Фандом - Анна Дэй

– Обращались слишком вольно?.. Хочешь сказать, как… – продолжать я не в состоянии.

– Святая наивность! Как с резиновыми куклами!

Я зажимаю уши руками, не в силах осознать услышанное.

– Уму непостижимо! Всё ещё хуже, чем я предполагала. – С закрытыми ушами мой голос звучит странно, будто раздаётся внутри головы. – Я больше ничего не хочу слышать. И знать тебя не желаю! – Я уже почти рычу на неё. – Меня тошнит от тебя.

Я никогда так не разговаривала с Элис. Даже когда она запихнула в толчок мою любимую майку, потому что Алфи Пич пригласил меня на дискотеку в восьмом классе. Даже когда она стащила мою домашнюю работу по алгебре и выдала её за свою, а мне влепили двойку и оставили после уроков. Наверное, я ждала, что она заплачет, раскается, но Элис только смеётся в ответ.

Она по-настоящему смеётся:

– Ты просто мне завидуешь, Виола!

– Чему тут завидовать?

– Завидуешь мне. Гемам… таким идеальным…

– Если за идеальные лица и тела приходится платить потерей человечности, можете наслаждаться своей красотой сами, без меня. – Схватив половину холодного сердечка с острыми зазубринками – мой кулон на цепочке – я дёргаю её вниз изо всех сил. Цепочка поддаётся на удивление легко, и я протягиваю Элис разбитое сердце.

Она проводит тонкими пальцами по голой шее и тихо произносит, глядя мне в глаза:

– Виола… Прости меня.

– Да ладно. Не трать порох. – Я указываю пальцем на особняк. – Иди к своему дружку. Ещё проснётся без тебя – заплачет. – Сколько горечи в моих словах! Никогда со мной такого не бывало.

Элис морщится от моих слов:

– Так будет лучше… И для тебя тоже.

– Чушь собачья!

– Я не хочу смотреть, как тебя по… – Последнее слово будто застревает у неё в горле.

– Да ладно, договаривай. – Как болит голова, словно сейчас взорвётся.

– Повесят! – кричит Элис. – Я не хочу смотреть, как тебя повесят!

– Чепуха! Ты просто не хочешь домой!

Я отворачиваюсь и убегаю под защиту деревьев. Цепочка безжизненно свисает из моей сжатой в кулак ладони. На этот раз Элис меня не останавливает.

Всю дорогу до хижины дефов я бегу, ни разу не замедлив шаг. Тот путь в темноте кажется отрывком из фильма, некоторые кадры которого замедлили, а другие прокрутили на большой скорости. Ветер холодит мне щёки и свистит в ушах, но не может прогнать единственную мысль, заполнившую мой разум, – меня предала лучшая подруга.

Когда я распахиваю дверь в хижину, на шум оборачиваются все дефы, оказавшиеся внутри.

Саскья взволнованно подбегает ко мне, позабыв всю свою суровость.

– Виола! Что случилось?

– Элис, – говорю я себе под нос.

Мэтью усаживает меня к столу.

– Элис, – повторяю я, словно от звука этого имени мне станет легче.

Нейт протискивается ко мне сквозь собирающуюся толпу.

– Что с ней? – спрашивает он, морщась от беспокойства.

Саскья мрачно оборачивается к зевакам:

– Пошли прочь! Нечего тут глазеть!

Дефы расходятся, делая вид, что совершенно о нас позабыли.

– Так что случилось? – теребит меня Нейт.

Я делаю глубокий вдох, не обращая внимания на вонь и сырость в комнате.

– Я их видела. Вместе. Уиллоу и Элис. В постели. Они… ну вы понимаете… или, по крайней мере, они уже…

– Вот стерва! – шипит Нейт.

– Нейт, не ругайся, – по привычке одёргиваю я его.

Саскья опирается локтями о стол и медленно выдыхает.

– Ладно, это не самое страшное. Элис на нашей стороне, так? Она ведь работает на Торна? Наверное, он сам отправил её соблазнить Уиллоу… на всякий случай.

– Она здесь не за тем, чтобы соблазнить Уиллоу, – отвечаю я, накрыв руку Саскьи своей. Она тут же вырывает руку, но я продолжаю: – Есть более важные вещи, чем секреты Джереми Харпера.

– Например? – рявкает Саскья.

Например, прожить историю до конца и отправиться домой. Как мне хочется произнести эти слова, даже рот сам собой открывается.

Саскья отворачивается, так что мне не видно выражение её лица, но держится по-прежнему напряжённо, сжав руки в кулаки.

– Хорошо, если Элис просто выполняет своё задание, тебя можно убирать со сцены. Вернёмся в штаб и посмотрим, что скажет Торн.

Мысль о том, что Элис выиграла, совершенно невыносима. Уйти от Эша ещё тяжелее. Но хуже всего то, что теперь мы не попадём домой.

– Нет, я хочу остаться, – уверенно говорю я. – Я хочу всё исправить.

– Тебя никто не спрашивает, – поворачивается ко мне Саскья. – Тебе говорят – ты делаешь. Думаешь, мне это нравится? Мы несколько месяцев разрабатывали эту операцию, а тут какая-то длинноногая красотка с кукольным личиком забирает себе приз. – Отвернувшись, Саскья тихо бормочет: – С Розой такого бы не случилось.

От этих слов мне ещё больнее. Внутри всё будто переворачивается и горит. Какая несправедливость, ведь я почти добилась своего. Если бы не Элис… Нейт кладёт мне руку на плечо, помогая сдержать слёзы.

– Ладно тебе, Саскья, – говорит вдруг Мэтью. – Откуда ты знаешь?

Уперев руки в бока, Саскья с горьким смехом меряет меня взглядом.

Мне так плохо после ссоры с Элис, а тут ещё Саскья со своими придирками.

– Думаете, я этого хотела? Попасть в этот кошмарный мир, едва не угодить на виселицу, в последнюю минуту сбежать от озабоченного охранника, смотреть, как Нейту собираются отрубить руки? Да ещё слушать, как меня называют обезьяной, есть всякую дрянь и почти не спать? А в конце концов пережить предательство лучшей подруги? А эти жуткие комбинезоны… Как их вообще можно носить? Грязные тряпки…

Саскья отвечает мне предостерегающим взглядом:

– Спокойно, принцесса! Тебя послушаешь – можно подумать, ты и не деф вовсе.

– Конечно, я деф! Во мне росту – метр с кепкой!

– Мы уезжаем на следующем автобусе, – безапелляционно сообщает Саскья. – Собирайтесь. – Выходя из хижины, она хлопает дверью так, что петли жалобно стонут.

– Что собирать? – саркастически спрашивает Нейт, указывая на наши койки. Его голос звучит храбро и уверенно, но рука крепко держится за моё плечо, будто вцепившись в костыль.

Мэтью ложится на койку и задёргивает занавеску.

– Следующий автобус только на рассвете. Давайте спать. Силы нам понадобятся.

В последние дни я спала очень мало, но усталости почти не чувствую. Остатки адреналина ещё циркулируют в крови, а день и ночь я уже давно перепутала. Я ухожу на кухню, и Нейт бредёт за мной. Мы набиваем карманы хлебными корками и наполняем бутылки мутной водой.