Небо, полное звезд - Олег Авраменко

– Он не знает, что такое Новая Земля. Это не сетевое имя… Хотя он утверждает, что в пределах его видимости, кроме Юная, есть только одна планета с многочисленными следами разумной деятельности… до неё всего четыре туннеля по прямой – ровно вдвое короче… Так, сейчас посмотрим… – Эя закрыла глаза. – Я вижу её, это она… Точно она, и с ней всё в порядке… Нет, не всё! Я не вижу движения, не вижу людей… Вот Нуэво-Сантьяго, там моя школа… но он совсем безлюдный!

– Что, людей нет совсем? – спросил я.

– Никого, ни единого человека. В небе ни флайеров, ни самолётов. Наземные машины просто стоят на дорогах. Все пустые. Некоторые выехали на тротуары, некоторые столкнулись… А вот разбитый флайер. Но я не вижу, чтобы в кабине кто-то был…

– Разрушения есть?

– Да. Местами. Скорее всего от пожаров. Но точно не от бомбардировок. Не похоже, чтобы Новую Землю кто-то захватывал, она просто… опустела. Повсюду следы заброшенности, всё покрыто пылью и грязью… клумбы и газоны заросли сорняком… на улицах бродят животные – и не только домашние… – Эя раскрыла глаза и потёрла ладонью лоб. – Ключ подтвердил, что на Новой Земле не осталось людей. Но не знает, что с ними произошло. Мой уровень допуска позволяет наблюдать только текущие события, в реальном времени. Я не могу затребовать с Сетевого Узла информацию о том, что было раньше.

– А что в космосе? – спросил Штерн. – Новоземляне ведь владели космическими технологиями.

– Ключ видит в пределах трёх с половиной астрономических единиц. Там то же самое. Пять космических станций, два десятка кораблей – но ни одного человека.

Краснова зябко повела плечами.

– Чертовщина какая-то!..

– Кстати, – произнёс я. – Ты же помнишь, как выглядит наш челнок? Пусть Ключ поищет его.

– Я уже просила. Он не нашёл. Может, челнок разбился или упал в воду. А может, его здесь вообще не было.

Тут в голову мне пришла одна мысль.

– Тогда пусть посмотрит в прилегающих мирах.

– Хорошо. – Ждать пришлось недолго, всего десяток секунд. Затем Эя воскликнула: – Вот он! Целый-целёхонький, висит на орбите… Внутри… нет никого… Пусто…

– А на самой планете? Может, наши там?

Но девушка отрицательно покачала головой.

– Нет, Эрик. Планета безлюдна. Мне жаль.

– Мгновенная связь! – вмешался Штерн. – Эя, ты говорила, что Ключ может устанавливать мгновенную связь.

– Да, может. Он запрашивает параметры связи.

– Ну, в принципе приёмник челнока работает в любом частотном диапазоне… – начал было главный инженер, но Эя перебила его:

– Извините, Теодор. Это совсем другое. Ошибка в терминологии. Я неправильно поняла, что мне сказал Ключ, и неверно перевела его слова. Точнее было бы не «мгновенная связь», а «прямое соединение».

– И что это значит?

– Сейчас увидите.

Мы проследили за взглядом Эй, устремлённым на свободный участок стены. Внезапно там образовался чёрный прямоугольник в человеческий рост. В следующую секунду чернота рассеялась, и, словно сквозь туманную пелену, мы увидели ярко освещенное продолговатое помещение с шестью креслами, тремя раскладными диванами-койками и закруглёнными стенами, вдоль которых тянулись затемнённые иллюминаторы. А в противоположном конце, слева от встроенного в переборку большого экрана, была дверь – несомненно, ведущая в тамбур и кабину пилота.

– Ничегошеньки! – первая опомнилась Марси. – Это же салон нашего челнока!

– Туннель! – потрясённо предположила Краснова. – Временный туннель по требованию…

– Вот именно, – кивнула Эя. – Это и называется прямым соединением. С любым местом, которое находится не дальше шестнадцати стационарных сетевых туннелей. Жаль только, что челнок я не смогу протянуть на Юнай. Он слишком большой, а максимальный размер портала ограничен приблизительно пятью метрами в диаметре.

Прежде чем мы успели среагировать, она соскользнула с кровати, пересекла комнату и беспрепятственно прошла сквозь прямоугольник. Потом повернулась и беззвучно зашевелила губами, сопровождая свои неслышные нам слова вполне понятным приглашающим жестом.

– Ни с места! – приказал я остальным, а сам последовал за Эей.

При прохождении через портал у меня слегка заложило уши от небольшого перепада давления, а по телу словно пробежал слабый электрический разряд. Оказавшись на борту челнока, я немедленно набросился на Эю с упрёками:

– Как ты могла! А если бы здесь была нарушена герметичность? Или вышла из строя противорадиационная защита…

– Так ведь всё в порядке, – пожала она плечами. – Я не дура, Эрик, я сначала спросила у Ключа. А он ответил, что опасности нет.

Тут я почувствовал лёгкий толчок в спину, и прозвучал голос Штерна:

– Эй, кэп, посторонись. Не загораживай дорогу.

Он протиснулся мимо меня, а вслед за ним прошла и его жена. Я возмутился:

– Старпом, шеф! Как это понимать? Я же вам приказал…

– Брось, кэп, – отмахнулась Краснова. – Ты, конечно, командир и всё такое. Но неужели ты думал, что мы будем стоять в сторонке и спокойно за всем наблюдать? Ну уж нет!

Ничего не ответив, я быстро повернулся к порталу, который на челноке располагался рядом с дверью в хвостовой отсек. Впрочем, было уже поздно: как раз в этот момент к нашей компании присоединилась Марси. Я раскрыл было рот, чтобы отругать её, затем передумал и вздохнул.

– Ладно, оставайся здесь. Но, – мой голос стал твёрдым, – именно здесь. Дальше ни шагу. Под твою ответственность, Тео. Присматривай за Марси. И за Эей тоже. Если что – немедленно возвращайтесь… Ольга, за мной.

Мы с Красновой прошли через салон, миновали тамбур и оказались в кабине. Как и говорила Эя, челнок находился на низкой орбите; сверху нависал огромный шар планеты, окутанный голубой дымкой атмосферы.

Я занял место первого пилота и быстро проверил состояние бортовых систем – все они функционировали нормально, а навигационный компьютер работал в поставарийном режиме. Это означало, что в определённый момент перестали поступать управляющие команды, и тогда автопилот, выполняя заложенную в него стандартную программу, положил челнок на стационарную орбиту вокруг планеты и стал посылать сигналы бедствия.

Между тем Краснова устроилась в соседнем кресле и принялась рыться в бортовых записях.

– Так-так, вот критический момент, – произнесла она и связалась через интерком с салоном. – Тео, как там у вас?

– Всё в порядке, – недовольно ответил Штерн.

– Прекрати дуться! Мы не собираемся ничего скрывать. Транслирую всё, что будем слышать и видеть.

– Очень мило, – но его тон стал гораздо мягче.

Краснова начала прокручивать запись с того момента, как челнок оказался в предпоследнем мире, граничащим с Новой Землёй. На нашем дисплее и на экране в салоне проплывала панорама планеты, за кадром слышались оживлённые переговоры Лопеса и Оливейры, изредка вставляли словечко Милош и Нильсен. Они внимательно искали хоть малейший намёк на катастрофу, но ничего не нашли. По хронометражу это длилось более часа, но Краснова периодически ускоряла воспроизведение, так что на просмотр мы потратили меньше пятнадцати минут.