Асы против асов. В борьбе за небесное господство. 1941–1945 - Олег Смыслов

Рост производства авиатехники и вооружения позволял в ходе войны укрупнять организационные формирования и непрерывно увеличивать их количество в ВВС. За счет количественно-качественных изменений авиатехники и вооружения создавались более крупные авиационные соединения, совершенствовались оперативно-стратегическое применение ВВС и тактика родов войск.

Главный маршал авиации А. А. Новиков, вспоминая лето 1941 г. под Ленинградом, писал: «Летчики все более и более убеждались в необходимости как можно быстрее отказаться от использования истребителей в плотных строях и в боевых порядках групп. Такое громоздкое построение чрезвычайно усложняло ведение воздушного боя, ухудшало маневренность машин и крайне затрудняло управление действиями летчиков. Такой принцип применения авиации в современных условиях оказался в противоречии с характером боя, стал тормозом на пути развития его тактики, сковывал действия и тактическое мышление пилотов, лишал их самостоятельности и инициативы в небе.

В результате настойчивых поисков в основу боевого порядка истребителей была положена «пара», состоявшая из ведущего и ведомого. Она заменила собой звено из трех машин. Из таких пар создавались боевые группы из четырех, шести и восьми самолетов. При необходимости пары в группе эшелонировались по высоте. Вскоре каждую такую группу мы стали делить на две — ударную и прикрывающую. Эти новшества упростили управление истребителями в бою и значительно повысили эффективность их действий.

Но все это как система сложилось позднее. В июле летчики только нащупывали новые пути. Однако уже тогда в действиях наших истребителей ясно вырисовывались основы будущей боевой тактики.

Все началось с «собачьих свалок». Так кто-то очень метко назвал воздушные бои, происходившие над вражескими плацдармами в районах Ивановского и Большого Сабека. В этих схватках, в которых часто с той и с другой стороны участвовало по нескольку десятков самолетов, машины так перемешивались, что совершенно невозможно было разобрать где свои, а где чужие.

Но такой калейдоскоп был на руку противнику. Гитлеровские летчики сражались парами, на борту у каждого «мессершмитта» была приемо-передающая радиостанция, что позволяло немецким пилотам быстро ориентироваться в обстановке и подавать команды, а преимущество в скорости и вертикальном маневре — уходить от атак и создавать выгодные для себя ситуации. Требовались контрмеры, и советские летчики нашли их. В ходе этих боев возникли комбинированные группы, состоявшие из истребителей разных типов, и новая тактика ведения воздушного боя.

Воздушные бои, как правило, происходили на малых и средних высотах — до 3 тыс. м над землей. Здесь Ме-109 и в скорости, и в маневренности значительно превосходил наш основной истребитель МиГ-3, созданный специально для перехвата вражеских самолетов на большой высоте. И-16 и И-153, напротив, отлично чувствовали себя на малых и средних высотах. Неплохо вел себя на средней высоте и Як-1. Летчики, летавшие на «ишачках», «чайках» и «яках», быстро приметили это и изменили способ взаимодействия с «мигами» — перестроились в нижний эшелон и оттуда повели атаки на «мессеров», выбивая их из-под хвостов тяжелых МиГ-3. Но успешно действовать звеньями (тремя самолетами) в такой обстановке было нельзя, и ленинградские летчики невольно стали переходить на ведение боя парами.

Особенно эффективен был новый боевой порядок в строю «пары в кругу». В таком строю хорошо было обороняться против численно превосходящего противника».

С перевооружением частей советской истребительной авиации на самолеты Як-1, ЛаГГ-3, МиГ-3 и Ла-5, а затем на Як-3, Лa-7, Як-9Д, обладавшие высокой скоростью и скороподъемностью, советские летчики стали широко применять маневр в вертикальной плоскости. Уже летом 1943 г. в воздушных боях, проведенных с маневром в вертикальной плоскости, количество сбитых самолетов противника составляло около 80–85 %, и только 20–15 % — с маневром в горизонтальной плоскости. В начале войны все было с точностью до наоборот. По воспоминаниям А. А. Новикова, «первыми систематически применять боевой порядок «пары» стали будущие прославленные ленинградские асы Петр Покрышев и Андрей Чирков». Далее главный маршал авиации пишет: «Покрышев предложил перейти на «пару» еще во время войны с Финляндией. Я помню, как он горячо доказывал преимущества «пары» перед звеном из трех самолетов. Но тогда вопрос этот повис в воздухе, однако не потому, что инициатива исходила от рядового летчика, а командование ВВС округа не смогло оценить выгоды нового боевого порядка истребителей. Переход к «паре» во многом менял тактику воздушного боя — делал его более стремительным и быстротечным. А это, в свою очередь, требовало от ведущего и ведомого абсолютной синхронности и согласованности в действиях, достичь чего было невозможно без наличия на борту каждого истребителя приемо-передающей радиостанции». Кроме того, установка на истребителях радиостанций упростила переход к групповому воздушному бою.

С возрастанием горизонтальной скорости полета, практического потолка, с установкой на истребителях пушек, ростом их эффективной дальности, с применением реактивных снарядов, с широким внедрением в управление радио увеличивался пространственный размах воздушного боя и вместе с тем не нарушалось управление самолетами и группами, участвовавшими в бою.

С весны 1942 г. в «Сталинском соколе» стали появляться статьи летчиков-истребителей о преимуществе «пары». Так, летчики Н. Жильцов, Н. Кузнецов и Я. Аксенов в совместном труде писали: «С точки зрения маневренности наиболее эффективно вести бой парой. Это представляет большую свободу действий. Группа, связанная постоянным строем (звено, девятка), мало маневренна, и парные истребители легко могут заходить ей в хвост. Идя в паре, ведомый прикрывает хвост ведущего, а ведущий подвижным маневром часто меняя курс на 30–40°, расширяет сферу наблюдения за воздухом. Этот же принцип построения боевого порядка необходимо сохранить при полете четверкой и восьмеркой, только с разным превышением и на значительном удалении друг от друга.

На практике жестких форм построения боевого порядка для истребителей не может быть. Он определяется командиром в зависимости от выполненной им боевой задачи.

Во всех случаях при вступлении в бой нужно добиваться превышения нал противником, тогда инициатива и тактическое превосходство будут обеспечены. Летчик-истребитель должен помнить, что нельзя производить атаку всем сразу, если полет совершается в составе группы. А у нас бывает так, что каждый стремится атаковать первым. С одной стороны, это хорошо, но забывать о неприкрытом хвосте своего самолета и хвосте самолета товарища нельзя. Почти во всех случаях выгоднее атаковать парами, причем ведущий бьет противника, а ведомый его прикрывает и вступает непосредственно в бой только при неудаче ведущего.

В первую очередь надо стараться сбить ведущего во вражеской группе, как наиболее опытного. После того, как он сбит, все преимущества боя переходят в руки атакующего...»

Другой автор, И. И. Тенеков, в «Вестнике воздушного флота», развивая эту же тему, продолжает убеждать в необходимости «пары» уже в декабре 1942 г.: «Теперь уже вряд ли найдется летчик, не понимающий того, что в истребительной авиации основой любого боевого порядка является пара. Однако, как это ни странно, не везде пара находит должное применение (...).