Книги онлайн и без регистрации » Романы » Влюбленный без памяти - Ксюша Левина

Влюбленный без памяти - Ксюша Левина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 64
Перейти на страницу:
я уже слышала, сейчас начнём считать. Ну ок, давай… – Автошкола: папенька посидит с Соней – полгода. Йога: папенька посидит с Соней – третий год пошёл. Доучиться: папенька посидит с Соней – доучились. Аллилуйя! – Аллилуйяя! Песня, которую мы любили у «Братьев Грим»… – Может, отдадим детей папеньке? Он всё время с ними сидит!

В тот день я, наверное, дала слабину. Впервые. Потому что пошла после ссоры с тобой, которая была оправдана и с твоей, и с моей стороны, и рассказала всё подружке Нике…

В тот день в моей жизни появилась фраза «Хватит позволять ему решать за тебя».

И это был первый этап того, что после я назвала «Лодка брака, разбившаяся о феминизм».

Глава 40. Сейчас

Я влюбилась в собственного мужа. И это моё наказание.

Мы сидим в кухне друг напротив друга и молчим. И всё в нём мне кажется настолько идеальным, что мысль о расставании режет сердце финским ножом. А он сидит и смотрит на меня очень внимательно, будто даже хочет наизнанку вывернуть и докопаться до самой сути.

– Неля? – будто спрашивает, я не знаю что на это отвечать.

– Почему ты сказал, что я тебя… не люблю?

– Я такого не говорил, – он очень медленно качает головой, складывает руки в замок под подбородком и продолжает свою внимательную пытку.

– Ты сказал…

– Я сказал, что ты обещала любить меня, – говорит тихо, спокойно. Я не верю, что вчера мы на этом самом столе, за которым сейчас сидим на расстоянии метра друг от друга, трахаись, как идиоты.

Трахались и смеялись, потому что столом я отбивала себе лопатки, а у Марка свело ступню. А ещё мы ножкой поцарапали паркет.

– Об… обещала. И любила…

– Любила, – кивает он, а я зажмуриваюсь, чтобы оказаться уже в домике и ничего не видеть и не слышать, а потом выдыхаю и произношу: – Я люблю тебя.

Стоит это сказать, и будто внутри прорывается какая-то плотина. Или кто-то вынимает из стока пробку, и вода начинает уходить, закручиваясь в спираль. Уходит, уходит, уходит… Я сижу и чувствую, как тело наливается эйфорией, а в кончиках пальцев покалывает.

– Ты побледнела, – Мак срывается с места, и вся его холодность рассыпается ледяной скорлупой. – Сахар? Таблетки?

Я качаю головой. Мне хорошо.

– Я люблю тебя, – повторяю тихо.

– Ты уверена, что тебе хорошо? Давай принесу глюкометр…

– Я люблю тебя, – говорю на одной ноте, не повышая голос, а Марк всё равно не слышит.

Я говорила это и раньше. Сказать – не проблема, просто не уверена, что за последние годы понимала смысл этих слов, произнося их. Кажется, что они утратили для меня смысл, превратились в десять букв и два пробела.

– Зачем ты это мне говоришь, Нель? – его вопрос не то чтобы жалобный, просто какой-то… может, печальный? Или обречённый?

– Я люблю тебя, но так как раньше – не будет.

Мой голос спокойный, а внутри взрываются один за другим вулканы. Лава льётся на города, и люди бегут, вязнут в лаве, чтобы навсегда остаться в мёртвых домах под толщей пепла. Я пока не знаю, что скажу дальше, у меня пока нет «программы мероприятия», я даже не уверена, что разобралась в нашем прошлом до конца. Мы с Марком ещё на разных полюсах. Оба на стороне “Я прав”, а нужно… сказать “Ты был/а прав/а”. Наверное.

– А как будет? Нель, то, что было вчера, неделю назад… Это всё – не мы. Это мы из две тысячи восьмого, влюблённые и сумасшедшие люди. Но это прошло, мы изменились.

– Нет, – я качаю головой.

Вот так же я его убеждала, что всё, дальше уже ничего, а он качал головой. И тут жизнь меня проучила. Сильно же я нагрешила в прошлой жизни, раз теперь такая глупая.

– Дашь мне немного… тишины? Я теперь знаю, что с ней делать… – Я сползаю со стула и встаю перед Марком на колени в такую же позу, в какой замер он.

Мы сидим и, не желая того, начинаем друг за друга цепляться, касаться кожа к коже, руки к рукам. Тела ещё не успели принять, что хозяева творят дичь, тела ещё друг от друга без ума. Между нами искрят фейерверки, а мы их не видим, не хотим, но гладим друг друга и ласкаем, а глаза смотрят отстраненно, жалобно. Просят отпустить и остановить это всё. Лбы сталкиваются, и сдерживаться становится больно. Ему больно, и мне тоже.

Я дышу глубоко, и в кожу въедается его ядовитый запах. Родной, домашний… Марк вообще весь мой дом, единственный. А я никогда не берегла ничего своего.

– Марк, пожалуйста…

У нас одна на двоих дрожь и одно на двоих желание. Ещё вчера мы бы уже сдирали друг с друга одежду. Марк бы медленно целовал мою кожу, кусал, прижимался к ней своей. Сегодня мы держимся, и это дьявольски трудно.

– Я дам тебе тишину. У тебя два дня, чтобы со всем разобраться, иди.

– Спасибо… В комнате, в спальне… мой дневник на столе. Прочитай, пожалуйста, там не до конца, там до две тысячи двенадцатого. До дня, когда мы тут с тобой впервые поругались…

– А дальше?

– А то, что дальше… мне нужно два дня. Я тебе расскажу, ладно?

– Ладно.

Я встаю и ухожу. Прощаюсь с детьми, беру самое необходимое и еду в нашу однушку. Наш первый дом. А Марк сидит всё то время, что я собираюсь, прямо посреди кухни на полу и напряжённо вслушивается в мои шаги.

* * *

Два дня спустя

Дождь хреначит так, что больно от его ударов по макушке, и когда я прячусь под козырьком нашего дома, облегчённо выдыхаю. Снимаю плащ, вытряхиваю воду. И вхожу в дом.

Тихо, очень тихо. Все спят. Прошло ровно два дня и пять часов, и сейчас три часа ночи. Я иду в кухню и зачем-то открываю

1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 64
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?