Зигзаг неудачи - Валентина Андреева

Олимпиада Игнатьевна одним махом выпила свой остывший кофе, будто этим поставила точку на этой теме. Очевидно, боялась, что дальнейший разговор неминуемо коснется причины смерти Леонида Сергеевича и Аниты…

– Я настаивала на том, чтобы вы все в понедельник покинули мой дом. Жалею о своем скоропалительном решении. Поэтому можете пока оставаться, – заявила она.

Причина столь милостивого предложения была понятна. Бабобаба боялась находиться в доме без преданных мужчин. Если Леонида Сергеевича, как считала она, случайно убил сын, то смерть Аниты оказалась загадкой. Как и причина покушения на ее сына. Ей даже не пришло в голову, что мы не можем уехать без разрешения следственных органов. Я пожалела, что рядом нет Наташки. Уж та бы нашла достойный ответ. Не задумываясь над корректностью…

Мне и в голову не пришло, что печальная повесть о прошлом самолюбивой Олимпии нашла вполне адекватное восприятие у подруги, самозабвенно подслушивающей разговор у двери. Очевидно, подруга все-таки проснулась после моего визита и на крыльях недосыпа спустилась вниз, чтобы уличить меня в хронической непутевости. Но, услышав рассказ Бабобабы, притормозила, справедливо рассудив: я – на спецмероприятии, ее внезапное вторжение может помешать словесному извержению Олимпиады, а оправдать свое потустороннее относительно кухонной двери положение она всегда успеет.

Разумеется, Наташка дождалась повода для триумфального восшествия в кухню. Я с нескрываемым восхищением услышала характерный звук открываемой пинком двери и требовательный голос подруги:

– Ирка! Хватит трепаться. Пора собирать вещи. Пусть будут наготове. Не найдем здесь подходящего места для отдыха, уедем в Адлер. Лично мне этот город не нравится, но я готова жить в нем на железнодорожном вокзале до момента приобретения обратных билетов в столицу… Доброе утро, Олимпиада Игнатьевна. Как спалось? Вы плохо выглядите. Ох, и не завидую я вашему положению. Ночевать в одном доме с убийцами…

Бабобаба сменила розовый, несмотря на бессонную ночь, цвет лица на серый, машинально поднесла пустую чашку к губам и попыталась извлечь из нее несуществующий кофе. С укоризной посмотрела в мою сторону и, явив пустое дно чашки, упрекнула:

– Ты не долила мне… Ну почему меня всегда и везде обходят вниманием?!

– С чего вы взяли? – не очень любезно удивилась Наташка. – Вас слишком много, чтобы не заметить. Именно с вашим появлением в доме стало тесновато. Мы все сейчас уедем, станет просторнее. Разве это похоже на отсутствие внимания с нашей стороны?

– Вас никто не гонит! – живо заявила Бабобаба, проглотив Натальины слова. – Если я и предлагала вам раньше покинуть помещение, то… Словом, раньше мне казалось, что вы совершенно чуждые нам люди. Каждый может ошибаться. Я ошибалась.

Подруга в упор таращилась на меня, в уголках губ пряталась смешинка.

– Ир, тебе не кажется, что Олимпиаде Игнатьевне хочется разбавить нами количество жертв в этом доме? Неплохо было бы поместить здесь целую хоккейную команду, которая гоняла бы убийцу клюшками, как шайбу. По принципу: «передай другому». Как в старой песне: «Ни минуты покоя, ни секунды покоя…» Ты уверена, что нам это надо? Я думаю, мы всегда успеем сюда вернуться. Когда дом опустеет… Ох… Извините Олимпиада Игнатьевна… Кстати, чем вы поите вашу свекровь? Она носится по коридору, как лошадь!

– Но она не в состоянии носиться…

Олимпиада была в явном смятении чувств.

– Она вся больная, у нее больные ноги, передвигается с палочкой.

– А я вам говорю – носится! И этой палочкой себя погоняет. Сама видела.

– Вот притвора, а?! – рявкнула Липа. – То-то я думаю: больная, больная, а лопает все подряд и за троих. Набегается втихаря!.. Ничего, приедем, я ей на дом знакомого врача вызову.

– Наталья, я думаю, нам придется немного задержаться. Не можем же мы оставить Олимпиаду Игнатьевну с маленьким ребенком и бабушкой в одиночестве, – рассудительно заметила я, усиленно стараясь не улыбнуться. – Янка – не в счет. По-видимому, у нее серьезные проблемы со здоровьем. Моральным или физическим – не важно. А судя по словам Олимпии, у свекрови самая здоровая часть тела – ее клюка.

Услышав мое заступничество, Олимпия благодарно подвинулась и гостеприимно предложила Наташке кофе из пустой турки.

В процессе затянувшегося завтрака наметились положительные тенденции в поведении Бабобабы. От нее частично отстала первая часть («Бабо»). В результате она иногда рассуждала как вполне нормальная баба с музыкальным уклоном. Но уверенности в том, что эта душевная оголенность надолго, не было. Слишком уж она закоренела в своем качестве Бабобабы.

Резкий звонок в дверь совсем не испугал. Какой может быть страх в такое замечательное солнечное утро? Звонок скорее расстроил: он наверняка разбудил все спящее население дома, а готовить завтрак никому из нас не хотелось. Мелькнула слабая надежда, что это Гала, но тут же погасла. Она не стала бы будить дом таким оглушительным трезвоном да и откланялась на неопределенное время.

– Кого это еще несет? – спросила Олимпиада и с места не сдвинулась.

– Наверное, следователь в гости пришел. Сам. Без приглашения. Чтобы не утомлять нас вызовами. Надеется очередного «негритенка» вывезти.

Подруга тоже не подумала двинуться с места.

– Иришка, будь другом, скажи ему, что он рановато пришел. Удивить его пока еще нечем. Сегодня воскресенье, у убийцы тоже выходной день… Ир! Ты можешь поживее? Сейчас нам либо ворота снесут, либо опять затрезвонят.

До ворот мне бежать не пришлось. Едва я откинула засов, как меня откинул назад радостно визжащий тайфун из четырех лап и шершавого языка. С трудом отбиваясь от мускулистого комка, я дала зарок никогда не садиться с того края стола, что ближе к выходу.

– Денька, назад! – прозвучал от двери знакомый голос Наташкиного мужа.

Я послушно отступила почти к лестнице, ибо оторвать от меня ласковую псину было невозможно.

– Ирочка, привет! А где Натуля?

– Где Натуля? – весьма довольная подсказкой, проорала я Деньке, спешно подсчитывая количество зацепок от собачьих когтей на Наташкиных спортивных штанах, за неимением мехового манто накинутых мной для согрева на плечи. И там забытых.

– Ир, кто там? – на мое счастье отозвалась подруга из кухни, и собака вихрем метнулась здороваться.

– А где Дима? – спросила я, с облегчением вернувшись на старое место, полагая, что Борис уже сам достаточно хорошо разобрался, в какой стороне искать жену.

Из кухни донесся пронзительный визг – дуэтом. Я решила, что собеседницы зря боялись повторения трезвона в дверь. Вместе они – вне конкуренции.

– Здравствуйте, Ирина Александровна, – вырос из-за спины Бориса мой муж.

– Здрассте… – окончательно растерялась я от всего сразу. В том числе и от такого приветствия. Кажется, завтрак все-таки придется готовить, и именно сейчас. Но, на всякий случай, добавила: – Вы потише… Дети спят… Со старушками…