Роковой поцелуй - Джорджетт Хейер

– У меня нет причин не доверять вам, – еле слышно пролепетала она. – На нас обратят внимание. Прошу вас, отпустите меня, лорд Уорт!

Он отпустил ее руку.

– Одна из привилегий опекуна заключается в том, что он может разговаривать со своей подопечной без того, чтобы об этом начали шептаться, – сказал он. – Уверяю вас, у него их и так немного.

Джудит положила руку на перила, готовясь последовать за леди Джерси. В глазах у девушки заплясали лукавые искорки.

– Неужели ваше положение в качестве моего опекуна доставляет вам такие неудобства, сэр?

– Чертовски болезненные неудобства, – без обиняков ответил он, развернулся и ушел, а она замерла с открытым ртом, глядя ему вслед.

Мисс Тавернер уже не удивлялась тому, что неделя, которую Перегрин первоначально собирался провести в Хартфордшире, затянулась до двух, а потом и до трех. Она четырежды получала почтовые уведомления о его скором приезде, уже на следующий день сменявшиеся торопливо написанными письмами, где он сообщал, что его возвращение откладывается еще ненадолго. Джудит с юмором заметила кузену, что появление на Брук-стрит почтальона в ярко-алом плаще и шляпе с кокардой означает лишь очередную задержку.

– В конце концов, сэр Джеффри устанет франкировать[85] письма Перри ко мне, и только тогда можно ожидать его появления в городе.

Впрочем, сама мисс Тавернер была настолько занята, что у нее практически не оставалось времени, чтобы скучать по отсутствующему брату. Она получила еще два предложения руки и сердца, оба из которых отклонила с предельной вежливостью; после долгих уговоров кузена согласилась позировать Хоппнеру[86] для своего портрета и дважды побывала в театре в сопровождении опекуна. Оба раза он не сказал ничего, что могло бы разозлить девушку, а, напротив, разговаривал и вел себя с ней как вполне разумный и воспитанный человек, ухаживая за Джудит с такой галантностью и тактом, что она, проникшись к нему расположением, от всего сердца поблагодарила за два приятных вечера.

– Вам не за что меня благодарить, – заявил он в ответ. – Или вы думаете, что я не получил удовольствия от вашего общества?

Джудит улыбнулась.

– Я не привыкла к тому, что вы умеете говорить комплименты, лорд Уорт.

– Да, но и я не привык к тому, что моя подопечная ведет себя столь дружелюбно, – парировал он.

Она выставила перед собой ладошку.

– Прошу вас, не будем вспоминать прошлые разногласия! Я не намерена ссориться с вами; так что провоцировать меня бесполезно.

На его лице отразилось веселое изумление.

– Никогда, мисс Тавернер?

– О, что до этого, то на сей счет есть забавная поговорка, так что ни в чем нельзя быть уверенным! Но сегодня вечером я ваша гостья, и потому выказываю вам чрезвычайную вежливость и покладистость, однако уже завтра смогу бранить вас с чистой совестью.

– Вот как! И вы впрямь способны на это? Или вы получили очередное предложение руки и сердца, в котором я должен отказать, даже не посоветовавшись с вами для приличия?

Она отрицательно покачала головой.

– Полагаю, женщина не должна рассказывать о тех предложениях, которые она могла получить, – только и ответила Джудит.

– Подобное поведение делает вам честь, но мне вы можете довериться с полным соблюдением всех приличий. Отчего я вижу печаль на вашем челе?

Подняв на него глаза, Джудит обнаружила, что лицо графа смягчилось и он смотрит на нее с выражением, которое она уже почти готова была принять за сочувствие, но при этом не была уверена, что ему известно столь нежное чувство. Она угрюмо сообщила ему:

– Это правда. Я получаю многочисленные предложения руки и сердца, но здесь нечем хвастаться, поскольку мне представляется, что ни одно из них не было бы сделано, не будь я обладательницей большого состояния.

Он прохладным тоном подтвердил:

– Пожалуй, вы правы.

В тоне графа не слышалось и тени сочувствия. Если бы ей понадобилась поддержка и участие, то как раз этот прозаичный тон и был тем, что требовалось. Девушка помимо воли улыбнулась, хотя и добавила с легким вздохом:

– Осознание этого факта меня не радует.

– Не могу с вами согласиться. Родившись счастливой обладательницей независимого положения, вы уже стали самой популярной в Лондоне молодой женщиной и завидной невестой.

– Да, – печально согласилась она, – однако вряд ли можно считать комплиментом то, что моей руки домогаются исключительно из-за моего состояния. Вы смеетесь надо мной, но я считаю себя жертвой несчастливых обстоятельств.

– Можете быть спокойны, ваше состояние не отпугнет честного человека, – ответил он.

– Да, этим предстоит заниматься как раз вам, – игриво заметила она.

Граф улыбнулся.

– Я не позволю такому случиться. Я отпугнул всего лишь охотников за приданым, и за это вы должны быть благодарны мне.

– А почему вы решили, что я не испытываю к вам благодарности? Но я до сих пор не понимаю, почему вы, отказавшись дать согласие на мое замужество до тех пор, пока я остаюсь вашей подопечной, не возражаете против обручения Перри?

– Мисс Фэйрфорд представляется мне едва ли не совершенством молодой девушки. И я надеюсь, если позволю Перегрину жениться на ней, она освободит меня, по крайней мере, от части моей ответственности.

– Вам не следует забывать о том, что мой супруг полностью освободит вас от нее.

К этому времени экипаж остановился на Брук-стрит; когда отворилась дверца, граф сказал:

– Вы ошибаетесь: я не имею желания быть от нее освобожденным полностью.

К счастью, выходя из экипажа и опираясь на его руку, Джудит была избавлена от необходимости отвечать. Да и, откровенно говоря, девушка просто не знала, что ответить. Слова ее опекуна можно было счесть попыткой проявления знаков внимания и даже ухаживания, но его манеры никак не напоминали влюбленного джентльмена, посему она вновь пребывала в растерянности, не зная, как следует его понимать. Поэтому она просто вышла из кареты, заметив:

– Теперь я совершенно уверена в том, что уже завтра Перегрин окажется в Лондоне.

Граф, судя по всему, не возражал против того, чтобы сменить тему.

– Неужели? Может, вы опасаетесь очередной отсрочки?

– Нет, на сей раз он должен прибыть непременно. У одного из детей леди Фэйрфорд, младшего сына, заболело горло, и они боятся, что болезнь может оказаться заразной. Так что Перри придется вернуться домой.