В горе и радости - Тейлор Дженкинс Рейд

— Э?

— Я постоянно говорю людям, что я замужем, и делаю это по очень простой причине. Я говорю так для того, чтобы чувствовать себя замужем. Чтобы мне не пришлось говорить, что я не замужем. Так ты поступаешь?

— Нет. Ну, — я остановилась и задумалась. — Я замужем, — сказала я. — Я с Беном не разводилась. Наша история не закочена.

— Но она закончилась…

— Но… мы ее не закончили.

— Она закончилась, — повторила Сьюзен.

Почему все должно становиться жизненным уроком? Почему я не могла просто вести себя так, будто я замужем, и все бы оставили меня в покое, черт подери?

— Ну, если я… — я не договорила. Я не была уверена в своих аргументах.

— Продолжай. — Казалось, Сьюзен знала, что я собиралась сказать.

— Если наш брак закончился, когда Бен умер…

Она ждала, чтобы я закончила свою мысль.

— Тогда мы были женаты совсем недолго.

Сьюзен кивнула:

— Я так и думала, что ты это скажешь.

Уголки моих губ опустились.

— Кому какое дело? — спросила она.

— Что?

— Кому какое дело, что вы были женаты совсем недолго? Это не значит, что ты любишь его меньше.

— Да, но…

— Что?

— Мы были вместе всего шесть месяцев перед тем, как поженились.

— И что?

— Для меня замужество — это очень важно. Бен для меня не какой-то парень. Раз я вышла за него замуж, это доказывает… Что он — любовь всей моей жизни.

— Нет, не доказывает, — парировала Сьюзен. Я уставилась на нее. — Это не имеет вообще никакого значения. Это лист бумаги. Лист бумаги, которого у тебя, кстати, даже нет. Это ничего не значит.

— Это все значит! — воскликнула я.

— Послушай меня, это ничего не значит. Ты думаешь, что те десять минут, которые ты провела с Беном в какой-то комнате, определяют то, что вы значили друг для друга? Не определяют. Ты это определяешь. Твои чувства это определяют. Ты любила его. Он любил тебя. Вы верили друг в друга. Вот что ты потеряла. Не имеет значения, был тебе Бен мужем или бойфрендом. Ты потеряла человека, которого любишь. Ты потеряла будущее, которое, как ты думала, у тебя было.

— Верно, — согласилась я.

— Я прожила со Стивеном тридцать пять лет до того, как потеряла его. Ты думаешь, у меня больше прав на боль, чем у тебя?

Я бы ответила утвердительно. Я так действительно думала. Из-за краткости наших отношений с Беном я думала, что я совсем не разбираюсь в чувствах, этакая дилетантка, самозванка.

— Я не знаю, — сказала я.

— Ну и я не знаю. Любовь — это любовь, это любовь. Когда ты ее теряешь, это ощущается как самая дерьмовая катастрофа на свете. Просто как собачье дерьмо.

— Верно.

— Когда я потеряла Стивена, я потеряла любовь, а еще я потеряла того, к кому была привязана.

— Верно.

— У тебя не было такого количества времени, как у меня, чтобы привязаться к человеку, которого ты любила. Но привязанность и любовь — две разные вещи. Мое сердце было разбито, и я не помнила, как делать что-то без него. Я не помнила, кто я такая. Но ты прожила с Беном только полгода. Ты можешь начать сначала. Ты можешь сделать это раньше, чем я. Но любовь — это острая боль, которая не утихает. Это постоянная боль у тебя в груди. Она так легко не уйдет.

— Просто он был со мной так мало времени. — Мне было трудно говорить об этом. Трудно потому, что я старалась держать в узде жалость к себе. А говорить вот так, говорить обо всем этом было все равно что открыть дверцу моего шкафа с жалостью к себе и попросить, чтобы все его содержимое разлилось по полу. — Мне не хватило времени с ним, — сказала я, и мой голос дрогнул, губы задрожали. — Времени не хватило. Шесть месяцев! Это все, что у меня было. — Я задохнулась. — Я пробыла его женой всего девять дней. — Я уже рыдала. — Девяти дней недостаточно. Этого недостаточно.

Сьюзен подошла ко мне, взяла меня за руку, убрала волосы с моего лба и посмотрела мне в глаза.

— Дорогая моя, послушай меня. Когда кого-то так любишь — ты любишь его всем своим существом, — и никакого времени не хватит. Не имеет значения, что у тебя было бы тридцать лет. Этого все равно не будет достаточно.

Разумеется, она была права. Если бы я прожила с Беном еще десять лет, сидела бы я тут и говорила: «Все нормально. Он был со мной достаточно долго»? Нет, мне всегда было бы мало.

— Мне страшно, — сказала я Сьюзен. — Мне страшно, что мне придется двигаться дальше, с кем-то познакомиться и прожить с ним жизнь. Это как будто… — Мой голос снова прервался. — Как будто Бен был… Я не хочу, чтобы он был «моим первым мужем».

Сьюзен кивнула.

— Понимаешь, ты совершенно в другом положении, чем я, а я иногда об этом забываю. Никто не осуждает меня за то, что я отказалась от личной жизни. Люди это понимают. Они знают, что я не собираюсь снова ходить на свидания. Но ты должна встретить другого мужчину в своей жизни. Не могу представить, насколько сильно я бы ощутила это как предательство, если бы мне пришлось это сделать.

— Это и есть предательство. Все это ощущается как предательство. У меня был такой замечательный человек. Я не могу просто найти другого мужчину и забыть о Бене.

— Я понимаю тебя, Элси. Но ты должна найти способ одновременно помнить его и забыть о нем. Ты должна найти способ хранить его в своем сердце и в своих воспоминаниях, но сделать что-то другое с твоей жизнью. Мой сын не может быть основой твоей жизни. Не может.

Я покачала головой:

— Если Бен не основа моей жизни, то я не знаю для чего она вообще нужна.

— Она нужна для тебя. Твоя жизнь всегда была предназначена только для тебя. Поэтому она и называется твоей жизнью, — сказала Сьюзен и улыбнулась мне. — Я понимаю, девять дней — это мало. Я понимаю, что шесть месяцев — это мало. Но поверь мне, если ты будешь двигаться вперед, выйдешь за кого-нибудь замуж, у вас родятся дети, ты будешь любить свою семью и будешь чувствовать, что без нее умрешь, ты все равно не потеряешь Бена. Эти девять дней, эти шесть месяцев — они часть твоей жизни сейчас, часть тебя. Возможно, их было мало для тебя, но их хватило, чтобы тебя изменить. Я потеряла сына после того, как любила его двадцать семь лет. Это жестокая, нескончаемая, изматывающая боль. Неужели ты думаешь, что у меня нет права горевать так же сильно, как горюют те, кто потерял сорокалетнего сына? Двадцать семь лет — это тоже короткий срок для матери. То, что это длилось недолго, не означает, что этого не было. Просто было мало времени. Вот и все. Прости себя за это, Элси. Не твоя вина, что ваш брак продлился девять дней. И это ни черта не говорит о том, как сильно ты его любила.