умереть. Сердце знало — ты не из тех, кто так умирает, — дрожащим голосом заговорила Анка. Она потянулась вперёд, подушечками пальцев касаясь его обнажённой груди. Ладони поднялись выше, дотронулись до лица, проведя линии от щёк до мягких век, а после спустились обратно на плечи, и девушка встала вплотную, прижимаясь мокрой тканью к его телу и прикладывая ухо, чтобы услышать твёрдое ровное биение мужского сердца.

Он жив. Всё остальное не имело значение.

Никлос поднял руку, кладя ей на талию, слегка сжимая. От присутствия Анки заныли невидимые раны. Ещё один человек, которому он сделал и сделает больно. Её нужно отпустить.

Король открывает глаза, наталкиваясь на взгляд, полный надежды и любви. Она так требовательно и трогательно смотрит, что слова застревают в горле. Анка понимает. Предчувствует, что он хочет сказать и от ужаса вновь внутри сжимается в твёрдый комок. Только с его возвращением, к ней вернулся разум, и она смогла выйти из комнаты, полной пепла и дыма. Она потерялась в огне, пытаясь унять ноющую боль на месте сердца. В нём есть холодный кармашек, полный сквозняков и ветра, который уничтожал её, и она никак не могла согреться, сколько бы пламени не выпускала в небо, сколько бы крика не выходило из глотки, ничто не могло успокоить и спасти.

Глядя на живого Никлоса, Анка окончательно и бесповоротно осознала, что он — её жизнь. Её свет. Её плоть и кости. Когда же она успела так прикипеть к нему, что не вырвать, не оторвать от тела хотя бы мысль о нём? О, девушка с кристальной ясностью поняла, что ради него готова пройти по лаве и льду. Спуститься на дно океана и затеряться в небесах. Она была готова на всё, кроме… потерять его.

А именно это он и хотел сделать, поэтому девушка сделала единственное, что могло остановить жестокое намерение. Она приподнялась на цыпочках и впилась в его губы жарким опаляющим поцелуем. Её тело нагрелось, и ледяная вода зашипела при столкновении с горячей кожей. Их окутал густой пар, скрывая, как Никлос поддаётся огню, как он рвёт на ней мокрые тряпки, грубо раздвигая ноги и приподнимая над полом.

Здесь, в этой маленькой комнате, было слишком много нориуса, чтобы увидеть отчаяние и любовь.

* * *

Застёгивая пуговицы на рубашке, Никлос равнодушно смотрел в зеркало на своё отражение. От бушующих чувств осталась только тупая ноющая боль у виска и холод неповоротливых пальцев. Он сознательно не оборачивался, зная, какой беспорядок оставил после себя. Его жестокость требовала выхода, и девушка пришла как нельзя кстати. Как и всегда. Анка словно чувствовала, когда он не в порядке и занозой влезала под кожу, раздирая её до крови.

Именно такие следы он и оставил на ней. Красная драконица лежит неподвижно, раскинув руки в стороны, стараясь как можно медленнее дышать, чтобы синяки поменьше ныли. Фиолето-синие «цветы» расцветали на шее, с внутренней стороны бёдер, на запястьях и груди. Горячие подарки от любовника, забывшего в порыве страсти, как хрупка его любовница. Как нежна и тонка белая кожа. Как легко её можно повредить.

Анка слизывает кровь с губ — разошёлся след от укуса, но продолжает держаться. Глаза вверх, чуть запрокинув голову назад, чтобы слёзы не выступили, чтобы он не увидел, как сильно сделал ей больно. Металлический привкус во рту кажется сладким нектаром.

Она всё ещё чувствует его между ног. Чувствует, как резко давило его тело, вдавливая её в матрас. Его дыхание возле уха. Его руки, шарящие по груди и шее. Закончив, он был внутри какое-то время, а потом молча отпустил её и начал одеваться.

А она не почувствовала привычного облегчения. Наоборот — её жажда только усилилась, смешиваясь с горечью поражения.

— Ты же меня больше не бросишь, Ник? Не покинешь?..

Король молчит. И не говорит очевидного.

* * *

В приёмной перед кабинетом было душно. Закрытые тяжёлыми ставнями окна не пропускали и малейшего сквозняка, а небольшая крытая печка в углу топила как не в себя, нагревая сухой воздух. Личный секретарь короля, в отличии от предыдущего, предпочитал жаркий климат, поэтому был единственным, кто чувствовал себя хорошо. Он перебирал документы, фильтруя королевскую почту и где надо было ставил ту или иную печать. Периодически Сериат вызывал посыльных и передавал запечатанные конверты, холодно поглядывая на собравшуюся в приёмной толпу.

Он был исполнительным малым, совсем как Богарт, но имел более живой характер. Сейчас Сериат изволил злиться. Пропажа короля, тайны канцлера и маршала, неприятности с Селестой, всё это дурно влияло на его настроение, вот он и буравил присутствующих напряжённым взглядом, и вовсе не собирался уступать и открывать окна. Маленькая месть.