Нихилени - Мирланда Ойтен

помойкам, куда его тянуло, и папе стоило больших усилий надавить на Строителя, чтобы тебя наконец-то поселили дома и дали образование.

— …значит, я должна благодарить за это твоего отца?

— Разумеется.

— Тогда предлагаю больше не трогать эту тему. Мы только зря разругаемся.

Они обе недовольно уставились друг на друга.

— Так что стало с дядей? С твоим отцом?

Красавица помрачнела и откинулась на спинку стула. Вся величавая доброжелательность сползла с её лица, и Ан внезапно осознала, что Красавица тоже постарела. Или свет от почти скрывшегося солнца лёг так, что Ан разом увидела мелкие морщинки у глаз и складки около губ.

— Мы с тобой не виделись почти сто лет, и первое, что сделали, чуть не подрались из-за пустяка. Мы не меняемся, да?

— Может быть, это наоборот хорошо. Мы не так сильно изменились.

— Брось, сто лет, Ан. Мы могли сделать уже целый круг и вернуться к началу с другой стороны. Не изменились, как же! Я-то уж точно изменилась.

— Так что все же стало с дядей?

Сестра помолчала, потом пожала плечами.

— Когда стало ясно, что он обезумел, мы… в общем, мы решили что-то сделать, пока он не превратился в полное чудовище и уничтожил даже память о себе. Умник придумал какой-то план, в который нас не посвятил. Ну… я думала, он справится. Ты… должна понимать меня. Он всё-таки мой папа, кем бы не стал. Я думала, я не смогу даже подойти к нему со злым умыслом. Но Умник где-то прокололся, и однажды мы нашли его голову на помойке, под крепостью, куда скидывали мусор из кухни.

— Он узнал про его заговор?

— Да. Мы не стали ждать, что он сделает больше и… мы его убрали, — Красавица отвела взгляд и посмотрела куда-то в пустоту. На её высоком лбу пролегли морщины, и внезапно она показалась не менее старой, чем та женщина, что сегодня взглянула на Ан из зеркала.

— Мы его убрали, — повторила Красавица. — После мы решили, что больше не стоит вмешивать в то, что происходит. Мы договорились разойтись в разные страны и больше не пытаться захватить этот мир ради своих стремлений. Некоторые пообещали вообще не вмешиваться в дела людей более, чем необходимо для своего благополучия. Мы пообещали стать другими. Не такими, как наши отцы.

Ан криво ухмыльнулась.

— Ты правишь этими людьми. Хочешь сказать, ты не такая, как твой отец?

— Нет, я не такая, — серьёзно кивнула Красавица. — Я не требуют от них быть такими, какими мне хочется. Я не считаю тех, кто не такой, как мне хочется, недостойным жизни. Я не спорю, я похожа на отца. Я люблю восхищение, я люблю быть правой во всём, я люблю быть выше людей. И всё же, я не такая. Я веду их вперёд, — Красавица грустно улыбнулась. — Пытаюсь. Не мы начали эту войну, но… я поступала неправильно. Очень неправильно. Я смотрела, как мир рушится. Я смотрела, как отец совершает ужасные вещи и молчала. Я смотрела, как его убивают и ничего не делают. Нет… знаешь, что мы сделали с папой? Мы… они сломали моего отца. Сломали ему все кости, содрали лицо и вбили в него колья, чтобы он не мог пошевелиться. Он кричал, а я ничего не делала. Он был чудовищем, но он был моим отцом.

— Вы его не убили?

— Мы… я… Нет. Мы не убили. Не смогли. Он со временем стал чем-то большим, чем человек. И, признаться, мы не смогли его убить. Мы спрятали его в тюрьме. Он построил тюрьму для членов семьи на брошенном мраморном карьере, где мы отдыхали. Папа не убивал отказавшихся служить ему, а прятал туда на случай, если они пригодятся.

— Мой отец тоже там?

— С чего ты взяла? — Ан показалось, что голос Красавицы едва заметно дрогнул, словно она услышала особенный вопрос.

— Просто предположила. Я так и не нашла его после. Ни следа.

Красавица несколько секунд смотрела ей в лицо, потом отрицательно покачала головой.

— Твоего отца мы не нашли. Возможно, он умер сразу же после катастрофы. Ты же сама знаешь, он умел находить неприятности на свою голову. Прости, вижу, эта тема тебе неприятна.

— Да, есть такое.

— Мерий сказал, что у тебя был спутник. Механический зверь по имени Кел.

Ан медленно кивнула.

— Да. Он сбежал после моста. Думаю, учуял дичь.

— Ты сама его сделала? — Солнце зашло, и они остались в полумраке. Ан полумрак не мешал, и сестре тоже. Мрак скрыл черты Красавицы, сделав её снова молодой.

— Сама? Нет, ты что. У меня инструментов-то нет, не говоря уже о материалах. Просто когда-то прибился ко мне… в холмах, что ли. Не помню, это было очень давно. Лет пятьдесят назад, если не больше. Думаю, его сделали ещё до того, как всё рухнуло, а у него оказалось слишком мощное ядро, чтобы отключиться со временем. До сих пор без подзарядки бегает, представляешь?

— А почему Кел? — Красавица снова придвинулась к Ан так, что они соприкоснулись коленями под столом.

— Не знаю, само на язык подвернулось. Я по нему скучала, наверное. Не знаешь, что стало с настоящим Келом?

Красавица поджала губы и не сразу ответила.

— Он согласился работать на папу, а потом… в общем, он его подвёл. Я не знаю деталей, это случилось без меня. Когда я вернулась, папа уже избавился от тела.

— Кел мёртв?

Красавица кивнула.

— Уже долгие годы. Да ты и сама же знаешь, что мёртв.

— Да, прости, забыла, что я это говорила. Жалко его. И всех нас.

— Ты жалеешь его?

Ан показалось, что сестра разозлилась. Но через мгновение Красавица потянулась вперёд и обняла её. Ан вздрогнула, когда тонкие руки обхватили её шею, и с трудом заставила себя сидеть ровно, даже когда сестра мягко поцеловала её в щёку. Красавица была мягкой, ароматной, настолько же, насколько сама Ан была сухой, шершавой и неприятной.

— К чёрту Кела. Он был мелким подхалимом, он мог только пятки лизать Ему… Оставайся со мной! — жарко зашептала сестра, вцепившись в плечи Ан. — К чёрту прошлое и что мы только что наврали друг другу. Плевать. Пожалуйста, не уходи никуда, пожалуйста! Нас осталось так мало! Я боюсь, что уже десятилетие не получала весточек ни от кого из семьи, хотя я даже не прячусь! Мой герб разве что с неба не видно! Но никто не появляется!

Ан ничего не ответила, и Красавица поцеловала её снова, в другую щёку. Потом отстранилась и схватила за руки. Её пальцы всё ещё были холодными,