Тринадцатый сектор - Вячеслав Шалыгин

Инженер недовольно покачал головой. То, чем он занимался в последние несколько секунд, называлось просто: самообман.

«Встретить знакомого... раз в шесть лет... тесный мир... все это собачья чушь, бред! Встретить и узнать старого приятеля – это вовсе не то же самое, что встретить и узнать человека, которого видел мельком, боковым зрением, сквозь пылевую завесу! Увидеть, узнать, да еще быть при этом абсолютно уверенным, что ты прав. Нет мистического налета? А что есть? Очередной намек, туманная подсказка из глубин засвеченной Вспышкой памяти? Почему я тогда решил, что сожрать еще и эту девицу будет чересчур? Потому, что знал ее в прошлой жизни? Потому, что для меня прежнего она была кем-то близким, родственницей? Ну и что? Во мне нынешнем не осталось ничего от того человека, кроме прозвища. Я давно уже не человек, и все эти сантименты насчет чувств и привязанностей мне, как говорится, до лампочки! Но... я и сейчас не стал бы ее сжирать. Почему?»

Инженер попытался сосредоточиться и все-таки мысленно «достать» странную женщину. Результат был вполне впечатляющим – нулевым. Ни собственный талант, ни подкачка кристалла не помогли Инженеру пробиться в разум женщины. Это было неприятно признавать, но она оказалась сильнее лидера всех псиоников Зоны. Хозяина всех мыслящих существ и тварей!

Нет, безусловно, сильнее была только ее защита, в плане пси-атак она вряд ли смогла бы обойти Инженера. Да и защита ее держалась только под натиском одного псионика. Если навалятся трое-четверо, расколют орешек, без сомнений! Во всем этом Инженер был уверен, однако такая уверенность ничуть не остужала любопытства.

«Я хочу встретиться с ней лицом к лицу и поговорить. – Инженер хлопнул по каменному ограждению крыши. – И если она обладает новым вариантом пси-таланта, я просто обязан привлечь ее на свою сторону! Такими кадрами нельзя разбрасываться. Это не какой-нибудь там скрытый псионик, из которого и шпиона-то хорошего не получилось! Кстати сказать, я так с ним и не познакомился, но теперь, похоже, сожалеть об этом поздно. Но эта женщина не просто псионик, это совершенно другой вариант. Непременно надо встретиться!»

Теперь Инженер не был себе противен, поскольку мыслил относительно трезво, во всяком случае, больше не занимался самообманом. Однако в глубине сознания у него все же тлел уголек сомнения. Что-то в этой ситуации было неправильным. Какой-то в ней скрывался подвох. Инженер не понимал, какой, но чувствовал, что он есть.

«Нет конкретных мыслей, нечего и загружаться, – приструнил себя Инженер. – Надо идти вниз. На свежем воздухе слишком широко разворачивается фантазия. А чутье, вместо того чтобы обостряться, извращается. Так недолго и паранойю заработать».

Внизу Инженера вновь встретил Призрак.

– Ты их увидел?

– Да.

– Есть мысли?

– Да. Не мешайте им. Пусть дойдут до цели.

– Не мешать? – Призрак был крайне удивлен. – А что делать? Помогать?

– Ничего. Если группа сумела пройти все испытания тропы, значит, Зона имеет насчет этих людей какие-то соображения. Мне интересно узнать – какие?

– Зона? При чем тут Зона? Группу прислал Остапенко. И, теперь я уверен, прислал конкретно по твою душу. Генерал понял, что имеет дело не с недоумками из Приграничья и не с толстосумами с Большой земли, а с нами. Понял и прислал сюда эту странную группу. Теперь, когда они вошли в сектор, я чувствую, что смертью веет не только от наемника. Опасны все! И женщины, и даже сталкер. Остапенко замыслил какую-то особо изощренную провокацию, я уверен!

– Тот редкий случай, когда наши с генералом Остапенко замыслы могут полностью совпасть, – спокойно произнес Инженер. – Я поддамся на его провокацию и позволю людям приблизиться к замку. Они меня заинтриговали.

– Возможно, генерал на такую реакцию и рассчитывал. Иначе мне очень трудно объяснить его поступок. Ведь он послал своих лучших агентов прямиком в пекло, на чистую погибель. Так не делается, если нет плана, продуманного на много ходов вперед.

– Возможно. Но тогда мне тем более стоит взглянуть на этих людей. И даже побеседовать с ними. Иначе нам не понять замысел противника.

– Может быть, тебе нужен кто-то конкретно из этой группы? Вместе эти люди чересчур опасны. Мы ведь почувствовали это оба. Трудно предсказать, чем все закончится, если они придут сюда. Подумай еще раз, Инженер, хорошо подумай! К сожалению, все братья погибли, но в замке есть еще трое сестер. На своей территории мы гораздо сильнее, чем во внешнем мире. Вчетвером мы остановим этих людей.

– Нет, не стоит беспокоить сестер. Я подумал очень хорошо. Пусть люди попытаются дойти. Если им это удастся, следовательно, среди них есть тот, ради кого стоит рискнуть. И я чувствую, что это так. А значит, наша встреча обязательно закончится благополучно, я уверен.

– А если ты ошибаешься?

– Тогда я лично уничтожу их всех. Ты сомневаешься, что мне это по силам?

– Нет, не сомневаюсь.

– Тогда ступай, займись генералом и этой упрямой базой в Дитятках. А я встречу людей и провожу их к свету истины. Или к смерти. Как получится.

Логично было бы ожидать, что у самых ворот группу встретит серьезный заслон из контролеров или местных особо упитанных мутантов, который легко и непринужденно прервет миссию ходоков. В крайнем случае, роль фильтра могла бы выполнить какая-нибудь мощная аномалия. Но ни первого, ни второго не произошло. Группа беспрепятственно вышла из кольца зеленоватого тумана, остановилась и, пытаясь сориентироваться на новой местности, покрутила головами минут пять. Так долго оставаться на одном месте было опасно и в обычных секторах Зоны, что уж говорить о вражеском плацдарме, но пока Тринадцатый сектор давил на ходоков лишь морально.

Аномалии, мутанты и контролеры поблизости, несомненно, имелись, но обнаружить их люди не смогли, как ни старались. Возможно, вокруг ворот существовала некая буферная зона, границы которой были невидимы для ходоков, но хорошо известны местным обитателям. Или же через сектор проходила тропа, похожая на ту, по которой прошла группа и на которой могли появиться только те, кто знал, где находится стартовая позиция.

В общем, гадать можно было долго, но сути это не изменило бы в любом случае. Пока люди испытывали только вполне объяснимый моральный дискомфорт. Ведь встретивший группу пейзаж серьезно отличался от привычных видов Зоны, и, понятное дело, отличался не в лучшую сторону.

Ландшафт почти не изменился. Позади группы возвышался лесистый холм, а слева и справа простиралось поле. Зато растительность стала во многом другой. На холме торчали все те же сосны, только с обугленными стволами и мертвой рыжей хвоей, а вот впереди, там где во внешней Зоне возвышался железный вал из гнутых конструкций покореженной аномалиями РЛС, встал непроходимый лес, в сумерках чем-то похожий на стену в Чернобыле-2. Огромные кряжистые дубы с мощными корявыми ветвями росли настолько близко друг к другу, что протиснуться между их стволами и переплетенными ветками было бы трудно даже мелким тварям вроде тушканов или крыс. Жутковатый сказочный лес был не выше мертвого соснового леса на склоне холма, но, казалось, нависал над ходоками. А ведь до него было не меньше полутора сотен метров. А еще казалось, что причудливо изогнутые ветви мощных дубов покрыты черной листвой. Вроде бы ничего удивительного, как известно, даже засохшие листья облетают с дуба неохотно, но кроны этих исполинов не были сухими. Более того, они шевелились и периодически резко становились более пышными. При внимательном рассмотрении выяснилось, что ветви сказочных деревьев покрывает вовсе не листва. Это была огромная стая ворон. Птицы отчаянно дрались за нагретые местечки, то и дело взлетали и тут же снова облепляли ветви. Что интересно, воронье почти не издавало звуков. Поначалу Андрею подумалось, что эти твари тоже мертвы, как и псы внешней охраны ворот, но вскоре он понял, в чем дело. Птичий гвалт заглушался воем странного ветра, непрерывно дующего с юго-запада.