Алхимики Фадрагоса - Ольга Савченя

— Мы с тобой хотели подружиться, — осторожно начала я разговор и даже осмелилась присесть рядом. Все это время, что усаживалась, я чувствовала себя крохотным полевым грызуном под цепким вниманием голодной хищной птицы. — Говорили о доверии…

— Как мы можем подружиться, если ты влюблена в меня? — с насмешкой спросил он.

— Я не…

Блеск в его глазах и на секунду дрогнувшие от напряжения плечи заставили меня замолчать. Почему он раз за разом поднимает эту тему? Чего ждет от меня?

— Тебе сегодня было страшно? — задал он очередной вопрос, внимательно всматриваясь в мое лицо.

— Очень, — кивнула я и поняла…

Поняла по его кривой ухмылке, по легкому прищуру красивых глаз. Он оперся на руку и склонился ко мне. Меня успокаивало и не позволяло в страхе отшатнуться только то, что между нами было больше полуметра. И все равно, казалось, будто Кейел совсем рядом: стоит у меня за спиной, а, может, сбоку. Он медленно потянулся к моим волосам, а я не позволяла себе раскрыться. Я должна быть влюблена в него! Сильно влюблена. Иначе никакая сокровищница Энраилл не объяснит все те безрассудные попытки вытянуть Вольного из передряг и бросаться на его защиту. Только если не признаться, что я ищу Сердце времени и хочу вернуться домой.

— Ты прав, — едва слышно произнесла я и опустила голову. Его пальцы ласково перебирали локоны моих волос. — Я не помню, когда влюбилась и что именно меня зацепило. И Роми… Ты сегодня узнал о нем все, что хотел? Мне больше не нужно подбираться к нему?

— Нужно, — он заметно расслабился. Даже разлегся, подложив руки себе под голову. — Сильные духи, повелевающие воздухом, не могут стать его покровителями.

— Почему?

Он тяжело вздохнул, задумчиво глянул на меня, но вскоре снова уставился вверх. Я, заметив его спокойствие, тоже села удобнее и приготовилась к миролюбивой беседе.

— Скоро я расскажу тебе многое о Вольных, но пока рано.

— Почему? — повторив вопрос, я нахмурилась. У него какие-то планы на мой счет? Или он снова заговаривает мне зубки?

— Мне нужно убедиться… Неважно, Асфи, — улыбнулся он добродушно и открыто, превращаясь в милого паренька. — А знаешь, попробуй выяснить все у Ромиара. Это будет полезнее, и у тебя появится дополнительная цель, чтобы сблизиться с ним. Да и мне любопытно, на что готовы пойти девушки из вашего мира ради возлюбленного. Ты не представляешь, как ты меня удивляешь.

Я на секунду зажмурилась. Мне повезло и не повезло одновременно. Нет ничего приятного в том, что тебя воспринимают за восторженную дурочку. Особенно если все перерастает в беспощадные эксперименты и проверку на выносливость и силу чувств. Но с другой стороны… Чисто теоретически. Возможно, Кейел давно отметил, что сильные чувства не возникают так быстро, тем более при всех тех отношениях, которые складывались между нами. Наверняка, он неоднократно пытался понять мои мотивы: почему я прощаю его выходки, остаюсь рядом с ним, стараюсь подружиться тогда, когда проще уйти и забыть. И когда он не смог отыскать объяснения, сделал скидку на другой мир, другое воспитание. Для меня Фадрагос — странный, неправильный и зачастую нелогичный. Так почему я не могу быть со странностями для жителей этого мира? Пользуйся, Аня!

— Если не хочешь рассказывать о Вольных сейчас, то раскрой другой секрет, — нежно улыбнулась я ему.

— Какой?

— Как ты собрал всех вместе? Духи помогали тебе? Ты не подумай, что я под твоих покровителей копаю! — поспешила заверить я его. — Просто интересно.

Какое-то время он не реагировал, но потом уселся и стал расчищать землю от мха и травы. Нашел корявую палочку и стал выводить линии и точки, проговаривая:

— Я всегда перемещаюсь от одной точки к другой. Бывает задерживаюсь, но стараюсь придерживаться планов. Обычно я предупреждаю тех, с кем сотрудничаю о сроках, чтобы они примерно знали, когда меня ждать.

Я кивнула, хоть он этого и не видел. Сколько бы он не уходил из Обители, всегда озвучивал мне срок. Бывало, что опаздывал, но не слишком сильно.

— Несколько месяцев назад… — Кейел осекся и поднял на меня глаза.

— Я понимаю тебя, — быстро сообразила я о причине его заминки. — Ориентироваться в месяцах мне даже проще, чем в периодах. В моем мире было так.

— Хорошо, — он снова принялся чертить на крохотном участке земли. — Несколько месяцев назад в Васгоре, — указал он на ямку в земле, — была Жатва безымянных. Я не собирался участвовать в веселье, всегда жалел на подобное время. Отправился сразу…

— Что за Жатва? — спросила я, понимая, что теряю суть.

Он взглянул на меня, откинул палку и пояснил:

— У них сейчас междоусобная война, но хватает тех, кто в поисках наживы стремится влезть в самое пекло: фангры, люди, эльфы… Пожалуй, только рассаты и шан’ниэрды не спешат повоевать в их рядах. Первые — в силу своих мирных взглядов, вторые — слишком заносчивы. После битвы многие попадают в плен, у них отбирают гильдейские знаки, кого-то пытают. Васоверги называют их урожаем.

Я сглотнула, и отвернулась от внимательных глаз. Пальцы непроизвольно сжали сырую почву.

— Тебе сейчас будет плохо? — поинтересовался он, намекая на тошноту.

— Нет, но дальше объяснять не надо. Я все поняла.

— Я нашел Фардда. В тот день мы просидели гораздо дольше обычного. Мне показалось подозрительным, что он поднимает любопытные темы и старается растянуть их. Будто задерживал. Но потом мы просто разошлись, никаких подстав, никакого преследования. В Васгоре я предпочитаю не оставаться на ночь, но покидать город после заката безрассуднее, чем остаться в нем. Там есть лишь одна таверна, где я ночевал каждый раз, если приходилось. Именно возле нее я познакомился с Эт.

— А она тут при чем? — встрепенулась я.

Тихий, короткий смех и веселье в глазах — вот и весь ответ. Кейел облизал губы и продолжил говорить:

— Тогда васоверг, удерживающий ее и угрожающий Жатвой безымянных, показался мне знакомым. Я был уверен, что он исполнитель Фаррда, но тот старательно делал вид, что меня не знает. Тебе ведь плохо известна эта раса, — усмехнулся он, опуская глаза. — Какой бы замечательной охотницей не была Эт, у нее не было шансов, чтобы вырваться из его рук. Но она смогла, — вновь взглянул на меня с таким азартом, что трудно было не понять — где-то глубоко внутри он смеется. Заливается хохотом. — Она бросилась ко мне, будто я единственный во всем Фадрагосе, кто может защитить ее. По крайней мере, так мне казалось тогда.

Он рассматривал мое лицо с теплотой в глазах и молчал.

— И что изменилось? — подтолкнула я его. — Сейчас тебе уже так не кажется?

— Она крепко прижалась ко мне и умоляла спасти. Это было приятно. Вспоминать тоже. Но ровно до того момента, пока ты не бросилась ко мне, когда испугалась Тоджа. Тогда я отчетливо уловил разницу: ты боялась, она — нет.