Период распада. Триумф смерти - Тим Волков

ПЫЛЬНЫЙ ВЛАДЫКА

А чуть ниже выцарапано чем-то острым глубоко по кирпичу:

ВНУТРИ КАЖДОГО ИЗ НАС

– Это ваш дружок, на всю голову повернутый! – задыхаясь от гнева, выдавил Глеб. – Это он! Он все это тут наделал!

– Успокойся, – твердым голосом произнес Каша. – Не об этом сейчас надо думать.

– А о чем?

– Помоги лучше дверь подпереть чем-нибудь. Одного замка тут явно будет мало.

– Может, вот этим? – в голосе Глеба прозвучал сарказм.

Парень указал на человеческие останки, лежащие в углу. Внутри них копошились крысы.

Старик понял, что от парня сейчас помощи не дождешься, и начал действовать самостоятельно. Найдя в темноте пару крепко сбитых офисных шкафов, с трудом передвинул их к дверям. Если и удастся охотникам выломать проход, то лишь изрядно попотев. С угла можно будет встречать их ответным огнем – людей они тут потеряют много, надо только беречь патроны.

Место и в самом деле скверное, одна только дверь и имеется. Ни окон, ни вентиляционных решеток. Ни-че-го. Клетка. Мышеловка.

В дверь стукнули. Потом еще раз.

От неожиданности спрятавшиеся даже перестали дышать. Обострившееся до предела чувство страха и осознание того, что их с преследователями разделяет лишь тонкая дверь, сковали мышцы. Вика громко сглотнула подступивший к горлу комок, Глеб положил ладонь на рукоять пистолета, старик поднял автомат.

– Эй, вы там? – раздалось снаружи.

Каша сразу узнал его, хотя четко слышал всего раз – когда охотники ворвались в его дом. Тринадцатый. Чувствуется его командный голос.

Старик молчал. Молчали и остальные.

Что-то тяжелое врезалось в косяк. Еще раз. И еще. Дверь заскрипела, но не поддалась.

– Лучше откройте.

– Разбежался! – не вытерпел Глеб, за что получил подзатыльник от сестры.

– Глеб, открой дверь, – не унимался Тринадцатый.

– Зачем? Чтобы ты нас на опыты отправил, засранец? Или сестру теперь мою хочешь заразить? Или изнасиловать, как тогда?! – парень уже кричал и готов был даже открыть дверь, только чтобы вцепиться кровному врагу в глотку.

– Успокойся, – властно произнес Тринадцатый. – Ты знаешь, чем мы занимаемся.

– Людей вы пытаете – вот чем вы занимаетесь!

– Неправда. Мы ищем лекарство от болезни, и только вы с сестрой можете помочь человечеству.

– Не надо этих высокопарных слов. Оставь их своим «шестеркам»! Я все прекрасно видел своими глазами – все те пыточные и казематы, что стоят в вашем бункере.

– Это не пыточные, – терпеливо пояснил предводитель охотников. – Это лаборатории. Мы ищем лекарство. Да, методы у нас не всегда гуманные, но в военное время по-другому нельзя действовать. Надо спасать тех, кто остался в живых.

– Это вас, что ли? – усмехнулся Глеб.

– Всех.

– Тогда что же вы стреляете по нам, а не спасаете?

– Так и вы в долгу не остаетесь! – усмехнулся Тринадцатый. – Ну что, Глебушка, откроешь? Вариантов ведь нет.

– Есть. Всегда есть.

– Бороться удумал, значит? Да ты пойми, дурачок, что никто не хочет твоей смерти. Ты и твоя сестра особенные. У вас есть внутри нечто – мы пока не знаем что, ген какой-то особенный или антитела, которые не дают организму заразиться.

– Но вам все же удалось меня заразить! – выкрикнул парень.

– Мы излечим. Мы всех излечим. – Тринадцатый тяжело вздохнул, словно слова эти давались ему с великим трудом. – Нам нужно только понять, что оберегает вас. Мы синтезируем это, воссоздадим. У нас огромная лаборатория. У нас есть ученые. Ты взрослый парень, Глеб, ты все прекрасно понимаешь. Времени нет. Надо действовать. Надо искать. Иначе оставшиеся в живых умрут и человечество погибнет. Ты хочешь этого?

– Ищи других!

– С радостью. Только пока будем искать других, будет упущено драгоценное время. Мы не причиним вам вреда, обещаю. Старика, который так лихо моих бойцов косил, тоже пощадим. Обещаю. Ты знаешь мое слово, Глеб. Я им не разбрасываюсь.

– Кто вы такие? – вступил в разговор Каша.

Тринадцатый некоторое время колебался, прежде чем ответить:

– До Судного дня мы входили в состав Министерства обороны правительства. Теперь, когда правительства нет, мы отделились в самостоятельную организацию. «Купол» – так мы теперь называемся. Мы ищем лекарство от болезни. В высокогорьях Урала у нас есть резервация. Там люди, они не заражены, и лекарство предназначено для них. И для тех, кто еще остался в живых. Вы – это единственная надежда для человечества.

– Мы не хотим умирать! Не хотим умирать! – закричал нечеловеческим голосом Глеб.

– Никто не хочет, – спокойно ответил ему Тринадцатый. Его вкрадчивый голос действовал гипнотически. – Глебушка, открывай. Давай, просто открой дверь.

Парень заплакал. Сделал шаг. Другой.

– Нет, Глеб! Не надо! Он врет! Он врет! – закричала девушка.

Но парень ее уже не слышал.

Аномальная Зона, час Х

Их встречали. Организовали «теплый» приемчик. Человек тридцать – так показалось на первый взгляд Косте, не меньше, стояли в непосредственной близости от него, подняв стволы оружий и злобно наблюдая за каждым шагом вражеского лазутчика.

– Не стрелять! – почти взвыл Кропоткин, весь сразу обмякнув и едва держась на ногах.

Костя заломил ему руку и ткнул стволом в спину.

– Вперед! Без глупостей. Не дергайся!

– Тише ты! – пикнул тот, вытянувшись в струнку. – Руке больно!

– Не дергайся! Своим скажи, чтобы отошли!

– Отойдите! – крикнул тот.

– Машина где? – быстро глянул по сторонам Костя.

Кропоткин тоже осмотрелся.

– У гаражей.

– Хорошо. Пошли.

Они доковыляли до гаражей и остановились возле первых ворот перевести дыхание. Со всех сторон на них продолжали глазеть бойцы Кропоткина, следуя по пятам на некотором расстоянии, и их взгляды были красноречивее любых слов. Если бы не главарь, послуживший Косте живым щитом, дерзкого паренька давно бы нафаршировали свинцом.

Будь его воля, Костя без промедления прыгнул бы в машину и вдавил педаль газа в пол, слишком высоки стали ставки в этой игре. Убраться бы подобру-поздорову. Но он не мог этого сделать. Пока не мог. Он должен увидеть этот проклятый «Джед» собственными глазами и донести до всех то, что стало известно ему самому. Во имя погибшего шефа, Логиста и тех безымянных людей, которые пострадали из-за этого. Потому что одно дело, когда оружие создается, чтобы защищать свой народ, и совсем другое – когда его продают на черном рынке любому, кто платит большие деньги. Кто знает, а не будет ли оно применено завтра против его же изготовителей?